Старая лесхозная тропа для проезда трактора пару раз в год.

По грязи наш танк прёт будь здоров. Тюнинговый современный УАЗ монстр.

В боковом зеркале удаляется застрявшая по самое дно машина с мигалками.

Выезжаем на асфальтовую дорогу и упираемся в неприметный дом, спрятанный густой посадкой хвойных деревьев.

Окружаем дом по периметру. Окно открыто и нос улавливает запах ванили. Сдобой пахнет, как в пекарне.

Врываемся в дом. Гремит противень. Не сразу понимаю, что Азалия испугалась и уронила выпечку. Яблочный пирог развалился и куски на полу разбросаны.

— Хотела сделать сюрприз Косте. Испекла, — присев на корточки и вытирая слезы досады, Азалия собирает крошки. — Он наказал не звонить, а я не удержалась.

Кажется, все забыли как его по имени звать. Камыш да Камыш.

Опускаю пистолет.

Хозяюшка перепуганная дрожит. Для бандитской жизни не создана. Как он беречь ее собирается? Прятать по стремным местам — это не выход.

Принимаю решение.

— На пару недель вы с Азалией должны покинуть город. Поедите в секретное укрытие, — раскладываю по полочкам сообщение для тети. — Все, что он будет знать, это, то что вы гостите у дальних родственников Гасконца. Не посмеет туда рыпаться.

К моему приезду ее уже нет. Она далеко отсюда с "самым драгоценным условием" по завещанию.

Плюхаюсь на диван, расстегивая манжеты. Пришел в большой пустой дом, а кроме обслуги, которая по норам забилась и затихарилась, как мышь, нет ни души.

Родной женщины рядом нет, детского смеха, беспорядка игрушек. Все под линеечку, лоск и глянец. Атмосферы семейного очага хочется.

Никто не кидается на шею, не целует горячо с любовью. Человеческого простого, чего за деньги не купить.

— Хозяин, завтра у вас день рождения. Мероприятие отменять? — потупив глаза в пол, интересуется служанка.

— Почему отменять? Все в силе. Подготовьте сцену и микрофон. Грандиозное выступление планируется.

Служанка удаляется, а я звоню журналистке. Денек выдался насыщенный.

— Будь готова завтра вечером приехать ко мне. И перевяжи себя бантом. Именинник так желает.

— Ты что-ли виновник торжества? И сколько годиков исполняется? — сбивчиво гипнотизирует сиропным голосом.

Развинчу динамик и за шею притяну эту женщину, на колени поставлю, за все извиняться заставлю.

— А сколько надо?

— Нисколько, — вредничает и включает воду. — Мне надо крем для депиляции смывать. Пора завершать беседу, — мурлычет.

— Депиляции? — в горле запершило от откровенности.

Перед глазами сразу визуал резкой в ванне. Без одежды. Завидую каждой капле, стекающей по ее горячей коже.

— Нежная зона бикини. Щиплет, черт, уже, — злится, а я улыбаюсь.

Перышки чистит бесячая проблема.

Моя?

Уже только так.

— Намек понял, — довольный облизываюсь.

Покончу с братьями и буду наслаждаться десертом.

Прошлый раз мне не удалось их нагнуть, помешала журналистка, сбила навигатор возмездия.

Завтра я обязательно выясню, как ее зовут.

Это будет главным моим подарком.

Куда повернет следующая ночка ещё не понятно, но я буду готов зажать резкую.

Тяга любить на данный момент сильнее, чем быть любимым.

Тру подбородок. Побриться самому не мешало бы.

Теперь есть ради кого это делать.

Плавно едет моя колесница на сегодняшний вечер по черной и мокрой от дождя дороге. Шлейф от брызг цепляется за задние колеса.

Редкие фонари бросают бледно-желтые пятна на часть моего тела, периодически освещая пол лица. Половина меня всегда в тени.

— Опустите стекло, — обращаюсь к водителю.

Рука ловит прохладный поток, в салон большими объемами поступает озон. Ветер разбрасывает симметричные прядки-пружинки, щекоча плечи.

Невольно прикрываю глаза от порывов воздуха. Вне машины лети куда хочешь, свобода. Ощущение, что ее вот-вот у меня заберут.

Еду на задание, а внутри состояние романтичная хулиганка. Шлёпать по лужам и целоваться в засос с чужим любимым, а не вот это все. Официоз и банкет в честь именинника.

