Но как только служанка вышла, от спокойствия регента не осталась и следа.

— Такого ещё никогда не было! — выдохнула она.

Дерен кивнул: всё когда-то бывает в первый раз.

— Усадьбу теперь охраняют полисы, — продолжала леди Антарайн, поднимаясь из кресла и направляясь навстречу Дерену. — Как будто они раньше этого не делали! Толку от такой охраны не будет, скорее наоборот. Скопление видимых препятствий утяжеляет и без того опасный причинный узел. С ним явно работает мастер. Если Линнервальд прав, и Дом Оникса чем-то не угодил эрцогу Симелину!..

Она глубоко вдохнула, едва сдерживая эмоции. Дерен видел — спокойствие регента было маской, и сейчас оно рассыпалось на куски.

Леди Антарайн была напугана и держалась из последних сил.

Наставник не был уверен, что к происходящему в усадьбе приложил руку именно Симелин, но понимал: логических аргументов леди сейчас не услышит. Ей нужно было совсем другое: обнять, успокоить... И даже больше.

У Дерена было не особенно много опыта общения с женщинами, но здесь надо было родиться евнухом, чтобы не понять — леди Антарайн смотрела на него с надеждой и... желанием.

Ранее он спокойно отнёсся к тому, что они с регентом почти не общаются. И только теперь увидел — почему. И увиденное ему активно не нравилось.

Имплант подсказывал: леди Антарайн привыкла опираться в своём окружении на сильных мужчин. Её связь с главой Торгового альянса Рюком Хилингом была как раз подобного рода.

Дерен полагал, что регент умело играла слабую женщину, но всё оказалось сложнее.

Она и в самом деле окружала себя сильными мужчинами, чтобы уравновесить свой дар. Вот только Рюк Хилинг был сейчас далеко, а выбор на Асконе оказался скудным.

Женщинам особенно трудно работать с паутиной. Это требует развития запредельной чувствительности к миру, а они и без специальных упражнений — чувствительны и эмоциональны.

Устройство человеческого мозга таково, что раздражение накапливается независимо от пола, а женщине труднее сбросить его в силовых упражнениях или драке.

Остаётся секс с хотя бы условно сильным партнёром.

Мерзавец Дисталь, при всей отвратительности своей натуры, слабаком себя не считал. А для женщины в мужчине главное — его уверенность в себе.

Вот потому Дерен и застал Дисталя ночью у дверей в спальню леди. И отношения этих двоих были таковы, что рыжий аристократ, прекрасно понимая свою роль — этакого громоотвода — осмеливался просить руки Сайко.

То ли он догадывался, что интересен леди Антарайн лишь до тех пор, пока бесит её, и она срывает на нём раздражение, то ли на самом деле был слишком сильно влюблён в маленькую рыжую девочку...

Влюблён.

Чистейшие зелёные тона сердца в узлах, искажающих судьбу Дома Оникса...

Ублюдки тоже умеют любить по-настоящему сильно!

Будучи невозможной и безответной — эта любовь и давала чистейшие тона сердца, которые Линнервальд принял за вмешательство эрцога Симелина!

Дерен так глубоко погрузился в размышления, что проворонил развитие событий в реале. Опустив глаза — несмотря на средний для имперца рост, он был выше леди Антарайн на полголовы — пилот понял, что отступать ему уже некуда.

Регент сократила дистанцию до неприличной и с надеждой заглядывала ему в глаза.

Он хорошо видел, что ей сейчас нужно. Оставалось только взять её руки в свои — этот жест был единственным допустимым в такой ситуации (по крайней мере, так было прописано в базе), успокоить и предложить защиту. Вот только не ту, на которую она рассчитывала.

У Дерена были свои понятия о «защите» чужих женщин.

Капитан «Персефоны» был дружен с Рюком Хилингом, и Дерен не собирался портить этот и без того странный союз.

Ладони у леди Антарайн, несмотря на видимое волнение, были сухими и тёплыми, сердце билось не слишком часто. Всё-таки она была не только женщиной, но и истником. И понимала природу того, что творилось сейчас с ней. И потворствовала этой природе.

