— Комната моей матери. Строго говоря, это была их с отцом спальня, но отец дома почти не появлялся. То он воевал с дьярхами, то торчал в Сумлахе, занимаясь делами святилища. Я его и не помню почти, — задумался Дайш. — Возможно, он решил, что если ему самому наплевать на семью, то и врагам рода будет на нас наплевать. Как я уже сказал, он ошибся. Мать убили первой. Она не была дурой и понимала, что договариваться с людьми, которые ворвались в дом ночью и с оружием наголо, бессмысленно. Она выигрывала для нас время — пока она отвлекала убийц, Эно, сам тогда еще совсем молодой, помогал мне с сестрами сбежать.

— Вам удалось? — не вытерпела я.

Дайш покачал головой: не торопи события, сейчас все расскажу.

— Старшая, Керсиния, услышала крики матери и не выдержала. Она всегда была сорванцом, в ней играла кровь темных эльфов, и отец даже нанимал для нее учителя фехтования. Керси выхватила у одного из слуг палаш и кинулась обратно. Это был страшно глупый поступок: она чуть не выдала, где потайной ход, выводящий из дома к побережью, а зарубили ее с первого же удара. К счастью, мы успели скрыться.

Он помолчал.

— Утром их тела притащили в Корта-Эду и вывесили у городских ворот с табличками «Ведьмы — пособницы дьярхов». Я рвался к матери и сестре, но Эно меня не пустил. Нас там ждали и, чтобы выманить, намеренно издевались над мертвыми. Если ты не против, не буду пересказывать, как именно.

— Боже, — пробормотала я. Таких подробностей Сарвалес не упоминал. — Дайш, мне так…

— Это еще не конец, — перебил он и вернулся к комнате сестер. У меня не оставалось выбора, кроме как опять пойти за ним. — Керси погибла, но у меня была другая сестра, о которой следовало заботиться. Арвелия — я звал ее Арви — отличалась от Керси гораздо более мягким характером, при этом обладала не меньшим упорством. Она терпеливо вынесла все испытания, которые приготовило нам бегство и последующая жизнь. А та выдалась… скажем так, непростой. Смерти родителей нашим врагам оказалось недостаточно: у нас отобрали земли, статус — абсолютно все, что у нас было. Мы хотели скрыться у бабки — несмотря на почтенный для темной эльфийки возраст, она была почти так же бодра, как в молодости, вдобавок жила в отдаленном поместье. Но убийцы добрались и туда. Как было объявлено, у нее разорвалось сердце от предательства сына. В действительности ее задушили и, поскольку она сопротивлялась, несколько раз ударили ножом подкупленные слуги. Только ножевые раны судьи предпочли не заметить, ведь эльфы же от такого не умирают, — криво усмехнулся Дайш. — Так или иначе, мы с Арви теперь были одни на всем свете. После недолгих мытарств нас приютила одна из служанок матери, у которой не было собственных детей. Время от времени нас, «дьярховых отродий», принимались искать. Тогда нас отправляли к родственнику этой служанки — рыбаку по имени Хальварес.

— Старик с побережья? Так он заботился о тебе, и ты не пошел с ним попрощаться? — упрекнула я.

— Если бы мы тогда отправились в деревню, то риск, что нас поймают, возрастал, — возразил Дайш. — Я жалею, что не попрощался с ним. Но возможность увидеть его напоследок не стоила потери всех вас.

Я примолкла, соглашаясь. Он продолжил:

— Хальварес и его родственница дали нам с Арви все, что было в их силах. Этого хватило бы, соберись мы прожить жизнь в деревне, но нам обоим этого было мало. Арви сорвалась с места первой. Она родилась без дара привратника, с крайне слабыми колдовскими способностями, зато красотой сводила с ума всех мужчин в округе. В Корта-Эде ее глаза и улыбку помнят до сих пор, хотя прошло почти двадцать лет. В любом крупном городе ей сулил оглушительный успех. Она это понимала и, когда ей исполнилось семнадцать, сложила нехитрые пожитки в котомку и поехала в Шаренар — второй по важности город Ровира. Арви не сомневалась, что о нашем роде давно забыли, но начинать сразу со столицы побаивалась, хотела сперва «набить руку».

— Судя по тому, что ее нет ни здесь, ни в столице, это ничем хорошим не закончилось.

Дайш кивнул.