Стук под капотом, грохот и вынужденная остановка. Между грудей врезается ремень безопасности. Чуть не целую подголовник переднего кресла. Дамская сумочка слетает под ноги. Получасовой укладке кабздец. Не полный. Но явно глобальный.

— Машина не заводится, — оповещает шофер, созваниваясь с постом охраны.

— Вы шутите? — возмущаюсь и всматриваюсь в зеркальце, где локоны уже не так гладко лежат. — Хваленое авто E класса заглохло в двадцати метрах от ворот?

— Сейчас запасная приедет, — выдает водитель.

— Пф, — пыхчу, выбираясь наружу.

— Дождитесь! — выкрикивает из открытого окна

— Ещё чего, — хлопая дверью и не оборачиваясь, кинула ему. — На праздник жизни опаздываю.

Зябко. Кругом лес и холод мертвецкий, как из склепного подземелья. Жуть. За высоким забором дом. Огни окон во мгле не вызывают уюта. Я в нем была, повезло удрать. А вот второго шанса явно может не быть. Предчувствие нехорошее.

От влажности все равно не держится эйфелева башня на голове. Психанула. Шпильки повыдергивала. Нагнулась, потрясла волосами и выпрямилась. Прическа "Отвага и сумбур".

Возле ворот остановилась, думая, куда нажать, чтобы охрана в будке меня увидела.

Но железные ворота распахнулись. Не из-за меня.

Машина тонированная подъехала, ослепляя светом фар. Выставила ладонь. Из освещённого ареола первым появился апломб Льдова. Мужчина с принципиальной жизненной позицией. Существует его мнение и только его мнение. Хозяин этого ледяного царства на несколько гектаров.

— Почему не дождалась? — заинтересованно заглядывает в глаза, вальяжно приближаясь ко мне.

— Движение — это жизнь, — отмахнулась, пожав плечами. — А ещё запах дождя в лесу пьянит, — зажмурилась, вдыхая сырость.

— Так ты уже готовенькая? — ухмыляясь, пытается взять меня под локоть.

В его зрачках черти развели костер. Для меня. Котелок осталось по размеру найти и все. Не улететь мне пташкой на волю. Сожрёт и косточки проглотит.

— И не надейся, — высокомерно припечатала клатчем в его грудь и поплыла вперёд.

— Девушка, у меня глаза заносит при повороте ваших бедер, — присвистнул вслед. — Погоди, — догоняет и впивается руками в талию. — А ты бываешь послушной. Бантик хорош сзади, слегка помялся, разглажу.

Подхалим какой. Его руки на ягодицах утюгами проходятся. Бант на талии особо небольших размеров, но Льдов усиленно трёт на попе.

— Кажется, гости зевают, — всматриваюсь в толпу бандитского бомонда.

— Есть такое, — лениво отвечает. — Вынужден оставить тебя одну. Улажу одно дельце, — притягивает, вдыхая аромат моих волос. — Не скучай, скоро буду, — прижимает и шепчет в висок.

Его поглощает круг людей. Семейные пары с подросшими дочерьми. Более молодые и привлекательные девушки из высшего общества.

И зачем ему сдалась я, когда тут такой цветник?

Есть на любой вкус. Если скрестится с одной из таких семей, ему только плюс. Не то что я. Журналистка с прицелом на увольнение, да в придачу бабушка с пенсией и хрущевкой. Вот и все мое приданое.

Но я не собираюсь с ним связываться. Просто мысли тараканчиками пробежали.

— Марта, — окликает меня голос, но я не пойму где источник звука. Вблизи только живая зеленая изгородь.

— Сюда, — настойчивые вибрации и шуршание листвы.

Юркнула во временную щель между веток.

Лабиринт сада замысловатый и витиеватый. В дрожь бросает от той недавней погони за мной.

На качелях сидит Ник и раскачивается на пятках.

— Руку дай.

Протягиваю кисть. Из кармана брюк режиссер достает кольцо с камнем. Синий сапфир громоздко восседает на ободке.

— Кольцо прабабушки. Должно было перейти по наследству к бабушке Льдова, но ты сама знаешь ее историю, — одевает на палец, а я в шоке от сюрприза. — Сверху механизм открывается, под камнем снотворное. Подсыплешь Игнату.