Вдруг находившиеся на высотах наблюдатели и корректировщики начинают докладывать о странном поведении противника: его танки прячутся в балках и кустарниках, а значительная часть их повернула к северной стороне «коридора», в то место, где засели батальоны 10-й гвардейской бригады.

Наши военачальники приходят к единому выводу: противник делает перегруппировку для неожиданного удара по шоссе Архонская — Орджоникидзе. Врагу это выгодно для развития успеха: обойти Владикавказ с северо-запада, прорваться к Тереку, с ходу форсировать реку, занять Беслан — узловую железнодорожную станцию и зайти в глубокий тыл частям наших войск, обороняющих Эльхотовские ворота. Оттуда, по Сунженской долине, ринуться в Грозный уже по гладкой и незащищенной местности. Но ведь на Архонском шоссе перед противником 62-я бригада морской пехоты Кудинова, минные поля, противотанковые рвы, в станице Архонской — артиллерийский полк майора М. А. Павленко…

Командующий фронтом был уверен, что на этот участок будут брошены все наличные резервы 1-й танковой армии противника, в частности батальоны 23-й танковой дивизии. Но «лобовой» разгром этой группировки ценой героизма советских воинов стоил бы слишком дорого. Первый этап боев Владикавказской оборонительной операции с численно превосходящим противником унес и без того не одну тысячу жизней советских солдат и офицеров.

Генерал Тюленев полагал, что наступил момент активизировать действия наших войск, которые стояли у самого основания немецкого клина, словом, перейти к активной обороне, которая явится логической подготовкой к последующему контрнаступлению. Главные силы ударной группировки гитлеровцев под Владикавказом уже получили ощутимый щелчок и теперь мечутся по трем направлениям, чтобы нащупать слабое место для прорыва.

10-я гвардейская бригада Терешкова получает приказ во взаимодействии с 57-й стрелковой бригадой 11-го корпуса, наносящей удар по Дзуарикау, плотно закрыть выход противнику из «гизельского коридора». Действующие части изолированной в Майрамадаге 34-й бригады Ворожищева также должны способствовать выполнению общей задачи.

Первые дни осуществления этой операции не принесли успеха советским войскам, имеющим в своем распоряжении всего 36 танков против 300 танков противника. Но ударная группировка врага была уже не так опасна, как 1, 2 и 3 ноября; она действовала с оглядкой, часто топталась на месте, и ее новые атаки на Архонскую и Владикавказ были встречены более организованным со-противлением наших частей.

4 ноября шел дождь со снегом. Низко плыли над землей облака. Самолеты противника, не имея возможности оказывать активную поддержку своим наземным войскам, бросали бомбы на город и соседние селения. Горела Архонская, поднимались столбы дыма над Ногиром. Часто бомбовый груз падал в русло Терека или на загородные пустыри.

На всех участках фронта наступило относительное затишье. Время от времени гитлеровцы демонстрировали наступление в прежних направлениях — по Гизельскому шоссе и в направлении Ногира, чтобы отвлечь внимание от нового главного удара на Архонскую.

Но обойти Владикавказ с северо-востока врагу не удалось.

Гвардейцы 93-го корпусного артиллерийского полка под командованием М. А. Павленко, прикрывая главные силы 11-го Краснознаменного корпуса, встретили атакующие танки дружным огнем орудий, стрелявших прямой наводкой. Вскоре на кукурузном поле южнее Архонской остались десятки подбитых танков. Командир полка находился на передовом наблюдательном пункте и умело управлял этой дуэлью с фашистскими «ягуарами».

На узком участке, вдоль ручья, к Архонской двигался танковый ромб из 50 машин. Через 25 минут боя этот ромб был ликвидирован, добрая половина танков осталась на поле с изуродованными башнями и обгорелыми бортами.

Понеся большие потери в танках и живой силе, противник снова откатился на исходные рубежи.

Оборонительные бои затянулись еще на несколько дней, хотя ряд соединений 11-го и соседнего 10-го гвардейских корпусов уже взяли в свои руки инициативу и перешли на ряде участков в контратаку.

В период с 1 по 6 ноября 1942 года в войсках 9-й армии прошли собрания коммунистов и комсомольцев. Подведены были первые итоги оборонительных боев. Сотни коммунистов и комсомольцев отдали свои жизни за Советский Кавказ, но в ряды армейских коммунистов и комсомольцев влились новые члены из числа героев минувших сражений.

