— Вот теперь на «ты». — Оповестил он, глядя в сторону, и грузно опустился, приседая на край стола. Перевёл на меня затуманенный взгляд, не оставляя надежды, что это туман страсти. Неодобрительно покачал головой и уставился в стену напротив.

Дементьев убрал руку, сжимающую край стола, когда я присела рядом и, изображая внимание, лишь наклонил голову в мою сторону, не имея и малейшего желания столкнуться взглядом. Я же смотрела в упор, подмечая и малейшие изменения в теперь уже богатой мимике лица.

— Вы могли выбрать вино, а я могла называть вас «Данилой», «Даней» и даже слащавым «Данечкой». Но выбрали вы… — Проглотила я его имя и усмехнулась. — Выбрали вы почему-то именно водку. Не думаю, что это порыв чувств. Не готова себя уговорить, что выбором стал случай. Потому называть я вас буду не иначе как просто «Дементьев»! — я закусила губу и без особых навыков уловила, как он закрыл глаза, как сжал зубы, свидетельством чего стали небольшие складки за уголками губ. Только спустя несколько секунд он хмыкнул и расслабленно улыбнулся.

— А мне нравится. — Заявил и голову назад запрокинул. — Мне нравится, Нин! — Глаза открыл и на меня посмотрел, прищурившись на один глаз. — И… ты, Нин… не подумай, ты тоже нравишься. Только неправильно как-то у нас идёт.

— А это потому, что всё идёт не по вашей проверенной схеме. — Дементьев устало выдохнул и посмотрел, не скрывая лукавства. — Я исправлюсь. Обязательно привыкну за эту ночь и действительно буду обращаться на «ты».

Дементьев зажмурился от удовольствия и пристроил подбородок на моём плече, разрушая все установленные им же границы. В глаза мне заглянул, но уже без улыбки.

— Обещаешь?

— А когда вы в этом нуждались?

Я поджала колени, когда он носом провёл линию по моей шее, устраиваясь в ямочке под мочкой уха, когда потёрся губами о кожу, будто не замечая пульсирующих волн дрожи.

— Тогда считай, что я просто не оставляю тебе выбора. — Хрипло проговорил он и сдавленно рассмеялся, когда я попыталась движением плеча его прикосновение сбросить.

— Так вам больше нравится?

— А с тобой мне, вообще, нравится, Нина. В принципе. — Уступил он, поддаваясь, и раздражающее воображение дыхание с моей кожи убрал. — Сделай так, чтобы это продлилось как можно дольше.

— Как я от вас устала, Даниил Алексеевич. — И я действительно склонила голову, закрывая лицо ладонями. Поджала плечи, непозволительно ссутулилась. Дементьев же, сунул ладони в карманы брюк, и можно было почувствовать безразличное движение его широких плеч.

— А вот это уже твои проблемы, малыш, — он поднялся со стола, направился к входной двери. Было слышно, как ключ дважды описал окружность. — И у тебя целая ночь, чтобы сократить моё имя до обещанного.

Нина… Вот уже несколько дней душа Дементьева, как только он слышал это имя, разворачивалась, а потом, поёжившись, сжималась в плотный колючий клубок. Она была везде. Она была во всём. Мысли о ней заменяли бессонные ночи.

Нина была загадкой. Той самой, которую хотелось разгадать. Причём именно самому, не позволяя себе пользоваться подсказками. Точно как в детстве: пытливый детский ум наотрез оказывался заглядывать на последнюю страницу журнала кроссвордов, чтобы выяснить ответы на поставленные и неотгаданные вопросы. Хотелось самому, чтобы по-честному, чтобы вышел какой-то толк. И он шёл в библиотеку. Он просматривал вырезки из газет и журналов. И он всегда! Всегда, без исключения, находил эти ответы сам, ощущая полное удовлетворение от проделанной работы! Ещё в то время, когда и слова-то такого, «удовлетворение», не знал. Но по телу разливалось приятное тепло, кровь бежала быстрее, а в душе намечалось что-то вроде эйфории от собственной, непосредственно детской всесильности. Сейчас тепло по телу разливает пара глотков коньяка, ну, и… конечно же, Нина. Что-то в ней заставляет уделять нахалке внимание. Что-то не позволяет отступить или просто развернутся и уйти, хотя, зачем скрывать, именно так сделать и следовало. Ещё с самого начала. Или просто переспать и забыть — тоже неплохо, как вариант. Но вместо вроде бы благоразумных действий он продолжал играть в её игру, погружаясь всё глубже, точно в топь. А затянуло так, что только кончики ушей видно.

