— Мне кажется, — почти ласково проговорил Торментир, и у Ирна побежали по спине мурашки, — что вы не в состоянии управлять городом, да ещё таким важным, как Депьярго. Вы изменились к худшему с того момента, как я имел честь видеть вас лично.

Лицо Ирна стало серым. Если Торментир расскажет Мастеру об этом неудачном разговоре, беды не миновать. Надо упросить Торментира дождаться Фокси. Сын расскажет советнику всё, что того интересует. Ещё меньше понравился Ирну намёк на обстоятельства, при которых он «имел честь» видеть Торментира (а также других его спутников).

— Господин советник! — собравшись с духом, произнес Ирн. — Я хотел бы просить вас об одолжении. Скоро должен вернуться с гор мой сын Фокси, вы должны помнить его. Мне кажется, что он всё вам расскажет гораздо подробнее.

Торментир ухмыльнулся.

— Конечно, Ирн, и я непременно получу ответы на все интересующие меня вопросы. Надеюсь, ваш сын сумеет исчерпывающе ответить. Иначе мне придется доложить Мастеру, что вы не владеете ситуацией. И я не уверен, что в этом случае вы останетесь правителем Депьярго.

Ирн не сомневался, что советник рано или поздно отомстит ему за те препятствия, которые он пытался чинить ему в своё время. Но ведь все тогда думали, что он работает на Посвящённых, а сам Ирн выполнял задание Мастера! К сожалению, если Мастер будет недоволен им, Ирном, то прошлых его заслуг никто не вспомнит, скорее наоборот. Значит, теперь, даже если Фокси сумеет всё объяснить, у советника появилась прекрасная возможность шантажировать его, Ирна.

— Скажите-ка мне, Ирн, где ваш сын?

— Я думаю, он ещё в горах, но скоро должен вернуться. Как мне связаться с вами, когда он появится?

— Через ваш хрустальный шар, конечно, — в речи Торментира слово «идиот» не прозвучало, но Ирн явственно почувствовал его.

В Юмэ все помнили заслуги отца Хоуди и от него самого ожидали проявления тех же талантов. В своё время Хоуди решительно воспротивился обучению военному делу, но сейчас его врождённые и унаследованные способности проявились в полной мере.

В доме, где раньше жила Хайди с сыновьями, теперь располагался штаб Посвящённых. Город опустел, в нём не звучал детский смех и женская болтовня. Лица оставшихся в Юмэ мужчин посуровели. Только Кассий оставался невозмутимым и немного отстранённым, как обычно.

— Ох, как же я устал, — проговорил Хоуди, взлохмачивая волосы.

Кассий, который постоянно находился рядом с Хоуди, внимательно посмотрел ему в лицо.

— Ты хочешь сказать, что не можешь руководить обороной? — тихо спросил он.

— А я что, руковожу? — удивился Хоуди.

Кассий растянул губы в неком подобии улыбки. А вот Хоуди было невесело. Он тревожился за тех, кто покинул город, в особенности его волновала судьба сестры и племянников. Хоть бы весточку от них получить, тогда не так страшно было бы умирать!

— Не торопись,

ещё не кончен день,

Ещё шумят ветра

и волны плещут.

Хотя близка

погибельная тень,

В предчувствии её

листва трепещет.

Не торопись

и не гаси лампад,

И хоть не станет

всё как прежде,

Ты обернись —

и каждый взгляд

Сверкнёт во тьме

лучом надежды.

Кассий, как обычно, говорил загадками, но от его слов у Хоуди почему-то потеплело на душе.

— Спасибо тебе, — улыбнулся Хоуди другу.

— За что? — поднял брови тот.

— За поддержку, — серьёзно сказал Хоуди. — Она для меня очень ценна. Знаешь, Кассий, скоро под стены Юмэ прибудет десант из Города Стражей. Так что заварушка здесь будет что надо.

В это время снаружи раздался глухой взрыв. Кассий и Хоуди выскочили на улицу. Со стороны северных ворот город заволакивало дымом. Туда бежали люди, хватаясь за оружие.

