Договорить Нейл уже не смог. Возмущённые выкрики защитников города перекрыли его слова.

— Катись отсюда к чёрту на рога!

— Гоните его! Чего его слушать!

— Ах ты мерзкий прихвостень! Ещё и денег ему собери!

Хоуди поднял руку, и все замолкли. Нейл подивился, что этот человек имеет такой авторитет среди повстанцев, а ведь всем известно, что он появился в Юмэ совсем недавно.

— Ты слышал сам, что думают жители города по поводу твоих условий. Мы не можем их принять. Это наш окончательный ответ. Теперь можешь убираться.

— Идиоты! — крикнул Нейл. — Мы сотрём вас с лица Сариссы, и скоро все забудут, что на этом месте стоял какой-то там Юмэ-Амиго!

— Я сказал тебе — убирайся! — Хоуди повысил голос.

Нейл испугался, что, как только он повернётся спиной к повстанцам, его немедленно убьют. Хоуди, очевидно, уловил его опасения, и с насмешкой закончил:

— Мы не откроем огонь, пока ты не доберёшься до своих позиций. На этом переговоры считаю законченными.

Нейл, несмотря на свою ограниченность, прекрасно понял, что его только что унизили на глазах всего города Юмэ, показав, что не уважают, не боятся и ни в грош не ставят. Более того, Хоуди диктовал свои условия переговоров и не позволил беседе идти в русле, нужном Нейлу. Нейл кипел от злости, а потом вспомнил, что Мастер и об этом его предупреждал, и немного успокоился.

Единственное, чего он боялся, как бы кто не всадил шальную стрелу ему в спину. Хоть Хоуди и пообещал ему, что он дойдёт до своих позиций беспрепятственно, Нейл не особенно верил таким обещаниям. Сам он просто так никого бы не выпустил.

Швырнув белое полотнище в грязь, Нейл быстрым шагом направился к позициям Братства. К своей палатке он уже почти бежал. Кое-кто из солдат тихо посмеивался, видя, как их командир улепётывает от стен осаждённого города. Нейл решил запомнить лица тех, кто подвержен неуместному веселью, чтобы потом отыграться.

— Долли, детка, где ты пропадаешь? — Файр Айвори был обеспокоен. — А я тут тебе подарок приготовил…

Мясистыми пальцами он вытащил плоскую коробочку из кармана. Долорес, которая только-только вошла, испытующе смотрела отцу в лицо: догадается ли он, что его дочь вовсе не на стороне его драгоценного Братства? Нет, лорд Айвори открывал коробочку и не замечал, как странно взволнована его дочь, и что на её нежных ладонях, не знавших никакой работы, кое-где появились потёртости.

— Вот, взгляни, — Файр наконец справился с замочком и достал украшение.

Долорес непроизвольно дёрнулась. Это был крупный обсидиановый кулон на тонкой чернёной цепочке.

— Это, конечно, очаровательно, — осторожно произнесла она, — но, я помню, ты говорил, что такие вещи дают за особые заслуги…

Она сделала ударение на слове «особые». Файр масляно заулыбался в ответ:

— Да, Долли, твой отец заслужил такую вещь, но я хочу подарить её тебе.

Долорес растерялась. Она вовсе не собиралась таскать на шее мерзкого чёрного Соглядатая. Но как объяснить это отцу?

— Папа, это просто очень, ну очень здорово, — говорила она, пытаясь придумать благовидный предлог для отказа, — но, боюсь, что такая игрушка мне не по зубам. В смысле, Мастер может обнаружить, что я её ношу, и тогда он будет тобой недоволен. Папа, мы же не хотим вызвать гнев Верховного Мастера?

— Детка, ты просто умница! — Файр раздувался от гордости. — Такая рассудительная! Конечно, если ты заслужишь, то я похлопочу, чтобы тебе дали амулет из числа самых сильных. А сейчас пойду, распоряжусь насчёт отправки золота и солдат в Даун-Таун.

— О, спасибо, папочка, ты самый лучший и заботливый в мире отец! — Долорес просияла и поцеловала отца в щеку. — А сейчас я хочу отдохнуть, принять ванну… Где Ирис? Пусть приготовит полотенца!

Файр кивал, а Долорес уже убегала в свои комнаты, брезгливо вытирая губы, которые коснулись щеки Файра.

Ирис уже ждала её, и Долорес видела, как нервничала горничная в отсутствие своей молодой хозяйки.

