— Ты боишься почувствовать властного мужчину в себе. Почему, Марта? Он пропасть, бездна. Ты теряешь контроль, он хочет тебя без остатка. Смотри, мы занимаемся сексом прямо в танце, — последняя фраза выжигает во мне остатки целомудрия. Его рука скользит по атласу вниз к моему лону.

— Ты красивая и сдержанная, а он жаждет взорвать комплексы зажатые в тиски этим телом, — расслабленная рычащая речь, бросает под откос все попытки сконцентрироваться.

Доза этого мужчины для меня запредельная, разрушающая.

— Сейчас я сниму с тебя трусики, — его руки на моих бёдрах предупреждают о его намерениях.

— Зачем? — накрываю их в испуге, пытаясь остановить натиск решительного мужчины.

— Для привлечения внимания Льдова, — резюмирует шепотом.

— Тогда я привлеку не только его внимание. На меня будет смотреть весь зал, — я напрягаюсь от его порыва.

— Доверься мне. Ну же. Давай, — его руки собирают складками ткань и задирают ее ещё выше. Быстро по очереди поднимаю колени. Арон, снимая трусики, зажимает их в кулаке и засовывает в карман брюк.

— Эти трусики мокрые от танца со мной. Ты возбудилась, излучаешь секс, желание. Тобой хочется овладеть. Это огромный плюс для задания, — довольно усмехается в мои губы. — А теперь прыгай. Хочу крепко обнять твой зад, — пританцовывая на месте, с раскрытыми руками дожидается моих действий.

Дерзкий прыжок и моя попа в крепких и заботливых руках собственника, а ноги обвивают его талию.

Его пыл, мой жар и совершится тайна появления огня. Флюиды Арона неистова питают мои зачатки порока.

— Ты должна уверовать в свою индивидуальную сексуальность, — эти слова сосредоточивают мое воображение внизу живота.

Он пахнет спокойствием и уверенностью, а у меня безумное наваждение. Острые ощущения вот-вот накроют.

— Мы попали в поле зрения объекта? — уже серьезно, со стальными нотками, Арон напоминает о цели его ловеласных методов.

— Да, пялится, — пьяно перекатывается мой язык во рту.

Льдов жадно и пристально смотрит в нашу сторону, отпивая игристое. Гляжу на него полузакрытыми глазами как на мираж, сжимая губы.

— У него заинтересованный взгляд?

Это невероятно, но факт.

Как это работает?

Вот как?

На удивление, Игнат не спускает с нас глаз. Он транслирует одно желание.

Отнять.

Присвоить.

Стояла бы я одиноко, напуская скучающий вид возле столиков с аперитивом, то не заполучила его бы внимания. А тут он хочет отбить меня от своры других мужчин.

От Ароновской "лапши" я ушла на поиски желаний внутрь себя. Неужели невербальное состояние счастья, уверенности и гармонии считываются как приоритетные?

— Скорее плотоядный, — ловлю доказательство того, что мужчина охотник по природе и чем сложнее маршрут поиска добычи, тем слаще вкус победы.

— Превосходно! — трелью отзывается его голос. — Настоящий мужчина защищает и, обладая, отдает силу, силу любви. Ты станешь сильнее и ещё прекраснее.

Мой контроль падает ниц и вопрошает.

Где он?!

Чертов настоящий мужик.

— Трогательная лекция, — отдираю его лапы от моей талии.

— Всегда пожалуйста. Обращайся, красавица, — подмигивая, Арон опускает мои ноги на паркет.

Я пытаюсь уйти с танцпола, на нас уже смотрят и в ногах предательская дрожь. Невесомым касанием мизинца до моей кисти, Арон останавливает меня. Я поворачиваю голову.

— Ты интересная, непредсказуемая, раскованная. Милая, в тебе есть магия, ты его очаруешь. Верю в тебя, — он салютует последние напутственные слова, возводя меня на пьедестал самоуверенности.

Мой учитель самый лучший аферист женских сердец.

Уже мысленно собираюсь и выдыхаю.

Льдов стоит с девушкой. Прекрасная богиня, сошедшая с полотен и воспеваемая во все времена.

На фоне ее у меня нет шансов. Надо вызвать первоначальный интерес.

Любым способом.

Обсуждение картин отложим, это вряд ли сейчас его заинтересует, он и так целый вечер утопает в разговорах о них.

