Любопытный, сильный, обладающий подходящей родословной мальчик. Повезло.

К сожалению, в Содружестве готовы принимать пока только власть мифической родовой аристократии. Именно потому эрцоги так много грешат. Но бывает, что приходится и подделывать генетические карты.

Слуга принес йоль, фрукты и шоколад.

Дерен сидел, закрыв глаза и откинувшись в кресле.

Повезло и в том, что он достаточно взрослый и не устроил истерики.

— А зачем ты заставляешь наследницу Сайко дышать по два часа в день? — спросил регент, отсылая жестом слугу, и стал сам разливать ароматный напиток. — Что это за бред? Я знаю, что она владеет необходимым навыком дыхательных практик.

— Я хочу, чтобы она привыкла ко мне, только и всего, — спокойно признался Дерен и вдруг усмехнулся неожиданно зло: — Бедная девочка подсознательно ожидает от меня того же, что делаешь ты: насилия. А мне нужно её доверие. Возможно, мне придётся везти ее на Грану, к брату эрцога Пресохи. Только там «золото» при достаточной сосредоточенности можно увидеть вовне, а не внутри себя.

— Ты уверен, что справишься с охраной наследницы? — забеспокоился Линнервальд. — Грана — опасное место. Один ты...

— Табуном нас брат Ове не примет. Но если наследница будет доверять мне и делать то, что скажу — я справлюсь.

Линнервальд вздохнул. Протянул Дерену чашку с йолем.

— Ты же понимаешь, что я не мог поступить иначе, — сказал он.

— На крейсере бы тебя за такое повесили, — дёрнул плечом Дерен.

Линнервальд хмыкнул.

— Я бы хотел жить среди таких же, как ты, но я живу здесь. Скажи, ты примешь меня, как своего наставника?

— А что мне остаётся делать? — Дерен пригубил напиток и одними губами спросил: — Только давай без подстав?

— Я обещаю, — кивнул Линнервальд. — Чего бы мне это ни стоило. И я не буду уговаривать тебя остаться.

— Будешь ждать, пока плод мальпы созреет? — скривил губы Дерен.

— И взорвётся, разбрасывая семена? — улыбнулся регент и покачал головой. — Теперь не взорвётся. Можешь считать меня мерзавцем, но твоё подвешенное состояние было слишком опасным. Ты ходил по грани, чуял дверь и не находил её. Это могло привести к тяжёлой нервной болезни. Так что я тебя обманул, конечно. Но это может быть меньшим злом.

— В бою так не принято, — качнул головой Дерен.

— Я не был бы так в этом уверен. — Регент налил себе йоля, хотя слуга поставил рядом чайничек с йиланом, сделал глоток. Он воевал в хаттскую и знал, что может случиться в бою, но промолчал, щадя собеседника. — На этом пути я вообще ни в чем не уверен, — скупо пояснил он. — А ты... Позже, когда отдохнёшь, попробуй сосредотачиваться и смотреть в этот огромный космос линий, узлов, точек, вспышек... Просто смотри и привыкай к нему. Познаваема лишь малая часть паутины. Это пугает.

— Я привык видеть линии эйи в эйнитских храмах, и паутина меня не пугает. Мне кажется, это разные проекции одного и того же.

— Скорее всего. Я рад, что ты не испуган. Завтра отдыхай. И не лезь в город, пусть отработает полиция. А послезавтра... Видимо, в усадьбу для занятий с тобой придётся летать мне, так безопаснее для наследницы и Анки. Или ты можешь задержать этого своего Рэма? Он там на месте. Я не уверен, что взрослый истник ощутит то слабое напряжение, на которое он реагирует.

— Я напишу капитану и попрошу дать Рэму увольнительную на пару дней. Но надолго его не отпустят, он нужен на крейсере.

— Хорошо, пусть так. И, пожалуйста... Не сердись на меня, Вальтер? Так было нужно.

— Кому? — Дерен допил йоль и поставил кружку на стол. — Горло власти... оно ненасытно.

__________________________

А вот этот вариант нейронки мне уже напоминает Линнервальда.

