Пройдут ли фашисты через эти узкие ворота к нефти и нашим горным богатствам? Сможем ли мы задержать захватчиков?

…На левом берегу Терека, недалеко от станицы Змейской, маячит круглый шпиль Татартупского минарета. Его воздвигли давным-давно. Говорят, что татаро-монгольские захватчики соорудили его в память о своих разгромленных и нашедших здесь могилу ордах. Когда-то, говорят, на шпиль минарета лазил и Пушкин. В своем «Тазите» поэт писал: «В нежданной встрече сын Гасуба рукой завистника убит вблизи развалин Татар-туба…» Тут бился Батый… Сражались Тамерлан с Тохтамышем… Дрался Шамиль… Место это для горцев стало священным. Эти ворота издавна именуются «Долиной смерти» — для пришельцев. Видимо, потому, что здесь захватчиков всегда настигала смерть.

Арджинараг — Эльхотовские ворота, станьте могилой и для гитлеровских орд!

Вот оно, Эльхотово, огромное селение между Тереком и железнодорожным полотном. В нем живут осетины. Селение славится не только своими искусными мастерами, но и героями гражданской и Отечественной войн. Парень из Эльхотова — в прошлом знатный тракторист села, ныне воин Красной Армии, Хадзымурза Мильдзихов — в одной только схватке с фашистами на земле Прибалтики истребил 108 захватчиков. За такой подвиг ему присвоили почетное звание Героя Советского Союза.

Его родное селение теперь в руинах. Оно разрушено и сожжено врагом, жители его — дети, старики и женщины— успели укрыться в горах. Недавно матросы в Эльхотове спасли девочку, ей было всего около двух лег. Фашистские изверги, расправившись с ее матерью, привязали девочку к столу и подложили мину. Спасенную девочку-осетинку, которая еще не умела произнести ни своего имени, ни фамилии, моряки назвали Эльхотой Морской. Ее удочерил комиссар бригады Данилов. Здесь, в бригаде, девочку выходили, а потом отправили в детдом за хребет, в Тбилиси. Пусть растет под солнцем Грузии…

К людям комбата Диордицы я привык. Храбрые, безудержной отваги воины… И все время думаю и об Анне Дахиной, не могу забыть ее большие голубые глаза. Как сложится судьба Анны? В пути, я узнал, что она любит Мишу Попова — начштаба. Пусть будет счастливой!.. Услышать бы напоследок ее строгий и звонкий голос. Может, не суждено будет снова увидеть ее… Пора прощаться. Но все отдыхают, кощунство сейчас будить усталых от боев и тяжелого перехода людей, а меня уже ждет вестовой от Павлова и Данилова… Надо идти. Прощайте, друзья!..

Битва за Эльхотовские ворота снова началась в туманное утро — 25 октября 1942 года. Клейст бросил в бой обновленную 13-ю дивизию генерала Траугота Герра, 370-ю дивизию пехоты генерала Клеппа и авиацию Фибиха. Расчет был прост: советские войска после тяжелых боев в районе Моздок — Малгобек не сумеют быстро сманеврировать, и сильный кулак Клейста, лобовой атакой «протаранив» Эльхотовские ворота, выйдет к Владикавказской равнине, зайдет в тыл нашим частям на Терском хребте. Таким образом, Клейсту удастся закупорить Военно-Грузинскую дорогу, овладеть Грозным, а там пойти и дальше, на Баку. Этого ждали от Клейста в Берлине и надеялись на него. Открыто говорили об этом всему миру Гитлер и его подручные. Приказ Гитлера своим дивизиям — «продвинуться к источникам нефти и взять их…» — оставался в силе. Геббельс в Мюнхене сказал офицерам: «Мы заняли страну на Востоке… для того, чтобы организовать ее прежде всего для себя. Мы ведем войну за уголь, железо, нефть, пшеницу. Если к назначенному нашим командованием времени закончатся бои на Кавказе, мы будем иметь в своих руках богатейшие нефтяные области Европы. А кто владеет пшеницей, нефтью, железом и углем, тот выиграет войну…» Риббентроп тоже считал, что «отправка нефти с Кавказа уже и теперь для Советов едва ли возможна, а без наличия нефти и бензина не может обойтись ни одна современная армия, без этого она — калека».

Отстранив фельдмаршала Листа от командования группой армий «Юг» и назначив на его место генерал-полковника фон Клейста, Гитлер в своей ставке ударил кулаком по столу и неистово закричал:

— Если я не получу русскую нефть, я должен буду покончить с этой войной!