…Последние два дня накануне празднования 25-летия Октября капитан-лейтенант Булычев провел в подразделениях, занимавших оборону вдоль шоссе Архонская Орджоникидзе и в отряде Курковича. Теперь этот отряд прочно стоял у селения Новая Саниба; командир корпуса И. П. Рослый повернул часть батальона 62-й бригады моряков и 10-й гвардейской бригады фронтом на юг, вдоль «коридора», по которому еще курсировали вражеские танки.

Среди частей, выполняющих задачу изоляции этого фашистского перешейка, был и испытанный в боях батальон Бета Цаллагова. На правом стыке двух батальонов соседних бригад действует подвижный отряд старшего лейтенанта Саши Казаева, левый стык обеспечивает группа Курковича.

По сравнению со всем рубежом обороны бригады, растянувшимся более чем на десять километров по Архонской дороге, здесь были сосредоточены наиболее мощные силы.

Эвальд фон Клейст потерял покой и выходил из себя: его ударной группе войск никак не удавалось расширить «коридор» Алагир — Гизель и выйти к Беслану, в тыл нашим войскам, оборонявшим Эльхотовские ворота и Терский хребет, не говоря уже о взятии Владикавказа и Военно-Грузинской дороги. Более того, русские, по его мнению, каким-то чудом успели пробить автомобильную дорогу через высокие хребты Черных гор. Правда, трасса плохонькая, узкая и опасная. Но она соединила все ущелья Северной Осетин. Теперь запертым в эти ущелья советским войскам подбрасываются боеприпасы и питание не только на вьючных ослах и лошадях, но и на автомашинах. Войска ожили и вместе с осетинскими партизанами все время беспокоят немцев, нападая на «коридор» с южной стороны. А с севера на всем протяжении «коридора» немецким захватчикам удар за ударом наносят гвардейские части, танкисты и авиация. У стен же Владикавказа гранитной скалой встали и отбивают атаку за атакой полки чекистов и части, снятые советским командованием с других участков. Клейст отдает своим войскам приказ за приказом наступать в районах Малгобека и Ищерской. Но успеха нет. Нет его у Клейста и на Черноморском побережье и на перевалах: его войска топчутся на месте. А Гитлер требует, торопит, пугает «ненавистной русской зимой». А тут еще застряли у Сталинграда. И блокированный Ленинград тоже не сдается. Фюрер оголил Запад, бросил лучшие дивизии на советский Юг, но они там тают, как весенний снег.

Однако фон Клейст надежды не терял: приказал по обоим флангам «коридора» — от Алагира до Гизели — зарыть в землю танки, группами по две-три машины, усилил эти бронированные крепости пушками, минометами, пулеметами, ротами и батальонами автоматчиков, каждый метр сорокакилометрового «коридора» был пристрелян всеми огневыми средствами и заминирован. Клейст верил, что русским не удастся прорвать такую сильную оборону прохода, в ночное же время будут подбрасываться в Гизель новые силы и все необходимое. Не позже 7 ноября Клейст доложит фюреру о взятии Владикавказа и о дальнейшем броске к Грозному. Клейст закупорит Военно-Грузинскую дорогу — главный жизненный нерв советских войск.

Утром 5 ноября батареи 11-го гвардейского перенесли огонь в тыл противника. Наша артиллерия и авиация обрушились на врага в районе предполагаемого прорыва — от Гизели до Дзуарикау.

А потом два усиленных танками батальона — Диордицы и Цаллагова — начали наступление. Их ближайшей задачей было соединиться с разрозненными батальонами 34-й курсантской бригады Ворожищева.

Эта бригада была сформирована из курсантов-добровольцев Каспийского военно-морского училища и других училищ Баку. Не имевшая еще боевого опыта бригада сразу попала в самое пекло: 1 и 2 ноября приняла удар двух танковых дивизий и нескольких отборных полков гитлеровцев, прорывавшихся в Гизель, но не отступила. Один батальон бригады дрался в Майрамадаге, другой— в селении Фиагдон, третий — южнее Дзуарикау, в районе «гизельского коридора» Клейста. Стойкость мужественного офицера — комбрига Ворожищева — не поколебали ни мощная сила врага, ни потеря связи с соседями и старшим командованием, ни отсутствие снабжения. Полковник понимал всю тяжесть ответственности за судьбу бригады; враг мог ее полностью истребить методическим огнем авиации и артиллерии. Но уйти в горы по Суаргомскому ущелью значило повести за собой горнострелковые войска противника к узкому дефиле Военно-Грузинской дороги и потерять эту «магистраль жизни» Северной группы войск: враг мог оказаться в тылу у защитников Владикавказа.