— Даниил Алексеевич, партнёры ждут нашего ответа. — Послышался уверенный голос слева и от собственных мыслей нехотя, но всё же пришлось оторваться.

Одиннадцать утра. Совещание. Восемь человек в идеальных костюмах сидят с напряжёнными спинами. Лица выражают абсолютное трудовое рвение и нешуточную заинтересованность в прозвучавшем монологе. Жаль, что сам Дементьев его упустил.

Постепенно задумчивость с лица спала, а говоривший нервно приоткрыл рот и глубоко вздохнул.

— Если вы считаете, что какие-либо выводы делать рано…

— Я пока ничего не считаю, Дим. — Сказал, как отрезал, Дементьев, и у собеседника получилось выдохнуть. Впрочем, вместе с ним выдохнула и добрая половина присутствующих. — Ждут — ответим. Ты документы мне оставь, я просмотрю ещё раз. Время терпит? — Спросил он, только чтобы не ставить точку. Климов молча кивнул и поджал губы.

В рядах собравшихся наметилась определённого рода суета, говорящая о том, что пора бы и разойтись. Дементьев отложил разложенные перед собой бумаги в сторону.

— Всем спасибо. Все свободны. Дима? — Климов невесело и весьма неохотно отвлёкся на зов. — На минуту.

Вдвоём отошли в сторону.

— Климов, мне не нравится твоё настроение. Если ты в чём-то неуверен, лучше обсудить это вслух.

— Всё в порядке, проблем нет.

— Если ты нашёл какие-то несостыковки правильнее будет сказать об этом сейчас.

— Ничего такого, Даниил Алексеевич, просто хотел побыстрее закончить.

— Не узнаю тебя. Обычно примерно так звучит моё предложение, а ты, наоборот, упираешься. Что сейчас?

— Сейчас мне уехать надо, Даниил Алексеевич. У матери через шесть дней операция, она волнуется, хочет, чтобы поддержал, чтобы… — Климов запнулся, а Дементьев весьма двусмысленно вздохнул.

— Кто, как ни ты, должен знать, что даже скажи я сейчас «да», «фас», на подготовку основного пакета, на его проработку уйдёт дней десять, не меньше. Вообще, не понял сути проблемы. Надо — езжай. Закончим без тебя.

— Вы же знаете, я вёл проект больше года и не могу…

— Можешь. — Произнёс Дементьев легко и непринуждённо. — А… — Перевёл взгляд на входную дверь кабинета, — Андрей Валентинович с радостью подхватит. — Кивнул он в сторону вошедшего. — Морозов, подхватишь? Как непосредственный начальник?

Климов тоже обернулся и неприязненно поморщился.

— А как же! — Ухмыльнулся Андрей и приблизился к столу, перебирая документы. Климов нервно засопел.

— Даниил Алексеевич, я…

— Я уловил твою идею. Более того, я её одобрил, и мы большой и дружной командой работали над ней не один месяц. За две недели твоего отсутствия ничего кардинально не изменится. Сам знаешь, какие это затраты. Озвученные две недели тебе хватит, чтобы решить вопрос с матерью?

— Хватит, но…

— Вот и отлично! — Хлопнув Климова по плечу, Дементьев весьма доходчиво расставил приоритеты по своим местам. — И даже если мы всё же заключим сделку, на твоей премии это никак не отразится. Заработал.

— Да я не о том совсем! — Климов вспыхнул и направился следом, только Дементьев не позволил. Резко обернувшись, взглядом остановил.

— Единственное о чём прошу, так это соблюсти все формальности. Твоё заявление будет подписано, как только появится на столе Морозова. Андрей, ты уловил?

— Что? Твой приказной тон? — Усмехнулся Морозов. — Уловил и стою на полусогнутых. Всё будет выполнено в лучшем виде.

— Ты свободен. — Дементьев оглянулся на Климова и проводил взглядом.

Как только напряжение в воздухе спало, он присел в своё кресло и запрокинул голову, устремляя взгляд к потолку. Отметил несколько коротких шагов Морозова по направлению к зоне отдыха. Спустя несколько секунд, чуть в стороне от собранных в стопку документов оказалась примечательная пепельница. Рефлексы сработали незамедлительно, а дальше тихий шорох картона, запах табака и щелчок зажигалки. Лёгкие заполнены воздухом до предела, глаза в расслаблении закрылись, а на губах расползлась неприятная ухмылка.