Торментир видел лицо Мастера в хрустальном шаре. Довольное, почти счастливое лицо.

— Как дела, Солус? — голос Мастера был весёлым, и Торментиру совсем не нравилось это веселье. — Как ты без меня, надеюсь, успел соскучиться?

Торментир не отвечал на вопросы, да, похоже, Мастеру это и не требовалось.

— Ты там не слишком привык отдавать приказы вместо меня? Отвыкай, потому что я возвращаюсь, и не один! Ты должен подготовить целое крыло моей резиденции для встречи дорогого гостя.

— Ваше слово — закон для меня. Какие будут пожелания гостя по поводу комнат?

Мастер рассмеялся.

— Мои слова — закон? Это хорошо. Даже если и не закон, то, по крайней мере, руководство к действию. А по поводу комнат… Думаю, достаточно будет очистить комнаты и коридоры от нежелательных посетителей, то бишь, чтобы глупые назойливые слуги не появлялись там…

— Я понял вашу мысль, Мастер, — отозвался Торментир.

Советник ломал голову, что за гостя может привезти его хозяин из безлюдной и труднодоступной части гор. Наверное, разбудил очередную нечисть, веками дремавшую в заброшенных подземных залах. От размышлений его отвлёк незнакомый сиплый голос:

— Почему это слуги не будут появляться в моих комнатах? Я люблю слуг.

И в хрустальном шаре появилось то ли лицо, то ли морда: серый лысый череп, жёлтые глаза, полуприкрытые дополнительным веком-плёнкой, дыра на месте носа. Толстые губы раскрылись, обнажив чёрные заострённые зубы, и из этого, так сказать, рта показался язык с тремя концами. Все три кончика плотоядно затрепетали.

— Но-но! — повелительно прикрикнул Мастер на монстра. — Что значит «люблю»? Ещё недоставало, чтобы ты опустошил мою резиденцию!

Торментир, несмотря на железную выдержку, отступил от шара на несколько шагов. Мастер захохотал.

— Посмотри, Миссингер, даже на моего верного и отважного Солуса действует твоё обаяние!

— Да, я очень обаятелен! — демон словно надулся, и Торментир заметил то ужасное одеяние, которое Миссингер соорудил себе из шкуры. — Поэтому, может, даже женюсь здесь у вас! И не один раз! А то, как проголодаюсь или рассержусь, смотришь, и нет жены, нужна новая…

— Ладно, хватит нести чушь! — резко оборвал демона Мастер. — Солус, слушай меня внимательно. Я призвал это существо из какого-то неведомого мира, чтобы осуществить мои планы. Оно проведёт меня сквозь Грани бытия, но пока что оно побудет у нас в качестве почётного гостя. Зовут его Миссингер. Прошу любить и жаловать.

Торментир уже овладел собой и снова подошёл к шару ближе.

— Скажите, Верховный Мастер, сколько времени у меня есть на подготовку к встрече?

— До завтрашнего вечера, — отрубил Мастер. — И я рекомендовал бы тебе уложиться в этот срок. Кстати, насколько я понимаю, моего сына ты не нашёл?

Торментир промолчал.

— Значит, не нашёл, — удовлетворённо изрёк Мастер. — А хоть искал? Молчишь? Ты меня игнорируешь? А вот другие, кстати, наоборот, стремятся выполнить мои задания. Вот, к примеру, Нейл (помнишь его?) взял штурмом рассадник идей Посвящённых, вольный город Юмэ-Амиго. Все убиты, живым не ушёл никто.

— Да, я получил донесение Нейла из-под стен города, — выдавил из себя Торментир. — Хотел поздравить вас, Мастер, с большой победой.

— И что ж не поздравил? — иронически осведомился тот.

— Вы не отзывались.

— А, верно, я ведь был очень занят. Но тем не менее я собираюсь перепоручить поиски Мелиса и, конечно же, Нелли Нейлу. У него, кажется, с ними есть личные счёты. Возможно, у Нейла получится лучше, чем у тебя…

Саламандра с Фергюсом выбирались на поверхность. Этот путь Фергюсу был совершенно не знаком, но, видимо, Эйлин хорошо ориентировалась в этих загадочных местах. А ей, в свою очередь, казалось, что они продвигаются слишком медленно. За эти месяцы она привыкла стремительно лететь наверх, не замечая препятствий. Теперь же ей приходилось считаться с возможностями Фергюса.

