— Вижу, — почти неслышно шепнул Мелис.

Дверь с треском распахнулась. Дисси нахмурилась. Долорес ворвалась в кухню, а Эстебан кинулся к ней.

— Что случилось? Отчего у тебя такой вид?

Долорес всхлипнула. Сочувствие Эстебана стало для неё той последней каплей, после которой слёзы льются, как дождь. Сквозь плач она рассказывала о падении Юмэ, о гибели всех его защитников… Эстебан побелел:

— Ты точно это знаешь? — он даже слегка встряхнул девушку. — Откуда?

Долорес обиженно посмотрела на него:

— Сейчас только об этом и говорят, говорят повсюду. Я шла по городу — почти ни одного Пса нету, все были там, в Юмэ.

Нелли закусила губу, а Мелис вдруг тоже изменился в лице, почти как Эстебан.

— Ох, там же… Он туда собирался!

— Да, — севшим голосом произнес Эстебан. — Туда отправился Хоуди…

В разговор наконец вступила и Дисси:

— И что говорят? Радуются или плачут?

— Кто как, — с горьким смешком ответила Долорес. — Мой отец прыгает от радости. Устраивает вечером банкет в честь падения Юмэ и прибытия этого урода…

— Какого урода? — насторожился Эстебан.

Нелли невольно фыркнула. Долорес строго посмотрела не неё:

— Ничего смешного, Нелл. Мастер с гор вернулся с каким-то чудовищем, забыла, как его… Тёмный… А, вспомнила, Миссингер.

— Что-о-о? — в один голос вскричали Нелли, Мелис и Дисси.

Они сразу поняли, кем может быть этот чужак, приведённый Мастером неизвестно откуда.

— Не принимайте это так близко к сердцу, — досадливо сказала Долорес. — Вот послушайте лучше, что мой дорогой папочка придумал. Он решил отправить меня в Даун-Таун, потому что Фокси для меня не слишком-то хорош. Отец считает, что Мастер лучше.

Эстебана подкинуло на месте, а остальные, напротив, остолбенели от удивления. Определённо, Мелис был прав, когда говорил, что вот-вот что-то изменится. На взгляд Нелли, изменений этим утром было слишком много, причём одно хуже другого.

— Долорес, — лепетал Эстебан. — Но как же он мог? Неужели он посмеет…

Долорес удручённо кивнула:

— Посмеет, Эс, да ещё как! Он собирается отправить меня к Мастеру, типа принести заверения в почтении и тому подобное…

Нелли начала раздражаться, видя, как Эстебан, отчаянный и решительный, превращается в тряпку рядом с Долорес.

— Эй, послушай, Эс! — она бесцеремонно ткнула его кулаком в ребра. — Есть вещи поважнее личной жизни! Ты распустил розовые сопли и уже забыл, что, возможно, твой друг Хоуди, точнее, — наш друг, погиб. Вдобавок Штейнмейстер призвал Тёмного Посланца, и теперь судьба всей Сариссы под угрозой. А, может, и не только Сариссы. А ты только и можешь говорить о том, что твою девушку выдадут замуж за другого!

Воцарилась тишина. Дисси застыла, похожая на миниатюрную статуэтку. Мелис опустил глаза в пол. Эстебан покраснел, понимая, что, пожалуй, девчонка в чём-то права. Глаза Долорес снова наполнились слезами:

— Нелли, ты могла бы проявить хоть немного сочувствия! Тебе, конечно, хорошо рассуждать! Тебя никто не собирается выдавать за неизвестно кого!

— Да, не собирается, — холодно ответила Нелл. — А тот человек, который примет тебя с радушием, меня и Мелиса целый год держал в подземелье на хлебе и воде, а собирался устроить публичную казнь. А маму мою убил. Согласись, твои переживания как-то бледнеют на этом фоне.

— А давайте попьём чаю, — Дисси хотела, чтобы разговор свернул в другое русло, очень уж глупо и неприятно всё получалось.

— Нет, — резко сказала Нелл. — Кончилось время чаи распивать. Надо что-то делать.

— Правильно, надо, — неожиданно согласился с нею Мелис. — Только чаю всё же попьём. Давай расставим чашки, а у Дисси, вижу, вода уже закипела. За чаем всё и обсудим.

