— Я помню, как ты унесла с лотка хурму, — вдруг сказала Эйлин. — Это было давно. Ты называла хурму яблоком. Я догнала тебя, но ты успела откусить кусочек. У меня едва хватило денег заплатить за эту хурму, такая она была большая…

— Это было давно, — прошептала Нелли. — Я была маленькая, я не помню, но ты рассказывала мне.

Глаза Эйлин потеплели, но Фергюсу показалось, что силуэт Саламандры стал словно более плотным, осязаемым.

— А ещё ты ходила в музыкальную школу, — продолжила Эйлин.

— Да, я же играю на скрипке! — Нелли хотела ближе придвинуться к Эйлин, но Мелис, застывший посреди лестницы, мешал ей пройти

— Слушай, отойди в сторону! — рассердилась Нелли. — Ты портишь такой момент!

— А ещё ты должна сказать, что он — тапок, — изрекла Эйлин.

Дисси и Долорес невольно засмеялись.

— Точно, мама, это же ты! — всхлипнула Нелли. — Да уйди же ты с дороги, тапок несчастный!

Первые слёзы, первые объятия… Никто и не думал, что Нелли способна так рыдать.

— Мы утонем в твоих слезах! — шутил Фергюс.

Нелли кивала, вытирала мокрое лицо, а потом снова принималась плакать. Она была искренне благодарна Долорес за то, что та не иронизировала в её адрес. Наконец Эйлин, похоже, поднадоели эти судорожные всхлипывания. Она подняла белую ладонь, немного подождала, а затем вытерла слёзы на щеках Нелли. Девушке показалось, что её кожа зашипела от прикосновения чего-то горячего, словно утюг. Она невольно вскрикнула, схватившись за лицо. Однако слёзы высохли, лицо осталось по-прежнему гладким и нежным, а вот плакать ей совершенно расхотелось.

— Ничего себе! — покачала головой Нелли.

Саламандра только улыбнулась в ответ.

Фергюс засуетился, принялся куда-то собираться. Никто не смог от него добиться толку, куда именно он идёт. А когда он покинул маленький домик, Саламандра сказала, что сегодня всех ждёт ещё одна встреча.

— Какая? С кем? — стали спрашивать молодые люди.

Эйлин спокойно ответила:

— Один человек спросил у меня сегодня, не могу ли я видеть будущее. Так вот, считайте, что в данной ситуации могу. Надо снести вниз ещё пару стульев или кресел. Давайте подготовимся к встрече.

Мантия Торментира подметала булыжные мостовые Каса-дель-Соль. Советник успел отправить обратно в резиденцию Мастера карету, и теперь шагал по городу, в котором не был целый год. Ему был знаком этот город, он хорошо знал район, где можно было купить кое-что для волшебных зелий. Правда, это всё продавалось незаконно, но сегодня можно было не опасаться патруля Каменных Псов. Это патруль должен был остерегаться его, личного советника Верховного Мастера Братства Штейн.

Торментир криво усмехнулся. Он принял решение, и теперь ему недолго осталось быть советником Мастера. А здесь всё было так, как раньше. Покосившиеся двери лавчонок, грязные окна, чтобы никто не видел, какие сделки совершаются внутри. А уж лица хозяев этих лавочек! Если поставить этих людей в один ряд, то, пожалуй, получится изумительная коллекция мерзких типов всех мастей.

Эти отборные экземпляры низко кланялись ему, зазывая к себе. Они узнали его и теперь готовы были пресмыкаться перед одним из сильнейших людей этого мира. Наконец Торментир остановился перед одним особенно мрачным заведением. Лысый одноглазый старик гадко ухмыльнулся, распахивая дверь пошире перед дорогим гостем.

Ступеньки были осклизлые, полусгнившие. Торментир брезгливо приподнял край мантии.

— Стараетесь не запачкаться, господин советник? — насмешливо спросил старик.

Торментир бросил на него злобный взгляд, однако старик и ухом не повёл.

— Что угодно вашей милости сегодня? Есть чудный набор начинающего отравителя. Хотя, пожалуй, вам он уже не нужен. Какой же вы начинающий…

Эти слова, пожалуй, были лишними. В гневе Торментир выхватил волшебную палочку:

— Онемей!