— Останься здесь, а я посмотрю, что случилось! — крикнул Хоуди Кассию, пытаясь перекрыть шум на улице. Кассий молча кивнул.

Очень скоро глазам Хоуди предстал неровный проём в городской стене. К счастью, дружинники Братства взорвали только внешнюю стену, а внутренние укрепления уцелели. Защитники Юмэ-Амиго бились с теми, кто рискнул прорваться в пролом. Правда, таких отчаянных солдат в рядах Братства оказалось не слишком много. Посвящённые теснили их обратно, за пределы городских укреплений.

— Ого, да с нами Хоуди! Вперёд, ребята! — прокричал кто-то.

Хоуди почувствовал себя неловко: он стоит, а другие сражаются вместо него. Кровь бросилась ему в голову от этой мысли, он немедленно схватился за свою саблю.

— А ну-ка, выгоним эту нечисть! — крикнул он неизвестно кому и ринулся в самую гущу схватки.

Нападающим как будто не хватало только этого крика, чтобы окончательно растерять свою смелость. Их немедленно вытеснили за стену, некоторых разоружили. Правда, защитникам пришлось сразу укрыться за уцелевшей стеной Юмэ. Эту стену уже укрепляли изнутри те, кто не принял участия в бою.

Нейл, сидя у себя в палатке, так и не понял, почему произошёл этот взрыв. То ли солдаты допустили ошибку при закладке взрывчатки, то ли кто-то устроил взрыв преждевременно, с умыслом. В любом случае следовало найти и наказать виновных. Ведь в город всё равно проникнуть не удалось, более того — дружина потеряла нескольких солдат убитыми и ранеными, троих взяли в плен, да ещё кое у кого отняли оружие.

— Это позор! — кричал Нейл на выстроившихся перед ним солдат, брызгая слюной. — Виновные будут найдены и наказаны!

— А в чём виновные-то? — раздался голос у него за спиной, и в этом голосе Нейл услышал только недовольство, и никакого почтения.

Нейл быстро оглянулся, ища того, кто посмел так высказаться. Разумеется, на всех лицах было написано только внимание к словам начальника, и больше ничего. Тем не менее голос раздался вновь:

— Чего это нас должны наказывать? Тот, кто придумал всё это, и должен быть наказан, а не те, кого он послал сюда.

— Что-о-о?! — заревел Нейл, наливаясь краской. — В таком случае приказываю всем построиться!!!

Солдаты выстроились, как было велено. Нейл обвёл глазами шеренги солдат и приказал рассчитаться по номерам. Каждому восьмому было велено выйти из строя. Когда перестроение закончилось, Нейл объявил:

— За несанкционированный взрыв и неповиновение командиру каждый восьмой будет казнён!

Он быстро назначил исполнителей казни, слыша постоянный ропот за своей спиной. Но большинство дружинников согласилось быть палачами своих же товарищей, надеясь либо на повышение в чине, либо на денежную награду.

Те, на кого пал роковой жребий, вели себя по-разному. Некоторые хладнокровно взирали на суету в лагере, иные с презрением смотрели в лицо своим будущим палачам, а кое-кто пытался вымолить себе прощение.

— Нет, пощадите, простите меня! — кричал один дружинник, падая ниц перед Нейлом. — Я не виноват, я никогда не позволил бы себе такие слова! Я всегда служил вам верой и правдой!

Нейл брезгливо сморщился. Если он простит хоть одного из этих негодяев, Мастер найдёт случай припомнить ему эту ненужную жалость. Нет, пощады никому не будет. И это ничего, что количество его дружинников резко уменьшится. Скоро прибудет десант из числа Стражей, и эти отборные воины станут под его командование.

— Построиться!

Палачи уже держали луки наготове, а намеченные жертвы были отведены на положенное расстояние. Но тут прямо в верхушку палатки Нейла, которую он гордо именовал штабом, вонзилась зажжённая стрела. От неё палатка вспыхнула, словно бумажная. Все растерялись. Некоторые из дружинников кинулись наутёк, палачи побросали луки, опасаясь, что обвинения в поджоге падут на них.

— Что? Что такое? — Нейл был испуган и растерян.