Столица экзотианской Асконы — Акра. Поместье

Даже если девочки — леди Сайко и её компаньонка Майле, беленькая и очень милая — признались, что к восьми утра проголодались просто зверски, то напарник Дерена, имперский пилот Рэм Стоун, вообще сожрал бы сейчас кого-нибудь живьём.

Того же Анку Тьсимьена, если бы старший не приказал его охранять.

Анка выбешивал Рэма и напрашивался на подзатыльники, но приходилось терпеть. Охраняемого субъекта ни бить руками, ни тем более пинать, по уставу было не положено. Даже невзирая на его аристократическое происхождение, которое Рэм считал откровенным минусом.

Это в Содружестве (она же Экзотика) к родовой аристократии относились с трепетом. А Рэм вырос на имперской планете Мах-ми, где экзотов хватало, конечно, но с самой обычной, а не «голубой» кровью. И потому никакого «врождённого» трепета перед аристократией приобрести не сумел.

«Трепет» — результат пропаганды и «правильного» воспитания молодёжи. А откуда взяться правильности на воюющей планете? Там друзья познаются не просто в беде, а в бедах. Постоянных и ежедневных. И уже к шестнадцати годам Рэм мог по глазам вычислить обитающую в человеке свинью.

Ну вот, если по чесноку, чем тот же Анка лучше Рэма? Дизайнерскими шмотками? Дорогой стрижкой?

А почему имперскому пилоту должно быть до этого какое-то дело?

На военном крейсере всё равно нельзя носить ничего, кроме формы, а причёска... Да она просто дурацкая!

В общем, Рэм не разделял ценностей Анки. И даже откровенно плевал на то, что юному аристократу казалось важным. А потому с удовольствием выписал бы ему что-нибудь оздоровительное, если бы это не запретил Дерен.

Анка пытался возмущаться, но Рэм его быстро заткнул. Ведь никаких особенных «родовых» способностей юный аристократ проявить пока не успел.

Рэм много слышал про такого же мелкого наследника Дома Аметиста, Эберхарда Имэ, которого капитан «Персефоны» Гордон Пайел (в быту — Агжей) выторговал когда-то у алайцев.

Ну, так тот-то уже в 17 лет был способен убить человека всеми этими аристократическими штучками. На крейсере сохранились записи многих его чудачеств, и по ним выходило, что Эберхард был не просто невоспитанной скотиной, но и скотиной, одарённой и небесталанной.

Однако, причём тут именно аристократическое происхождение?

Капитан тоже много чего умеет. И Рос. А он — стопроцентный северянин, и его от аристократов тошнит.

Так что принадлежность Анки к презренным аристократам была для Рэма откровенным минусом. Он даже на леди Сайко смотрел с некоторым сомнением, хотя она не дулась и вообще никак не демонстрировала, что «особенная».

Рэм с трудом дождался, пока Сайко закончит цикл дыхательных упражнений и выгнал всех на свежий воздух. Сколько можно терпеть? Завтракать он привык по времени крейсера, а там сейчас уже доедали обед.

В усадьбе завтраки, обеды и ужины подавали на свежем воздухе.

Слева от входа в дом имелась длинная терраса с прозрачной крышей, окружённая ажурными деревянными перилами и затянутая лёгонькой домагниткой — чисто от насекомых.

Терраса была уставлена белыми столиками на четверых. Из кухни доносились запах какао, свежей овсянки и йилана.

Рэм проглотил слюну, задрал голову и отметил, что и над усадьбой полевая защита тоже весьма символическая.

Он видел чуть-чуть размытую полосу неба, без радужной побежалости, а значит, напряжение по контуру было не больше 10 магнитных единиц.

Такая защита могла остановить разве что камень или хищную птицу.

Похоже, в усадьбе никого особенно не боялись. Леди Антарайн защищал титул, хотя...

Рэм перевёл взгляд на посадочную площадку, до которой от террасы было, наверное, метров двести. Там после происшествия с Анкой притулился полицейский катер.

Полисов было двое, они недавно сменились и бодро расхаживали вокруг стоявших на площадке гражданских машин.

Подразумевалось, что они могут проверять прилетающих. Но Рэм слабо представлял себе, как можно проверить Дерена или Линнервальда.

Терраса была почти пустой — не все юные гости вставали так рано.