Старик почувствовал, как его язык свернулся рулетом и отчаянно замычал, вытаращив единственный глаз. Торментир, более не церемонясь, втолкнул его в тёмное вонючее помещение.

— А теперь слушай молча, — рыкнул он. — Мне нужен корень расторопши…

Советник перечислил ещё кое-какие составляющие для волшебных эликсиров. Старик молча кивал, а затем исчез в задней комнате, в которую не допускались посторонние. Через пару минут он вынес оттуда всё, что требовалось, и разложил перед покупателем. Пока Торментир придирчиво осматривал то, что принес старый лавочник, тот снова замычал, указывая на свой рот.

Небрежно ткнув в его сторону палочкой, Торментир вернул ему дар речи.

— Ох, спасибо, господин советник! — заболтал мерзкий старикашка. — Уж простите меня, старого дурака. Позвольте предложить вам ещё кое-что…

— Очередной набор для начинающих чёрных магов? — не удержался Торментир. — Только какой же я начинающий…

— Нет, нет, ваша милость, что вы. Вот, глядите, — и старик вытащил из-под прилавка что-то сморщенное, красно-коричневое, меньше детского кулачка по размеру.

— Что это такое? — с отвращением спросил Торментир.

— О, ваша милость, это ценнейшая вещь! Это — сердце нерождённого младенца…

— Убери! — брезгливо скривившись, приказал Торментир, которого замутило от этого зрелища.

— Что, вы думаете, у Мастера вам это никогда не понадобится? Это сердце обладает мощным магическим зарядом…

Старый хрыч продолжал болтать, и Торментир решил забрать у него это «сердце», лишь бы только побыстрее покинуть это место.

— Ладно, упаковывай побыстрее, — перебил он разошедшегося продавца.

Тот радостно закивал и начал заворачивать в коричневый пергамент всё, что хотел приобрести вельможный посетитель.

Дорожный саквояж в руке Торментира изрядно потяжелел. Теперь можно было направиться в самый престижный квартал Каса-дель-Соль, где располагался особняк мэра Файра Айвори. Что он являл собою, Торментир уже хорошо знал. Они достаточно общались через магический хрустальный шар.

В принципе, уже год назад Торментир получил исчерпывающее представление об этом милейшем человеке, который ради поста мэра убил своего шурина. Мысли Торментира перескочили на болезненную для него тему. Внутренний голос услужливо подсказал, что сам господин советник ещё более милый человек — вся Сарисса с отвращением пересказывала друг другу, как он отравил свою собственную жену.

Торментир нахмурился, тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли подальше. Сейчас не стоит об этом думать. Дома вокруг стали куда добротнее, красивее и явно престижнее, чем в предыдущем квартале. Ещё немного…

Советник обратил внимание, что справа от него уже довольно давно тянется высокий забор в виде витой чугунной решётки. За этим забором видна ухоженная лужайка, аккуратно подстриженные кустарники, почти, правда, потерявшие листву. Похоже, он у цели. Калитка, а точнее, ворота были на запоре, но разве для мага существовали эти жалкие запоры и замки?

Ворота распахнулись, и советник зашагал по дорожке к дому, точнее — к особняку. Навстречу ему уже выбежал слуга. Наверное, сработало устройство тревожного звона. Такие устройства разработал Инженер. Их устанавливали многие богачи на Сариссе. И, разумеется, всех штатгальтеров обязали поставить это чудо техники у себя. Торментир усмехнулся. При желании ему ничего не стоило заставить умолкнуть «тревожный звон».

Слуга уже узнал того, кто приблизился к дому мэра.

— Прошу вас, господин советник! — он склонился перед Торментиром, указывая рукой на особняк.

С надменным видом советник проследовал в указанную дверь. Лорд Айвори принял его с подчёркнутым радушием и теплотой. Не уловить фальшь мог бы только слепоглухонемой.

— Как жаль, — без умолку болтал Файр, — что моя дочь — ну, вы её знаете, Долорес, — уехала к подруге. Она была бы счастлива видеть вас, милорд…