— Сегодня днём получил на электронную почту. — пояснил тот. — Ниже указаны адреса, куда она советовала мне заглянуть.

— Ты, я так понимаю, заглянул. — Нетерпеливо поёрзал в кресле Дементьев. Савицкий согласно кивнул.

— Прежде чем поделюсь подробностями, ответь: ты знал, что у Нины есть сын?

Дементьев застыл с приоткрытым ртом.

— Сын?

— Ну, я так и понял, что не знал.

— Допустим, но почему об этом не знал ты?

— А я знал. Только в подробности вдаваться не стал. Сын и сын, всё же, она была замужем. Чем чёрт не шутит?

— Видимо, чёрт всё-таки пошутил.

— О-о… — Вскинул руки Савицкий. — Ещё как!

Всё из того же внутреннего кармана он извлёк стопку фотографий и выдавал по одной.

— Скажи мне, ты вот эту даму знаешь?

На столе оказалась первая фотография, и по выражению лица Дементьева Савицкий понял, что изображённую женщину тот узнал.

А Дементьев, действительно, узнал её сразу, несмотря на то, что видел всего однажды и был не совсем трезв. Яркая внешность, взрывной характер и определённая доза выпитого, не позволили ей в один прекрасный день пройти мимо. До безобразия рыжие волосы, веснушки на носу и алая помада на губах отлично сочетались с её пьяным взглядом и его желанием сбросить напряжение.

— Знаешь. — Между тем понимающе кивнул Савицкий. — А эту?

Тут же на стол легла следующая фотография, над которой Дементьев склонился с уже большим интересом.

На следующей карточке была изображена она же. Очаровательная незнакомка. Вот только выглядела иначе. Без легкомысленного и, откровенно говоря, бл****го взгляда, со строгой гулькой на голове и в стильных очках с тонкими линзами. Чуть позже Дементьев поймёт, что именно очки в этот раз помешали увидеть подвох. А сейчас он смотрел на Савицкого с откровенным раздражением, а тот продолжил.

— Эту, ты, разумеется, тоже узнаёшь. — Кисло улыбнулся он, выкладывая третью карточку.

Такая была и у самого Дементьева. На изображении он стоит рядом с незнакомкой и вид их не подразумевает платонических отношений. Минут через пять после секса. У него несколько пуговиц на сорочке не хватает, у неё — беспредел на голове и надорванный ворот блузки.

— Ты ещё не понял, тогда поясню: именно эти фотографии я нашёл на её страничке в одной из социальных сетей. А теперь посмотри ещё раз. Внимательнее. И не разочаровывай меня, скажи, что её узнал.

Дементьев недовольно фыркнул, но всё же напрягся, разглядывая фотографии. Не сразу понял, что ему нужно не любоваться «старой знакомой», а прикинуть, как бы она могла выглядеть сейчас. Неприятный холодок пробежал по спине за мгновение до того, как ответ яркой лампочкой зажёгся в голове.

— Нина… — Произнёс он, скорее, удивлённо, нежели утвердительно. Всё же в рыжеволосой пышке нынешнюю рахитичного телосложения блондинку узнать было сложно.

— Наконец-то! — Хмыкнул Савицкий и обошёл стол, чтобы находиться рядом с Дементьевым. — Конечно, Нина. Это, — ткнул он пальцем в первую фотографию, — семь лет назад. Это — шесть. — Отодвинул вторую. — Дату на третей видишь? Я маркером обвёл.

Дементьев глянул на него, набычившись.

— Дату эту я наизусть знаю. Оксана в тот день замуж вышла.

— Отлично! — Воскликнул Савицкий. — Сюда смотри. — Достал он из стопки четвёртый снимок, на котором был изображён ребёнок.

— Судя по твоей логике — это её сын. Не зря ведь о нём спрашивал в самом начале. — Довольно усмехнулся Дементьев, нагло ухмыляясь тому, что не позволил Савицкому в очередной раз блеснуть умом и сообразительностью. Савицкий, правда, расстроенным особо не выглядел.

— Меня иногда поражает простота твоей души, Данила. Тут, если заметил, я тоже обвёл дату цветным маркером. — Указал он пальцем на метку. — И, не сочти за наглость, попрошу тебя поработать мозгами и произвести несложный математический расчёт между датой на снимке её сына и датой, которая отметилась в твоей памяти как день свадьбы бывшей жены.

А тут уже, то ли считал Дементьев плохо, то ли алкоголь выветрился не до конца, но логической связи между датами не видел.

