Конечно, Дементьев понимал, что обидел. Понимал даже чем именно и как это произошло. И реакцию Нины, которая только хотела казаться безмозглой пустышкой, а на самом деле слишком остро чувствовала на себе его настроения, тоже мог понять. Целый месяц он боролся с собой, решая, вывести её из игры или нет. Конечно, поступи он как с любимой женщиной, вопроса бы не осталось. Категоричное «нет» и точка. Поступи как с обычным рычажком в глобальном механизме большого бизнеса, не стал бы сейчас делать откровенные признания и что-то объяснять. Но выбрал отчего-то третий путь и получил по заслугам. Он даже был уверен, что Нина вернётся, но всё равно не хотел отпускать. Почему вернётся?.. Потому что до сих пор не получила того, что желала изначально. Почему не хотел отпускать?.. Наверно, как верный пёс хотел зализать раны, случайно цапнув за руку хозяина. Это не обычное сравнение. Всё чаще он ощущал себя именно псом, снующим под её ногами. Будто на привязи и ни сбежать, ни сдохнуть… потому что кормит, любит и заботится. Давно перестал от себя скрывать, что на душе становится спокойно, когда Нина рядом. В этом её заслуга. Она научила слышать себя. Но своенравная натура никак не хотела отступать, и он пытался Нину притеснить.

Сейчас взбесился, потому что высказался, потому что произнёс то, о чём предпочёл бы навсегда замолчать, будто позволяя себя любить, а она ушла… Не захотела понять. И уступить на этот раз не захотела.

Он окинул взглядом разгромленный кабинет, подошёл к телефону и вызвал начальника службы безопасности.

— Всегда удивлялся твоей способности держать себя в руках. — Присвистнул тот, войдя в кабинет.

— Саш, ты не заметил, что вокруг растёт какое-то неприятное напряжение. — Игнорируя замечание, разрезал взглядом пространство Дементьев. Резко на Савицкого посмотрел и сжал зубы.

— Твоя чуйка, Данила, заставляет меня краснеть, словно мастурбирующего семиклассника, пойманного с поличным. — На прямой взгляд Савицкий глубоко вдохнул. — Люди Дмитро подтягиваются. Поговаривают, он собирается покинуть тёплые края и посетить малую родину.

Дементьев не сдержал взгляд исподлобья.

— Ты мне только сейчас об этом решил сказать?

— Скажи я об этом вчера или на два часа раньше, едва ли ты мог что-нибудь услышать. Дан, не обижайся, но ты зациклился. На Лангах в целом и на девке своей в частности.

— Рот закрой…

— Я тебе как друг советую разобраться с ней и не шарахаться друг от друга по сторонам.

— Я сам разберусь!

— Ты не видишь, что происходит?

— А что происходит?

— Да крутит она тобой как хочет! А хочет она так, в какую сторону ветер подует.

— Я к тебе не лезу и…

— В прошлый раз ты таким был, когда Оксана твоя погостить вздумала.

— Тебя, вообще, тогда не было, Саш, — усмехнулся Дементьев, и, почувствовав прилив жара, скинул пиджак с плеч.

— Я глаза твои видел. — Трель телефонного звонка требовала внимания. — Чокнутый ты становишься, когда на бабе подвисаешь. — Закончил Савицкий прежде, чем ответил, и задержал дыхание, выслушивая говорившего.

— Ведите её. Потеряете — голову сниму. Номера пробить. Срочно.

Савицкий шумно сглотнул и подал Дементьеву пиджак.

— Нина села в одну о-очень подозрительную машину. Кажется, ты хотел знать, кто её благодетель? Сейчас самое время. — Он подтолкнул Дементьева в плечи, торопясь зайти в лифт.

— Автомобиль зарегистрирован на Завьялова Андрея Сергеевича. — Обменялись мужчины уверенными взглядами за секунду до того, как пришло понимание.

Следующий звонок заставил Дементьева сначала судорожно перехватить воздух, а потом громко рассмеяться.

— Ты сейчас хочешь сказать, что Дмитренко Нину трахал? Так, что ли?.. — Припечатал он Савицкого к стене лифта, а потом к себе подтянул, не отпуская сжатой в кулак полы пиджака. Замер, пережидая, а спустя секунду побагровел от злости и напряжения. — Да как же она, к-курица… умудрилась! так вляпаться-то, а?! — Взорвался он криком и скривился, теперь уже самостоятельно подталкивая Савицкого к выходу.