— Удача ей сопутствовала около двух лет, пока она набиралась опыта и не торопилась называть свое настоящее имя. Дела у Арви шли так хорошо, что она в какой-то момент принялась настойчиво звать меня к себе. Но я успел попасть в подмастерья к торговцу в Корта-Эде и копил на учителя магии. Если бы я уехал, то сбережения ушли бы не на уроки колдовства, а на дорогу, потому что Шаренар на другом конце страны. Мне было жаль усердно собранных накоплений, и я не торопился, так как надеялся, что как только выучу хотя бы пару заклинаний, смогу оплатить себе дорогу этим и заодно приеду в Шаренар не пустым местом. Как выяснилось, меня хранила судьба. Арви спуталась с каким-то видным шаренарским аристократом и решила, что ей теперь можно всё, в том числе раскрыть имя. Вскоре ее изуродованное тело нашли в речке, а аристократишка сообщил, что знать не знает никакую девку, которую сам же повсюду с собой таскал в последние месяцы.

— Прискорбно. Но ты уверен, что всему виной ее настоящее имя?

Он вздохнул.

— На самом деле скорее нет, чем да. Я до сих пор толком не знаю, чем Арви занималась в Шаренаре. Она училась колдовству и — при ее-то слабых способностях и сомнительной репутации — даже пыталась проскочить в гильдию магов. Для этого нужны такие деньги, которых сироте из провинции взять негде. Думаю, Арви торговала секретами аристократов, с которыми спала. Однако имя могло сыграть не последнюю роль в том, что ей не просто пригрозили или попортили внешность, а утопили.

Дайш окинул ряд комнат печальным взглядом.

— Все мои близкие родственники погибли. Из смерти каждого я извлекал урок и в итоге пошел дальше всех. Забавно, что за эти годы я мог легко подобраться к любому из людей, кто отправил моего отца на плаху, но когда меня наконец нашли, то промахнулись с выводами, не попав даже в «молоко».

— Ты не собираешься мстить? — удивилась я.

— А зачем мне это? — он вернул непонимающий взгляд. — Прошло почти тридцать лет, из виновных в гибели отца живы два человека. Оба одной ногой в могиле. Да, один из них — отец короля Эсфато… Так что рассуждения Ингвара и посланных за мной шпионов отчасти справедливы — мне есть за что желать нашему драгоценнейшему монарху смерти. Но это имело бы смысл, если бы я собирался вернуть себе фамилию Эрвадес и восстановить род. А я весьма неплохо себя чувствую и под именем Глоро Валареса, и под именем Дайша.

— Но этот дом, все твои владения… — я растерянно помотала головой. — Разве тебе не хочется их вернуть?

— Тебе, наверное, сложно понять, — мягко произнес Дайш. — Тебя так тянет обратно в свой мир, что не прельщает даже могущество, которое ты можешь получить здесь. Я же для себя давно сделал вывод, что дом — это не место на карте, а дорогие тебе люди. Я потерял почти всех, и месть королю их не вернет.

Он зашагал к лестнице, предложив мне руку. Я ее приняла, сжав узкую крепкую ладонь.

— Не буду врать — мне хотелось отомстить, особенно в юности, — продолжил Дайш. — Это было одной из причин, почему после смерти Арви я вернулся в наш дом в Калриде и принялся за поиски отцовского сундука. Вместе с ним я нашел и отцовские записи — о других мирах, о том, как путешествовать по Оси и какие чудеса там можно найти. Так я узнал, что еще не все потеряно. Об уничтожении рода Эрвадес можно говорить, только пока мы здесь, в мире, который ровирские привратники называли Малгир. Но если выбраться за его пределы…

Он не договорил. Все было ясно и так.

— Значит, все эти поиски артефактов, связь с Амастриэлем — ради родственников, которые ждут где-то в иных мирах? — подытожила я.

— Я не ради развлечения закончил работу отца и нашел Амастриэля. Путешествовать по Оси непросто, есть тысячи мелочей, о которых может предупредить только другой привратник. А Амастриэль как раз им и был. Работать с эльфом оказалось сложно — ты сама видела, какой он. В каком-то смысле я даже рад, что он мертв, хотя он успел объяснить мне далеко не все тонкости управления порталом. И безусловно, — он бросил на меня выразительный взгляд, — я благодарен ему за то, что встретился с тобой.