Дерен заговорил что-то успокаивающее, продолжая осмысливать неожиданную для себя идею. Раньше он не видел всех этих линий и цветов вселенской паутины причин и связей. Но чем больше вглядывался сейчас — тем яснее понимал — решение он ищет в верном направлении.

— Может быть, мне обратиться за защитой к армии? — негромко спросила леди Антарайн.

Богатые интонации её голоса окрасили слово «армия», намекая Дерену, что и он — тоже армия. И он мог бы сейчас...

Дерен кивнул. Но ответил не то, что от него ожидала регент.

— Над Асконой висит спецоновская эмка, малое имперское боевое судно, которое доставило сюда моего второго пилота Рэма Стоуна. И на нём есть десантная группа, специализирующаяся последние годы именно на охранных миссиях в Содружестве. Достаточно личного разрешения регента, и парни возьмут под охрану усадьбу. Малым числом, скрытно и профессионально. Это снизит нагрузку на паутину и даст выиграть время, чтобы разобраться, что здесь всё-таки происходит.

— Я верю, что ты сумеешь во всём разобраться... — Голос леди дрогнул, пальцы сжались.

— Здесь Линнервальд, вместе мы обязательно что-то придумаем, — задумчиво кивнул Дерен.

Перед глазами его всё светилось и мерцало. Линии наполнялись силой, перевивались. Гасли...

— Я боюсь за Сайко...

Вот тут пульс леди Антарайн действительно участился. Она и в самом деле боялась за воспитанницу. А почему?

Дерен не ощущал угрозы непосредственно для наследницы Дома Оникса. Чтобы попасть в расставленную кем-то ловушку, нужно было иметь уязвимость по линии «предательства». И Линнервальд справедливо полагал, что этот «камень» — в огород Дерена.

Это его родовитую бабку, Валерию Ларга, называли предательницей предателей.

Расставивший ловушку был уверен — его угрозы поймут, и Линнервальд удалит опасного наставника от леди Сайко.

Неведомый враг не просчитал одного: внешне мирный и науколюбивый регент Дома Аметиста был воином и привык рисковать. И, судя по отблескам цвета, открывшимся сейчас для Сайко, оказался прав.

В этом нападении для Дома Оникса имелись не только риски, но и удача. Необходимое для наследницы испытание.

Дерен снова полностью отдался картинам, открывающимся перед его мысленным взором. Связь реальных событий и сияющих нитей притягивала и отталкивала его, как коллапсирующая звезда.

Леди Антарайн ощутила, как его руки замерли, словно в раздумьях.

Она не понимала, почему наставник колеблется? Ведь она уже сделала первый шаг. Неужели, в Империи женщины выражают свои желания как-то иначе?

В попытке поощрить Дерена, она шагнула ближе, чем это было принято, почти вынуждая наставника приобнять её.

Неужели он не догадывается, что она не только регент, но и слабая женщина? Не понимает, какое «утешение» ей необходимо?

Дерен «понял». Обнял леди Антарайн. Увлёк к длинному диванчику, усадил и сел рядом.

— Я пыталась защитить усадьбу, — тихо-тихо начала оправдываться женщина. — Но узел был слишком тяжёл для меня, наполнен чужими цветами. Он пёстрый, как тканое полотно...

— Пёстрый? Тебе тоже так показалось? — Дерен ещё плохо ориентировался в цветах нитей и узлов, не понимая, видит ли он их как-то по-своему или оттенков и в самом деле так много?

В какой-то момент навигационная схема и паутина срослись для него в единую карту. Оставалось понять эту пестроту. Разложить по полочкам...

— Да, именно пёстрый, — выдохнула леди Антарайн. — Обычно всегда есть ведущий цвет, основной. Я пыталась «развязать» узел через осознание угрозы моему Дому. Но я тоже лишена видения истинного цвета. Вижу узел, но не понимаю, где моя уникальная нить, что позволит его развязать.

Голос леди дрожал.

Дерен успокаивающе погладил ее по плечу, и когда она прильнула ещё плотнее, обнял обеими руками, словно бы заключив в колыбель.

Леди Антарайн просила защиты... Ну что ж.

Он коснулся губами её лба, усыпляя, как маленького ребёнка и вытягивая напряжение.