Да и сами эйниты, бьющиеся в тисках своих странных предназначений, очень мало напоминают людей...

А вот школьные и университетские наставники — люди обычные. Им свойственно ошибаться, иметь и продвигать любимчиков. И уж лучше тогда совсем не воспитывать детей, уповая на личную причинность, чем калечить незрелые сознания навязыванием чужих жизненных установок...

Линнервальд мысленно улыбнулся каламбуру: наставник должен быть очень продвинутым человеком, чтобы не продвигать тех, кто пришёлся ему по нраву. А потом пришлось ещё и губы растягивать: к нему на крыльцо вышла леди Антарайн под руку с личным медиком. Видимо, ей нездоровилось.

Регент отвечал какие-то приличные вещи, а сам всё поглядывал на мальчика на террасе, Рэма Стоуна, второго пилота Дерена.

Вокруг него уже суетились слуги, пытаясь накормить. Молодёжь, ожидавшая на площадке у дома увеселений, тоже сбежалась посмотреть на необычного гостя.

— Рэмка, ты один, что ли, прилетел? — Дерен сбежал со ступенек крыльца на террасу, даже не заметив двух регентов. — Без охраны?

Парень поднялся ему навстречу, сияя улыбкой. Они обнялись, и сели рядом за столик.

— Меня Ардо привёз, — пояснил Рэм. — Ну, не он сам, а парни из его группы...

Регент, чуть склонив голову, слушал ничего не значащий для него разговор. Мелодии голосов говорили ему о пилотах гораздо больше, чем их слова.

— Я хотел вообще без охраны лететь, — продолжал Рэм. — А потом с Ришатом поцапался, и меня подхватили ребята из ДГ Хантера. Типа компромисс.

— Что за Ришат? — уточнил Дерен с улыбкой.

Линнервальд знал только одного «Ришата» — координатора крыла и начальника контрразведки Космических сил Империи. Второго в крыле человека, после адмирала Абэлиса.

По лицу Дерена регент понял, что о нём и речь, просто старшего из пилотов разговор забавляет, и он задает ненужные уточняющие вопросы.

— Не знаю, — мотнул головой Рэм. — Капитан сказал, это Ришат, и я не спросил. Комбез на нем армейский, лётный, но без знаков различия.

— И ты с ним поцапался? — Дерен уже откровенно улыбался.

— Ага. Он не хотел, чтобы я летел на Аскону один. Сказал, что Дом Оникса ко мне сейчас дышит неровно. Якобы небезопасно мне это. Ну так вот я здесь. И чего?

Рэм улыбнулся, обвёл глазами террасу: ему были рады. И все девушки уже тоже были «его», он это видел.

И вдруг зрачки у парня расширились.

— А вот это, типа воронки, — оно всегда тут так крутится? — спросил он удивлённо. — На вид такая маленькая чёрная дыра? Только не физически, а...

— Где? — так и подскочил Дерен.

Рэм смотрел куда-то вглубь здания, и старший вперёд него бросился в дом.

Столица экзотианской Асконы — Акра

Воронку, о которой говорил Рэм, Дерен удерживал в поле внутреннего зрения с огромным трудом: она соскальзывала, размывалась.

Но Дерен был опытным поисковиком, и единожды выхваченного направления ему было достаточно.

Он бегом пронёсся через холл, свернул в левый коридор, выбрал ещё нехоженую ветку и, врубив домагнитку, всем телом ударился в дверь.

Дверь не выдержала удара — вывалилась вместе с косяком, и Дерен на долю секунды замер на пороге, оглядывая пустую общую комнату. А потом бросился в левую спальню.

Анка лежал на кровати, свесив руку и голову вниз, такой же белый, как простынь, которой он был укрыт.

Дерен перевернул его на спину, ощущая, как тьма вертится над парнем, постепенно рассеиваясь.

«Петля» — эту технику называли так из-за схожести с петлями, что ставят в лесу на мелких зверей, постепенно рассеивалась. Ещё немного, и её следов не нашёл бы и более опытный истник.

Крошечная петля захлестнулась, но «вес» её был небольшим, и причинность, дёрнувшись, снова выровняла свой ход.

Смерть Анки стала бы просто случайной смертью во сне. Он должен был погибнуть от какой-нибудь внутренней слабости тела, вроде аневризмы или сердечной недостаточности.

