— А правильного ничего нет! — развела руками Сайко, и Мрак переступил, не понимая — это команда двигаться или ещё «курим»? — Меня уже этому учили. А вот как сместить сознание относительно текущей реальности... — она притворно вздохнула и закатила глаза.

Наследница намекала, что неплохо бы ей сейчас получить и какой-нибудь секретик мастерства. Ну пожа-а-луйста...

Дерен не поддался и повернул Ясеня назад, к конюшням.

— Ну почему мне нельзя само-ой, — заканючила Сайко, догоняя его.

— Можно, — согласился Дерен, пуская коня галопом, заставляя Майле снова прижаться к нему всем телом и оробеть. И крикнул: — Когда научишься хотя бы дышать!

Майле сжалась в комочек, ожидая ещё худшего, но страх вдруг схлынул, и она засмеялась.

Они снова были на залитой солнцем опушке. Опаздывали на завтрак. Как хорошо!

Сайко, хотя и делала вид, что ни капельки не боится, тоже засмеялась, словно зазвенел колокольчик. Ей ужасно хотелось всё и сразу. Но понимала она и то, что экзамен выдержала.

К несчастью, не главный. Ведь будет ещё тест на родовой цвет.

Эх, знать бы, как нужно сфокусироваться, чтобы его увидеть. Может, если дышать по два часа в день каждое утро, у неё всё получится?

Радость и страх будущего буквально разрывали наследницу пополам, а Мрак нёсся так, что дух захватывало. К счастью, от конюшни они отъехали совсем недалеко, и скачка закончилась у коновязи.

Дерен спустил на землю Майле, спрыгнул и протянул руку Сайко.

Он нахально не соблюдал положенной дистанции, и наследница догадалась, что на космическом крейсере просто нет такого «дресс-кода» — соблюдать при общении определённое расстояние.

Там, наверное, тесно. И наставника забавляет, как они все от него шарахаются.

Он бы мог, наверное, соблюдать принятые в обществе правила. Но ведь этот, сегодняшний урок, он и о правилах тоже. О том, что весь мир человека — это им же придуманная картинка. А на самом деле никаких правил нет.

И наставник подчёркнуто иллюстрирует это, протягивая руку с такой неприлично близкой дистанции.

Ему бы нужно сделать шага полтора назад. Но он смотрит и улыбается.

Сайко улыбнулась в ответ и приняла руку. Спешилась, погладила Мрака по хитрой морде.

— А ведь позавчера конь хромал, — сказала она. — Так почему же его плохие качества не высветились при временной сдвижке, как это бывает с людьми?

— А что плохого в его лукавой хромоте? — удивился Дерен. — Это наша оценка, что хромота Мрака — лукавство. Но конь не нанимался играть в правила человеческой морали.

— А человек?

— А человек — это конь плюс что-то ещё. Вот это «что-то» и определяет добро или зло нашего поступка.

— Мы это ещё не изучали!

— Так и тема сложная, — кивнул Дерен. — А нам нужно идти завтракать. А потом ты полетишь в город, к преподавателю философии. Я тебя отвезу.

— Меня обычно отвозит Майле!

— Сегодня отвезу я. Мне тоже нужно в город. А Майле тебя заберет.

Они пошли по тропинке к дому.

Когда добрались до террасы, уставленной столиками на четверых, почти вся молодёжь давно уже поела и разбрелась.

Дерен выбрал овсянку и омлет — самую простую пищу. Девочки — фруктовый салат и пудинг.

Сайко всё озиралась. Она же справилась, а похвалить или хотя бы оценить успех — некому! Ей так хотелось, чтобы и леди Антарайн вышла сегодня к общему завтраку. Вот она бы, наверное, сумела заметить торжество на лице воспитанницы!

Однако, регент выходила к завтраку редко. Она обычно просила принести йилан, фрукты и белковый коктейль прямо в спальню, там она по утрам принимала посетителей и занималась с бумагами.

Вот и один из обширной семейки Дисталь, рыжий Ирик Кальвин, племянник скандально убитого Лейнека Икенина, даже не глядя в сторону террасы, чтобы не здороваться, проскочил в дом.

Явно отправился в спальню леди Антарайн.

Зачем припёрся? Опять что-то просить?

