— Отвечай! — прорычал Мастер, приблизив свое лицо, искажённое злобой, к худому бесстрастному лицу Торментира. — Отвечай, как это случилось! Как они могли сбежать?!

— Не имею представления, как ваша стража могла их упустить, — спокойно ответил советник. — А что говорит по этому поводу надзирательница?

Мастер издал какие-то нечленораздельные горловые звуки и встряхнул Торментира.

— Ах да, — словно вспомнил тот. — Она же немая. И глухая, к тому же. Наверняка она не могла слышать. Но ведь там стояла усиленная охрана…

— Я знаю! — выкрикнул Мастер. — Но ведь отвечал за пленников ты! ТЫ!

Торментир промолчал. Спорить было бесполезно. Внезапно Мастер успокоился, и это было самым плохим признаком.

— Ну вот что, — холодно сказал он. — Ты пойдёшь со мной. Немедленно.

И Торментир покорно двинулся вслед за своим хозяином. Подземные галереи сменяли одна другую, вдоль стен висели сгустки света, и советник понял, куда его ведут. Да, рано или поздно это должно было случиться. Торментир уже нащупывал волшебную палочку под мантией. Мастер резко обернулся:

— Дай мне то, что у тебя в правой руке, — приказал он.

Торментир молча смотрел на него, не двигаясь.

— Ну? — грозно повторил Штейнмейстер, красноречиво притрагиваясь к одному из обсидиановых амулетов, которыми был расшит его камзол.

Через миг палочка лежала у него на ладони. Распахнулась очередная дверь, и Мастер втолкнул в неё своего разоружённого советника.

В этой комнате (Допросная, так её называли между собой дружинники) было множество средневековых инструментов устрашающего вида: всевозможные ножи, клещи, щипцы, тиски, несколько тиглей разных размеров и даже дыба…

Дверь плотно закрылась.

— Это становится плохой привычкой — умирать в мучениях, — пробормотал себе под нос Торментир.

Мастер прекрасно слышал его, хотя делал вид, что поглощён развешиванием очередных светоносных сгустков по стенам.

— Это ты от неё научился шутить? От своей жёнушки? — саркастически спросил он. — Тебе пригодится это умение. Но подожди, не хорони себя раньше времени, ты ещё жив. Хотя скоро ты пожалеешь о том, что не умер. Скорее, чем ты думаешь…

Торментир ничего не ответил Мастеру. Белый как мел, он молча смотрел в сторону остановившимся взглядом, и Мастер чувствовал его страх и наслаждался им.

Через некоторое время все в резиденции услышали протяжный крик боли.

— Ты думаешь, это кто-то из слуг резиденции? — с опаской спросил Эстебан.

Хоуди пожал плечами. Его одолевали мрачные предчувствия.

— Им, — Эстебан имел в виду, конечно, Менгиров, — следует сидеть здесь ещё долго. У себя под носом Мастер не станет их искать.

— Если только Торментир не поможет ему, — Хоуди был хмур. — Не забудь, что он читает мысли…

Эстебан хлопнул себя по лбу.

— Я забыл!

— Поздравляю. Это значит, что нам придется сваливать отсюда, причем быстро, если Торментир подключится к допросам.

— Кстати, не понимаю, отчего Штейнмейстер не потребовал его помощи с самого начала в поисках беглых заключенных.

— Это значит, — Хоуди рассуждал как будто сам с собой. — Это значит, что Мастер не так уж доверяет Торментиру, как все думают. Интересно, отчего бы это? Торментир должен служить ему верой и правдой. После всего, что он наделал, ему ничего больше не остаётся. Так отчего же ему не доверяют?

— Хоуди, — прервал его размышления вслух оружейник. — Если нам придется бежать, я предлагаю захватить с собой и Инженера.

— Ты в своём уме? — Хоуди вытаращил на друга глаза.

— А что? Я устрою так, что плащекрылы поднимут здесь такой бунт, что Мастеру и в страшных снах не снился…

— Интересно, как? Он использует амулеты, и они подчинятся.

— Вовсе нет! — глаза Эстебана горели. — Мы с Инженером придумали, как снять эту дрянь с них!