Выхватываю с подноса у мимо проходящего официанта бокал шампанского, на ходу чуть отпиваю, виляя бедрами.

Поддерживая зрительный контакт с Игнатом, иду прямой походкой к их паре. Его девушка мило беседует с пожилым мужчиной, а Льдов не отрывает от меня глаз, впивается.

— Смотрю у вас девушка, г-н Льдов, — заглядываю ему в глаза цвета сумрака, подходя ближе, и засовываю визитку в карман пиджака.

Это выглядит нагло, развязно, безбашенно на глазах его спутницы, но у меня нет времени и физических данных для покорения его самолюбия.

Только провокация.

Порочная и интригующая.

— Будете готовы к женщине набирайте, — произношу над ухом Льдова, когда шампанское заговорило громче моего достоинства.

И быстро ухожу в сторону холла.

Пока танцевала с Ароном натерла пятку в новых туфлях, болит.

Слышу шаги за собой. Нельзя показывать непрофессионализм.

Не колдыбань, Марта.

Звук нарастает. Это не шпильки стучат, а набойки мужских туфель. Звук глухой с большей площадью.

— Эй, резкая! — меня окликают, дергая за локоть. — Что это за спектакль ты устроила? Кто ты такая, черт тебя дери? — глаза Игната сверкают, в них бездна. — Я помню тебя, — агрессивное удивление смешивается с воспоминанием. — Ты та самая истеричка с самолёта.

— Истеричка у тебя в штанах, — со спокойствием удава утрирую.

Он наклоняет голову в бок, смеётся в пол. Внезапно берет за второй локоть и грубо прижимает к стене.

Я ударяюсь затылком, и лопатки царапаются о шершавый рисунок настенной краски.

— Ауч, — звук вылетающий из меня, выразительнее гримасы на лице. — Ты мне в самолете сразу не понравился и сейчас угрожаешь. Пусти, мне больно, — встряхиваюсь и локоны пружинят, кисти вибрируют.

Хорошо, что он не узнал меня без маски.

— Наблюдаю, резкая, наблюдаю просто. Ты же мне бороду чуть не вырвала. Так и подумал психоватая. Надо держаться подальше, — сощуриваясь, обрушивается взором, как черной краской обливает снизу вверх. — Ты сама мне заявила в зале. Я готов, — выпрямляется. — К женщине. Мм? — и ведет вопросительно бровью.

Смотрит жадно и готов воспользоваться предложением страждущей особы.

Испепеляет мою тонкую душевную организацию.

— Я перепутала, — даю заднюю. Как-то быстро события разворачиваются. — Думала, дала телефон классному мужчине, а оказалось хлыщу и хаму, мужлану без манер. Пусти, — рычу и прикладываю руки к его груди, пытаясь оттолкнуть.

Через рубашку чувствую, как бьется сильное сердце властного мужчины. Замираю.

— Накрасила губы, номерки раздаешь, трусики незнакомцам даришь, — его рука скользит по бедру, кромка разреза платья ласкает кожу кисти, пальцы касаются подвздошного бугорка.

Прерывистое мужское дыхание опаляет нежную кожу ключиц. Вдавливаюсь в стену еще сильнее. Темнота в его глазах держит меня под гипнозом.

— Мне что подаришь? — задумчиво затягивается вопросом. — Фантазия есть, — наматывает прядь моих волос на палец и после раздумий продолжает. — Хочу гимнастку.

— Я не гимнастка, — выдыхаю в надежде, что я не подхожу под его описание образца.

— Поверю, но ты бальница, судя по страстному танцу с тем дятлом, — тянет последнее слово с издевкой. — Бальница мне подойдет. Была у меня одна танцовщица, — ностальгирует. — Закинь мне ногу на плечо. Ты засунула свои пальчики в карман моего пиджака, — ладонь Игната скользит по шлейке и обхватывает грудь, нежно, с лёгким ощупыванием возвышенных территорий, притягивающих его взор.

Этот перепад хищных глаз и мягкости рук обманом сбивает мою окопную позицию, засыпает тягучим воздухом, не предвещая даже жалких попыток освобождения.

— Я тоже хочу найти твой кармашек.

Если я это сделаю, то мои прелести засветят все кадры кинопленки сегодняшнего вечера. Выбор не велик. Надо выбираться из рук жгучего мужчины.

— Это платье. Здесь нет кармашка, — медлю с моментом своего шпагатного триумфа.