Он не мог идти в кромешной тьме, царившей в Глубинных Ярусах, поэтому Эйлин время от времени выдыхала серебристый шар, который двигался вместе с ними, освещая путь. Через некоторое время шар таял сам по себе, растворялся в древней мгле, и Саламандра снова сосредотачивалась, собирая собственную энергию и выпуская её наружу в виде очередного шара.

Фергюс почти совсем не видел в этой даме ту Эйлин, что знал когда-то. Эта женщина, или Саламандра, или кто она там теперь, излучала всей белой кожей слабый свет во мгле. Странно было видеть знакомую ранее фигуру в разлетающихся одеждах, вся она была соткана словно из тумана и дымки. Хотя голос её не изменился, и, если закрыть глаза, можно было представить посмеивающуюся женщину с красновато-каштановыми волосами в потёртых джинсах и растянутом свитере…

Они ещё не дошли до владений Подгорных Карликов, как тяжко содрогнулись горные глубины, застонав, словно страдающее живое существо.

— Что это? — Фергюс остановился как вкопанный.

— Не знаю, — Саламандра тоже остановилась и принялась осматривать подземную галерею, по которой они шли. — Никогда такого не слышала.

— Уж не наш ли друг Штейнмейстер наколдовал какую-нибудь пакость?

— Возможно, — отозвалась Саламандра. — Но тогда, наверное, это пакость глобального масштаба. Чувствуешь, вся Сарисса содрогнулась.

При этих словах Фергюс заметно встревожился.

— Эйлин, а как ты думаешь, это не может быть исполнением древних пророчеств?

— Пророчеств насчёт чего?

— Ну, к примеру, о Тёмном Посланце, который придёт на Сариссу….

Эйлин задумалась, не замечая, что очередной серебристый шар-светильник мало-помалу гаснет, оставляя их с Фергюсом в кромешной тьме.

— Эйлин, Эйлин, засвети что-нибудь, — заволновался Фергюс.

— Ага, боишься? — пошутила Саламандра, сразу же подумав, что её учитель Ходэми был бы недоволен проявлением человеческих эмоций.

Но вот Фергюсу такие эмоции, похоже, были очень по душе.

— Я-то не боюсь. Но вот дышать темно и воздуха не видно, — в тон ей ответил молодой человек.

— Вернёмся к нашим баранам, то есть к пророчествам, — спокойствие быстро вернулось к Саламандре. — Ты считаешь, что Штейнмейстер мог призвать Посланца?

Она выдохнула новый шар.

— Да, он что хочешь мог натворить. Творец недобитый! — с чувством отозвался контрабандист.

— А вот интересно, что из себя представляет этот Тёмный Посланец?

— Что значит «интересно»? — возмутился Фергюс.

— Ну, ты понимаешь, это чисто академический интерес, — стала оправдываться Саламандра, но, увидев недоумение в глазах Фергюса, пояснила. — В смысле, чисто научный. Я вовсе не хочу нашествия…

Она задумалась, закусив губу. Эти слова кто-то когда-то говорил. Но в памяти решительно не всплывало ни имя, ни лицо говорившего.

— Да, тётушка говорила мне так, — вздохнул Фергюс. — Истончатся Грани, и зло хлынет в мир…

— Старая Зэм! — вдруг выпалила Эйлин.

— Что? — не понял Фергюс.

— Старая Зэм, Хранительница Памяти, — твоя тётя!

— А, ну да, тётя. Только я говорю о другом. Ты думаешь, что равновесие сил Сариссы нарушено уже необратимо?

Саламандра снова задумалась, а потом медленно заговорила:

— Возможно, это так. Но я думаю, что, зная законы обратимости любой магии, ситуацию, подобную нашей, можно исправить. Для начала мы должны выбраться наверх, встретиться с другими Посвящёнными и обсудить с ними возможность того, что предсказание сбылось.

— О, вот это я люблю. Всё по плану, который придумали другие, — оживился Фергюс. — Только я думаю, что мы вначале должны попасть в поселения Странников (помнишь, я говорил тебе о них?), там моя тётушка, я хотел бы справиться о её здоровье…

— Отлично, так мы и сделаем.

А посёлок Странников, так радушно принявший женщин и детей из Юмэ, замер в горестном оцепенении. Меркос из племени Подгорных Карликов привёл Хоуди прямо к посёлку. Сам Меркос входить туда наотрез отказался, сказав, что через Тайные Тоннели вернётся к своим родичам.