— Фу-у-у… Не тупи! — Савицкий раздражённо гаркнул. — На снимке подписано: «нам четыре года». А разница в дате между снимками четыре года и восемь месяцев.

Он посмотрел на Дементьева, но тот, казалось, и не думал поддаваться.

— Не пугай меня.

— Савицкий, то, как ты усердно пытаешься внушить, что мальчик на фото мой сын, я догадался и без сопливых. Но…

— Что «но»?

— Что, что… Да ничего! — Раздражённо гаркнул Дементьев и тут же закрыл лицо двумя руками. — Всё, Саш, иди, я тебя понял.

— Дан…

— Я понял! — Проговорил он с нажимом. — Адрес её оставь и можешь быть свободен.

— Если хочешь, я с тобой съездить могу.

— Правда? Саш, если бы ты хорошо выполнял свою чёртову работу, я вы сейчас здесь не сидел! Иди, Саш, иди! И в офисе оповести, что меня некоторое время не будет. — Устало выдохнул Данила и растёр лицо до ощущения жара на коже.

— Ты к ней поедешь?

— А у тебя есть варианты? — Глянул он снизу вверх и тут же махнул рукой, прогоняя. — Всё хорошо, Саш, всё нормально. Спасибо за информацию, далее в твоей моральной поддержке не нуждаюсь. Саш?

— Что?

— Как моего сына зовут?

— Сашкой и зовут.

— Что? Совсем как старшего и младшего Ланга? Сашкой? — Тихо хмыкнул Дементьев, правда, ответа не услышал.

Он уставился на фотографии, разложенные на столе, и даже не заметил, как Савицкий ушёл. То пыхтел, то ухмылялся и так, и этак прикидывая, а в толк взять не мог, как же так получилось.

Несмотря на лошадиную дозу выпитого на чужой свадьбе, тот день он помнил как сейчас. На этом празднике оказался случайно. Забрёл на чужую свадьбу, когда на нужную вход был заказан. Гости пили, ели. И он пил. В зале уже давно стало жарко. Нездоровая злость, досада уничтожали сознание изнутри. Заиграла музыка. В зал буквально ворвалась рыжеволосая женщина, которую многие приняли за такую же гостью. Под бессмертную композицию Тома Джонса она шла, направляясь прямо к нему, будто только его и искала, его ждала. Не мог сказать наверняка, кто кого тогда пригласил на танец, но они танцевали. Вместе сходили с ума, будто последний день живут. Он мог трахнуть её прямо посреди зала, на глазах у сотни гостей, но каким-то чудом дотерпел до приват-комнаты. Наверно, будь первой попавшейся дверью туалет, это бы никого из двоих не смутило. Она тоже против не была. Кусала его губы и царапала спину. То ли стонала, то ли кричала, срывая голос и, казалось, была безумна. Он брал её на столе, у стены и на узком диванчике. Сжимал в кулак красивые волосы, заставляя выгибаться, в какой-то момент любил, в какой-то просто имел. Она скромничать не собиралась: то отдавалась, то забирала всё, что хотела, что могла.

«Как тебя зовут? — Спросил он, зная наверняка, что забудет её имя, как только выйдет из этой комнаты.

Она махнула рукой и вытащила из его губ сигарету, затянулась сама.

— А тебе не всё равно? Ты выпивший, я чертовски пьяна. Скажу наверняка, завтра мне будет стыдно за такое поведение, но однозначно легче, если останусь просто незнакомкой на чужом празднике жизни. Ты любишь её? — Спросила без всякого умысла. — Невесту. — Добавила спустя мгновение. — Смотришь так, будто всё отдать готов за её согласие. А не нужно. Не твоя она.

— И плевать…

— И мне плевать…

— А ты-то… чего напилась? — Он отобрал сигарету и затушил, чтобы у неё не было соблазна затянуться снова. Не любил курящих женщин. Она не возражала.

— Развелась. Праздную. — Усмехнулась. — А давай ещё немного потанцуем?

Предложила незнакомка и тут же подскочила, собирая разбросанную по углам одежду. Оказалась не из тех, кто предпочитает оставлять на память своё бельё. Даже скатерть на столике поправила, а о том, что всё равно косо, Дементьев говорить не стал. Вернулись в зал. По-прежнему играла какая-то мелодия. Нетрезвый фотограф как раз тогда и поймал их, чтобы запечатлеть постыдный момент. Дементьева кто-то окликнул, кажется, это был отец жениха. Он отвлёкся всего на секунду, а когда повернулся, рыжей незнакомки рядом не оказалось.