А нефть-то, как ни мечется фон Клейст, не давалась в руки. Клейст рассчитывал, что возьмет Малгобек и этим чуть-чуть утешит Гитлера. Но вместо нефти он получил разрушенные и сожженные промыслы Малгобека. Восстановить промыслы тоже оказалось невозможным: наши войска дальше канала Алханчурт не отступили, и город находился под постоянным огнем советской артиллерии.

Около месяца бьются фашисты у стен Эльхотовских ворот; горит под ними земля, и сами горят они со своими танками и самоходками, гибнут тысячами в «Долине смерти», а ворота «открыть» не могут…

День прошел в напряженных атаках. Перед высотами «Окопная» и «Автоматная», занимаемыми моряками Павлова, десятки разбитых и сожженных танков, сотни и сотни вражеских трупов. Вся долина покрыта дымом и гарью раскаленного железа. С наступлением темноты задохнулась последняя, семнадцатая за день атака. А что будет ночью? Немцы едва ли отважатся выступить в темноте. А мы? Возможно, будет приказ улучшить свои позиции, если только хватит у нас сил. Противник, видимо, этого очень боится и не прекращает артиллерийский обстрел. Над долиной и хребтами продолжает бушевать лавина огня, ревет ночное небо, над головой висят «фонари» на парашютах, линию обороны часто прорезает яркий свет ракет. Но все это не останавливает наших соколиц из авиачасти Бершанской. Они барражируют над батареями, траншеями и окопами врага, «угощают» гитлеровцев своими бомбами. Фашистам не будет покоя и ночью.

А что ждет завтра эти ворота и их защитников? Это трудно угадать. Но бои будут еще жарче, чем за прошедший день. Это ясно.

Сейчас самое время повидать бронебойщиков и автоматчиков Павлова. Многие из них погибли за прошедшие сутки. А другие, живые, устали, обессилели. Пойду расскажу им про Моздокскую битву и о тех, кто сейчас в небе, — о девушках, отвечу на вопросы. Всех, конечно, волнует одно: почему до сих пор не открыт второй фронт на западе против Гитлера?.. Что ответить? Известно, что наши союзнички за морем-океаном хотят, чтобы мы, советские люди, истекали кровью, обессилели, а уж потом господа придут диктовать свои условия… Вот и весь секрет. А может быть, союзнички втайне сговариваются с фашистами и хотят, чтобы победил Гитлер? Ворон ворону глаз не выклюет! Консервы, ботиночки, которые они подбрасывают, конечно, нужны нам, а им это не в тягость, тем более что потом выкачают с нас за них золотом. Ну, допустим, нам и грузовые машины нужны. Но это же не дивизии и армии. Нечистая это игра!..

Ни в каких записках и дневниках не опишешь до конца этот единственный день битвы за Кавказ у Эльхотовских ворот, даже в роман его не уложишь. Если бы я мог сделать это, я озаглавил бы свое сочинение: «Один день войны в «Долине смерти».

Этот пасмурный день — 25 октября — начался с массированного налета почти двухсот самолетов — бомбардировщиков и истребителей. Станцию Дарг-Кох, где у нас в тылу стояли эшелоны с эвакуированными детьми и женщинами, немцы превратили за полчаса в груды развалин. Не знаю, сколько там погибло невинных людей. Горят пожелтевшие кукурузные поля. Пожары, кругом пожары, горят поля и люди, убиравшие свои хлеба…

Арджинараг — долина и примыкающие к ней горы и сопки — сегодня утром подверглась такой сильной бомбардировке и артиллерийско-минометному обстрелу, какого я еще не видел за всю войну. Взрывы фугасных бомб с корнем вырывали огромные приречные ивы и целые кусты ольхи; все это вместе с землей и камнями взлетало в небо. Огненная лавина лизала леса и сухие заросли.

Клейст решил, видимо, выжечь все живое на этой земле, чтобы прорвать нашу оборону, выйти к долине за Эльхотовскими воротами, занять Беслан и нанести удар городам Орджоникидзе и Грозному. И казалось, что живой души не останется на сопках горы Зеко и в долине Терека. Но счастье, что наши воины зарылись в землю. Помогают укрываться и густые леса, глубокие лощины и рвы на южных склонах горы Зеко: сюда пламя пожара не скоро дойдет, а снаряды и бомбы не всегда всесильны.