Олег Дмитренко рассматривал Нину с присущей ему дотошностью долго, прежде чем начал разговор. Наверно, и сам своим глазам не верил. И понять не мог, как милая очаровашка с ярким застенчивым румянцем превратилась в женщину, сидящую рядом. Болезненная худоба, короткие, истончённые осветлением волосы не давали и намёка на некогда пышную шевелюру медного оттенка. Нехарактерный образ и упрямый взгляд в сторону от него лишь дополнили уже известную информацию, которую он не так давно воспринял как сплетню и наговор.

Если бы Нина смотрела на него в ответ, то наверняка смогла бы рассмотреть в глубине глаз боль, которая в них отразилась, но она не смотрела. Она упрямилась. Она боялась последствий нежеланной встречи.

— Что же ты с собой сотворила, девочка моя, — наконец, услышала она хриплый прокуренный голос и демонстративно отвернулась в сторону, не желая отвечать. — Ни один мужик этого не стоит, Нина. — Меж тем, продолжил Дмитренко. — Ни один мужик… Поехали. — Махнул он водителю рукой и машина тронулась с места, заставляя сердце Нины биться с бешеной скоростью, заставляя задыхаться, ослепнуть и оглохнуть, но не поддаться на сладкие ненавистные уговоры, которые знала наизусть.

— Куда ты меня везёшь? — Перешагнула она через себя, прежде чем спросить, даже голову повернула. Но теперь не желал разговаривать Олег. Или ей это только показалось? Показалось… он улыбнулся одними губами и перевёл на неё взгляд.

— Сколько лет не виделись, дорогая. Так, неужели думаешь, на бегу разговаривать будем? Поедем, пообедаем… Судя по внешнему виду, твои вкусовые пристрастия изменились, но выбор мой одобришь. Уверяю. — Милостиво кивнул он, похлопывая по бедру и ничуть не обиделся, когда его ладонь Нина с себя сбросила.

Машина двигалась неспешно, в обычном городском темпе, потому, обогнавшие и отрезавшие путь со всех сторон автомобили позволили остановиться, не доводя ситуацию до аварийной.

— Вот как? — Дмитренко приподнял брови и неприятно ухмыльнулся. На Нину он бросил один косой взгляд. — Сейчас посмотрим, кто там у нас такой смелый. — Широко улыбнулся мужчина, когда Нина неуютно поёрзала на сидении, когда сухим кулачком подпёрла тонкие губы.

Дверь распахнулась слишком быстро. Она даже испугаться не успела. И Дементьеву не обрадовалась, а смотрела, будто впервые видела.

— А, это ты… — Поджал губы Дмитренко. — Не сейчас, Данилка, не сейчас, дорогой… — Говорил тот, будто упрашивал, пусть и нехотя.

Но Дементьева разговоры не интересовали, он Нину из машины вытащил и толкнул в руки кого-то из своих людей. Сам сел рядом с Дмитренко и захлопнул дверцу.

— Поехали. Поговорим. — Кивнул он, скривившись, и на Дмитро уставился.

— А… это ты… — Повторился Дмитренко, но теперь имея в виду нечто другое. — Да… ситуация…

— А нет никакой ситуации. Я сейчас провожу тебя до самолёта и сделаю вид, что не видел и не слышал. Ты, в свою очередь, забываешь о её существовании.

— Ох, хитрый… хитрый Ланг… — Вместо комментария пробормотал мужчина. — Одним выстрелом двух зайцев… М-м-м… — Головой покачал, осуждая. — А молодец ты, Данилка. Больш-и-и-им человеком стал. И Нина тебя слышит и, что более ценно, слушает. — Палец указательный вскинул, акцентируя внимание. — У меня ручной не была. Дикая, как пантера. Сама себе на уме. Но ты справишься. — Старчески крякнул тот. — Уже справился. — Прищурился. — Останови машину Гош, друг наш пешком прогуляется. Подышит, подумает…

Дмитренко перевёл взгляд на Дементьева и дружески улыбнулся. Машина притормозила, но никто не тронулся с места.

— Я неправ тогда был, Данила. Вот сейчас, на тебя глядя, это понимаю. Моё время давно ушло, а с ним и люди уходят. И от тебя она уйдёт, — Олег ткнул Дементьева пальцем в грудь, — если глупить не перестанешь. Эта особа не в меру капризна, потому чужим капризам потакать не умеет и никогда не научится.