Для Ирис это утро тоже таило множество неприятных новостей. Действительно, Файр Айвори вознамерился отправить свою дочь в резиденцию Мастера. Разумеется, её должна сопровождать Ирис, а также целый отряд дружинников.

Только Ирис совсем не горела желанием попадаться на глаза Мастеру. Он никогда ничего не забывал и не прощал, и уж тем более помнил историю о бегстве боевых магов из Депьярго, в котором Ирис принимала самое деятельное участие.

До неё также дошли слухи о Тёмном Посланце — злобном, неуправляемом демоне, о том, что Мастер снова недоволен Торментиром, а Торментир — демоном…

Пришлось немедленно отправить письмо Фокси, в котором Ирис написала обо всём, что происходило здесь, в Загорье. Только она выпустила флайлиза (снова понадобился Рэп), как в окно немедленно влетел другой ящер. Он принёс послание от старой Зэм. Ирис нетерпеливо развернула письмо и принялась за чтение. Старушка писала, что Хоуди жив, описывала, как он вернулся в поселение Странников, как явились Фергюс и воскресшая Эйлин… Ирис только диву давалась.

— Что ж, если она жива, да стала сильнее, чем раньше, это только справедливо, — пробормотала она себе под нос. — Ведь теперь на стороне Братства могущественный Посланец Тьмы. Надо же нам кого-нибудь противопоставить ему. Желательно равного по силе, но уж как есть…

Чёрный ящер беспокойно крутился на полированном столе. Он отвлекал Ирис от чтения, и она, наконец, сообразила бросить ему кое-что съестное. Флайлиз с аппетитом зачавкал и оставил девушку в покое.

Тем временем Фергюс и Эйлин разделились. Фергюс направился прямиком в Каса-дель-Соль, хотя и подвергался риску быть задержанным дружинниками. Эйлин же, используя магические способности, поспешила в резиденцию в Даун-Таун. Её дочь, судя по всему, была в безопасности, а вот Солусу наверняка требовалась помощь. Как ни отговаривал её Фергюс, она помнила только о том, что Торментир искал её после её «гибели», что Штейнмейстер никогда по-настоящему не доверял Торментиру, что теперь в горном дворце Мастера находится чужак-демон… В конце концов Фергюс махнул рукой и сказал:

— Делай как знаешь. Ты, конечно, справишься, с твоей-то Силой. Только потом сразу же отправляйся к нам. Мы будем тебя ждать.

И он назвал Саламандре адрес домика в Каса-дель-Соль, где прятались юные Менгиры и их друзья. Она кивнула и мгновенно растаяла в воздухе. Фергюс только восхищённо присвистнул.

Для Эйлин невидимость не являлась проблемой. Хотя, наверное, Хикоко Ходэми сказал бы — «пока что». Пока она не начала вспоминать, чувствовать и вести себя как обычный человек. Но сейчас она не вспоминала, не чувствовала. Она летела в резиденцию Мастера. Оттуда исходила Сила, но другая, чуждая всему, что жило и дышало на Сариссе. Если представить Силу в виде потока прозрачной воды, то струя, лившаяся из дворца, была мутной, тёмной, леденящей.

Гранитные, базальтовые или, как их там, диабазовые стены резиденции Саламандра даже не заметила. Зато потоки чужой Силы охлестнули её, словно злобные змеи. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы перевести дыхание. За эти мгновения она не только пришла в себя, но и уловила тёплый свет маленьких хризолитов. Она полетела на него, как гигантская бабочка. Представив себе это со стороны, Эйлин невольно хмыкнула. Да, хорошо, что её никто не может видеть.

Торментиру всё ещё разрешалось пользоваться кабинетом и хрустальным шаром. Он лихорадочно что-то шептал над этим прозрачным предметом. Шар временами мутнел, потом снова становился прозрачным, но никаких изображений в нём не появлялось. Левая рука Торментира была по-прежнему затянута в перчатку, а худые пальцы правой нервно пробегали по гладкой поверхности парящего в воздухе шара.

Эйлин присела перед советником на корточки, подпёрла подбородок руками и принялась внимательно смотреть ему в лицо. Торментир нервно обернулся несколько раз, но, никого не увидев, продолжал колдовать над шаром.

— Интересно, кого ты ищешь? — усмехнувшись, негромко спросила Саламандра. Торментир слышать её не мог, но тем не менее чуть не уронил шар, а потом судорожно нащупывал что-то в складках мантии.