Хотя, будь парень покрепче, он мог бы какое-то время носить в себе «петлю» и покончить с жизнью сам, когда силы выдерживать её давление закончатся.

Так или иначе — Анка был обречён. Оставалось надеяться только на то, что Дерен успел вовремя.

Наставник поднёс руку со спецбраслетом к виску Анки: сердце билось.

Он сдёрнул простыню и, не находя внешних признаков поражения тела, встряхнул парня за плечи и влепил ему пощёчину.

— А ну — смотри на меня! — приказал он.

Зашлёпали шаги — в комнату входили люди.

— Что вы делаете? — раздался за спиной чей-то возмущённый голос. — У вас же меддиагност на руке пишет, что юноша без сознания...

— Отойдите, доктор! Он-то как раз знает, что делает! — приказал регент.

Его ледяным голосом Дерена окатило, как холодной водой.

Только сейчас, когда это стало действительно необходимо, Линнервальд дал присутствующим ощутить, что регент — такой же эрцог. Просто не желающий связывать себя с властью над Домом на всю оставшуюся жизнь.

Анка открыл глаза, но зрачки оставались суженными до крошечных точек.

Дерен понимал, что парень уже смотрит в белый туннель, уходящий в бесконечность, и влепил ему ещё одну пощёчину.

— Смотри на меня! Ну!

Анка моргнул, и зрачки его чуть расширились.

— На меня смотри! Видишь меня? — Дерен пытался поймать взгляд Анки.

Все, кто стоял на террасе, уже втиснулись в апартаменты, а самые титулованные прошли в спальню, встав у Дерена за спиной.

Линнервальд поводил ладонью над коммуникатором, потом шагнул к кровати, на которой лежал Анка.

Следуя движению руки регента, перед лицом парня вздулся шар голографического чата.

— Хьюго, срочно включи интерактивный голорежим! — приказал Линнервальд.

И переписка исчезла, уступив место лицу мужчины с такими же, как у Анки, белыми волосами.

Это был эрцог Дома Белого Нефрита Хьюго Тьсимьен.

— Что случилось? — спросил он, уставившись на Анку и Дерена.

Лицо младшего брата эрцога было всё ещё очень бледным, но с отчётливыми красными пятнами на щеках. И можно было даже различить отпечатки пятерни.

— Это наставник тебя избил? — спросил Хьюго, хмурясь.

— Н-н-нет, — с трудом выдавил Анка.

Дерен отпустил парня, и он рухнул на подушки.

— А кто? — грозно спросил Хьюго, разглядывая младшего. — У тебя синяки на лице останутся. Ты его боишься? — он кивнул на Дерена. — Не бойся, говори правду. Что тут у вас было?

Анка молчал. У него просто не было сил открыть рот.

— Да, синяки останутся, — подтвердил Линнервальд уже обычным своим голосом.

Хьюго обернулся к нему. Заметил наконец леди Антарайн. Механически поздоровался.

— Синяки — это случайно, — пробормотал наконец Анка, закатывая глаза. — Это правильно. Он меня спас. Я шёл куда-то... Там... Там такое...

— Смотри на меня, — предупредил Дерен. — А то ещё врежу. На меня, слышишь? Никуда ты не шёл. Нету там ничего.

Рэм принёс с террасы холодного лимонада и протянул бокал Дерену.

— Он же пить хочет, наверное, — пояснил Рэм, разглядывая Анку. — Вон какой бледный. А что это было? Какая-то природная аномалия?

— Ну, нет, — покачал головой Линнервальд. — Тут что угодно, только не природное.

— Думаю, это «петля», — сказал Дерен задумчиво и наклонился к Анке, пытаясь его напоить. — Я читал про такого типа ловушки. Они ставятся под конкретного человека...

— Или сумму ментальных событий, что гораздо сложнее, но эффективнее, — подсказал Линнервальд. — Трудно предположить, чтобы Анка так насолил кому-то из сильных нашего мира, чтобы влететь в такую ловушку самостоятельно. Предположу, что петля сработала бы на любого подростка в доме, совершившего некоторую сумму негативных действий, ослабляющих личную ауру. А ну, — он поманил к себе Рэма. — Иди-ка сюда, умник? Ведь ты её почему-то увидел? Что ты рассказывал Дерену за столом, перед тем, как заметил «петлю»? Тебе запретили лететь на Аскону без охраны? И ты прилетел?