— И что? — Хоуди был настроен весьма скептически. — Они тогда не будут слушать и тебя тоже. Они нас просто разорвут.

— Да нет же! Они не такие страшные, как про них говорят!

— Ну конечно! — усмехнулся Хоуди. — Они не такие страшные, как говорят, они намного страшнее!

К этому моменту у распорядителя немного отлегло от сердца, так как он обнаружил, что никто из слуг в резиденции не пострадал. Видимо, крики, которые они слышали, издавал кто-то из дружинников Мастера, а их Хоуди не жалел.

Многие из обслуживающего персонала собрались на кухне, спрашивая друг у друга, что случилось, кто кричит. Надо сказать, что ужасные вопли к этому моменту затихли, и все в резиденции подозревали, что несчастная жертва умолкла навсегда.

Крики жертвы Штейнмейстера донеслись до самых глубинных ярусов гор. Даже правильнее было бы сказать — до самых Глубинных Ярусов.

В грубо вырубленной каменной арке немедленно материализовалась дымка над языками пламени. Саламандра, неспешно проплывавшая сквозь предметы, тревожно посмотрела наверх.

— Что это, учитель Ходэми? — обратилась она к дымке.

— Это зло, — прошелестела дымка ей в ответ. — Мы обычно не вмешиваемся в дела людей Сариссы, но это — зло.

— А почему вы не вмешиваетесь, Хикоко Ходэми?

— Подожди, не перебивай меня. Сегодня голос зла слышен даже здесь, в Глубинных Ярусах, где обычно всё пребывает в мире и покое. Я уже давно думаю, что наша отстранённость невольно помогла злу. А потом наши друзья, подгорные карлики, нашли тебя — израненную, полумёртвую. И мы решили, что это знак.

— Я — знак? Знак чего?

— Пришло время вмешаться. Сами мы ничего не можем сделать, о нас наверху давно забыли…

— Так что же теперь? — Саламандра была в недоумении. — Если вы, учитель, ничего не можете сделать…

— Ты — можешь. Пришло время тебе выйти на поверхность.

— А что я буду там делать?

— Сама разберёшься. Я не могу принять такое решение за тебя. Но знай: если тебе станет плохо, больно, тяжело, страшно, то ты можешь прийти сюда, навсегда или на время.

— А как я найду дорогу, чтобы вернуться?

— Когда захочешь вернуться, найдёшь человека по имени Фергюс, он покажет. А теперь иди. Пройдешь через Ярус Подгорных Карликов, они пропустят тебя, потом окажешься в пещерах Андельстоун, и Танцующий огонь выведет тебя на поверхность.

Ледяные камни снова содрогнулись от протяжного вопля, и Саламандра поморщилась:

— Мне не нравится этот звук. И я думаю, что надо сначала заняться его источником.

— Хорошо, — прошелестел тот, кого называли Хикоко Ходэми, что означало «Огненная Тень». — Займись. И запомни: ты — Саламандра, стихия в чистом виде. Но ты можешь и утратить её качества.

— Как?

— Если станешь её противоположностью. Человеком.

Как хорошо уметь проходить сквозь предметы, разреживая свои атомы и становясь лёгкой дымкой! Саламандра поднималась всё выше и выше в поисках источника тех криков, которые так её встревожили.

Она не задумывалась над тем, что Саламандру не должны волновать человеческие страдания. Непонятная ей самой тревога гнала её вперед, и она незаметно прошла все Глубинные Ярусы, где царствовали такие, как её учитель Хикоко Ходэми — «Призраки Огня».

Ярусы Подгорных Карликов она просто не заметила, хотя Карлики отчаянно пытались привлечь её внимание.

Благодаря необычным, нечеловеческим чувствам она совершенно точно знала, откуда донёсся до неё крик. И теперь она направлялась туда, ничего не замечая на своем пути.

А глубоко внизу Хикоко Ходэми рассуждал:

— К сожалению, она уже не является стихией в чистом виде. Она не знает сама, сколько в ней осталось человеческого. Это делает её уязвимой. Но здесь я бессилен.

А Саламандра, просочившись сквозь последнюю стену, решила из каких-то соображений остаться невидимой. Через миг она решила, что правильно сделала, увидев двух человек: палача и его жертву.