— Ну как? — только и спросила Ирис.

Губы девушки расплылись в довольной улыбке:

— Замечательно! А самое главное — на меня не сердится ни Нелли, ни Мелис!

И Долорес принялась взахлёб рассказывать обо всем, что она делала в доме кормилицы. Ирис с трудом дождалась конца её рассказа, а потом спросила:

— Тебя лорд Айвори искал, ты видела его? Чего он хотел?

Долорес поморщилась:

— Хотел подарить мне обсидиановый амулет на шею. Насилу отвертелась.

— А скажи, у него этот амулет был и раньше, или появился только сейчас? — Ирис нахмурилась.

Долорес тоже посерьёзнела:

— Не помню точно, но, наверное, это новый.

— Значит, он получил его сегодня. Из Даун-Таун флайлиз прилетал.

— А что, — растерялась Долорес, — флайлизы и у Братства есть?

— Конечно, теперь есть, — усмехнулась Ирис. — Так же, как кошки, собаки и рыбки… Будь поосторожнее со своим отцом, Долорес, он не такой милый и пушистый, каким кажется.

Мастер ждал, когда из Даун-Таун ему доставят несколько пленных Странников. Пальцы его поглаживали Чашу. Скоро она должна получить новое приношение. Тот, кого он ждёт, наберёт силу. В дверь постучали.

— Входите, — Мастер повёл рукой, и каменная дверь отворилась.

На пороге стоял начальник дворцовой гвардии.

— Разрешите доложить, — обратился он к хозяину кабинета. — Странники по вашему приказанию доставлены и ожидают в коридоре.

— Введите, — распорядился Мастер.

В покои вошёл небольшой отряд. Гвардейцы подталкивали пиками Странников, которые настороженно озирались по сторонам. Один из Странников возмущённо заговорил на незнакомом языке, бурно жестикулируя.

— Вас что-то беспокоит? — почти участливо обратился Мастер к нему. — Ничего, очень скоро для вас всё закончится.

Ни возмущённый Странник, ни его товарищи ничего не поняли. По всей видимости, они были из числа тех несчастных, кто не говорил на языке Сариссы. Зато начальник гвардии прекрасно понял, о чем идёт речь.

— Разрешите нам быть свободными, — он слегка склонил голову и щёлкнул каблуками сапог.

— Разрешаю, — рассеянно отозвался Мастер, жадно рассматривая Странников.

Гвардейцы не замедлили покинуть опасное место. Каменная дверь плотно затворилась. Странники мрачно осматривали кабинет, освещённый светлыми сгустками.

Мастер нащупал что-то в кармане. Он уже несколько дней не расставался с этим предметом.

— Подойдите ближе, — он поманил своих пленников к столу, на котором возвышалась каменная Чаша.

Жест был им понятен, и Странники нехотя повиновались. Они подходили всё ближе, следуя жесту Мастера. Но, как только они переступили некую невидимую черту, каждый ощутил, что пойман, как муха в паутину. Странники начали сопротивляться, беспорядочно дёргаться, но какая-то неведомая сила тянула их к грубому сосуду.

Светловолосый человек, по приказу которого они оказались здесь, стоял и холодно усмехался. Наконец он выхватил нож тёмного стекла и взмахнул им. Один из Странников, стоявший ближе других к Чаше, захрипел и покачнулся. Кровь толчками изливалась из его шеи — Мастер рассёк сонную артерию. Но ни одна капля не упала на пол. Мастер подставил Чашу…

Остальные Странники хотели помочь товарищу, но не могли двинуть ни рукой, ни ногой. Они услышали, что, лишь только кровь коснулась Чаши, раздался удар гигантского гонга и низкое, страшное, протяжное гудение.

Алая кровь исчезала в Чаше, не наполняя её, и скоро от обсидианового ножа пали все приведённые пленники. На полу лежали бездыханные тела, Чаша по-прежнему была пуста, гудение смолкло.

Мастер внимательно прислушивался, словно ждал какого-то знака. Но ничего более не происходило. Он поставил Чашу на место.

— Этого мало! Этого совершенно недостаточно! Наверное, здесь не самое подходящее место. Может быть, в горах, там, где были древние свитки Братства, — лихорадочно бормотал Мастер. — А может, надо пересмотреть свитки. У меня должно получиться, просто не может не получиться…