Сайко вздёрнула подбородок: рыжая ветвь Дисталей была ей особенно противна. Было в ней что-то омерзительное. Какой-то грех, похожий на те, что всплывают при временнʹых сдвижках реальности.

Эх, научиться бы так, как наставник! Вот тогда она бы вывела рыжего на чистую воду!

Столица экзотианской Асконы — Акра

Дерен видел, как Ирик Дисталь проскользнул в усадьбу. Пилот был готов к этому визиту. Подозревал, что рыжий аристократ не откажется от идеи поговорить с регентом Дома Оникса леди Антарайн.

«Надо было поставить прослушку непосредственно в спальне, — озабоченно подумал Дерен. — Дрону может не хватить мощности. Хотя... скандал при обнаружении в спальне чужих „ушей“ будет феерический...»

Пилот бросил взгляд на спецбраслет, почти полностью скрытый обшлагом белоснежного костюма для верховой езды. Едва заметно нахмурился: «Нужно не забыть переодеться».

Он не мог включить боевой режим домагнитки, чтобы перед глазами повис виртуальный рабочий чат. Приходилось читать сообщения с экрана браслета, что было непривычно и неудобно.

Раздражала и принятая у аристократов одежда. Дерен предпочёл бы видеть спецбраслет, а не рукав. И параметры работы дрона.

Впрочем, на Асконе имелись вещи и похуже неудобных костюмов. Например, причёски.

Только молодёжь щеголяла здесь распущенными волосами. И даже не всегда длинными. А вот зрелые и особенно перезрелые представители аристократии заплетали волосы в десятки мелких косичек, укладывая их в хитрые конструкции.

Дерен не понимал, зачем нужна такая блажь. Парикмахеров злить?

Он предпочитал функциональность и минимализм. Волосы его были острижены достаточно коротко, «под шлем». Косичек из них не накрутить при всём желании. Разве что леди Антарайн попросит его заказать парик?

То-то смешно явиться потом в этом парике на боевой крейсер. Хоть ребята порадуются. Должен же кто-то давать повод для шуток и развлечений команды? А то опять Эмор с Лившицем учудят от скуки что-нибудь мало совместимое с техникой безопасности...

Дерен думал о команде крейсера «Персефона» отстранённо и вскользь. Он привязался к экипажу, но не скучал по ребятам.

«Твой дом, твои друзья и весь твой мир — только в сердце. Этого не изменить, пока ты есть», — так говорила бабушка, воспитавшая его.

Бабушка Дерена, в чьих жилах текла по-настоящему голубая кровь выдержки в две тысячи лет, почти всю жизнь провела в изгнании. Она хорошо разбиралась в таких вещах. И Дерен как наяву ощущал её сейчас рядом с собой, сухонькую и смешливую.

Ощущал он рядом и капитана «Персефоны», здоровенного неунывающего блондина. Свои называли его Агжеем, а по документам он значился как Гордон Пайел — обычная спецоновская неувязочка.

Капитан числился погибшим уже в третий или четвёртый раз. Причём похоронили его четыре года назад самым тщательным образом: со стрельбой в небо и установкой обелиска.

В последний раз (Дерен не был суеверным и не говорил «крайний») кэп воскрес неофициально. Так было нужно командованию.

Потому, прибыв на крейсер, пилот мог столкнуться с тем, что капитан уже и не Гордон сроду, а какой-нибудь алайский полукровка. Но всё такой же неунывающий и непредсказуемый для врагов.

Вот кэп сейчас не стал бы даже думать о том, как воспримут его внешний вид местные аристократы. Он умел балансировать на гранях самого разного внутреннего и внешнего пространства.

Рождённый в семье фермеров, капитан Агжей Верен (сейчас уже Гордон Пайел) обладал ленивой грацией дикого зверя. Его генетическая линия была предтечей экзотианским Домам Камня. Не аристократ, но тот, кто был прадедушкой всего этого бреда с косичками.

Дерен не скучал на Асконе даже по Рэму, своему второму пилоту, которого шутники сослуживцы подарили ему, словно щенка с хорошей родословной: «Вот тебе прирождённый пилот, выращивай».

Рэму было шестнадцать лет, и Дерен не смог отказаться. Семьи у щенка не было, куда его денешь?