— Ох, Даниил Алексеевич, ведь знаете, что это самый что ни на есть, надёжный способ себя обезопасить. Тот же брачный договор… это тоже своего рода сделка. Весьма распространённая в наши дни.

— Среди определённых слоёв населения, Ниночка.

— Скорее, это будет обязательной частью для определённых возрастных критериев. Ещё никто не отменял юношеский максимализм, веру в светлое будущее, романтику, в конце концов.

— Можно без прелюдии, Нин, мы не относимся ни к первому, ни ко второму и, уж поверь, ни к третьему из перечисленных критериев.

— Вот и напрасно вы на меня наговариваете! — Вполне себе натурально возмутилась. — Я натура романтичная, подвержена налёту чувств и…

— Сколько лишних слов, детка…

— И всё-таки вам не хватает чувства такта и чуточку терпения, Даниил Алексеевич. Тогда перейдём к главному.

— К сделке. — Кивнул Дементьев, помогая сконцентрироваться. Я язвительно улыбнулась.

— Я работала в компании Георга Александровича на весьма неплохой должности и сумела обратить на себя внимание.

— Разумеется, о том, как студентка… — Дементьев сделал вид, что замешкался. — Ведь студентка? — Уточнил он, а я, зная, к чему ведёт, милостиво и согласно кивнула. — Так вот, каким образом студентка попала в компанию к Георгу Александровичу, да ещё и на такую должность, где себя можно проявить, знать мне не обязательно. Верно?

— Примерно так.

— И это учитывая, что даже на вполне перспективной должности и гению потребуется не один год на то, чтобы стать заметным, не говоря уже об остальных.

— Куда уж мне до гения… — Закатила я глаза, полностью соглашаясь. — И, вы абсолютно правы, потребовалось мне пять лет. А потом ещё два года, в качестве супруги. И даже тогда…

— Хватит. Перейдём к сути. — Взгляд стал цепким и настойчивым. Я словно на шее ощущала хватку его длинных пальцев, а они всего-то погладили подлокотники кресла.

— Скучно с вами, Даниил Алексеевич, а я ведь только разошлась!

— Тем не менее…

— Да! — Тоже имела нехорошую привычку обрывать людей на полуслове. Взмахнула волосами, припоминая, настраиваясь на нужную волну, харизма раскрывалась, будто крылья в полёте, но тут же мои плечи опали… Всё же воспоминания о бывшем муже не давали покоя. — Георг Александрович сделал мне предложение. Он, как человек неглупый, знал наверняка, что дело не может вечно держаться только на его слове. И что любому слову нужна волне реальная поддержка. А, значит, это дело стоит кому-то передать. Мне… как чужому человеку… не позволила то ли жадность, то ли… А-а, — махнула рукой, — вам, как воротилам, виднее. А передать бразды правления сыну не позволял здравый смысл. Всё же Петер был человеком своеобразным, может… слишком мягким, может… недостаточно целеустремлённым…

— А, может, чересчур ленивым. — Осторожно предположил, а, на самом деле, подсказал Дементьев и пробарабанил пальцами по своему подлокотнику, о котором я теперь думаю чаще, чем о самом Дементьеве.

Меня его проницательность поразила до глубины души, что я тут же отметила хитрым взглядом.

— Ох, Даниил Алексеевич, что-то мне подсказывает, знакомы вы с моим бывшим мужем… — Покачала я головой, уличая. Дементьев зарделся, но было видно, что изо всех сил сдерживается, чтобы не скривиться.

— Имел неудовольствие.

— Тогда, конечно… Тогда понятно. — Мягко покивала я. — Так во-от… Не мог Георг Александрович положиться на сына своего, а выбирать преемника было уже пора.

— Здоровье пошаливало. — Снова подсказал Дементьев, а меня изнутри просквозил леденящий озноб от его слов.

— Совершенно правильно! — Вместо уличающего взгляда хитро и льстиво улыбнулась я. Даже ладони потёрла, будто в азарте. — В общем и целом выбор пал на меня. И состоялся тогда разговор не из лёгких.

— Потому что Ниночка девочка была не простая. — Нараспев потянул Дементьев, а я и подхватила.

— Ниночка девочкой не была и лапшицу вешать на уши не позволяла. Не имею удовольствия её снимать, знаете ли. В результате чего в моём владении и оказались те самые акции, которые вы упоминали в первом нашем разговоре. Помните, когда беспокоились за благосостояние в случае разорения компании?

— А я на память не жалуюсь, впрочем, как и на здоровье. — Жёстко отрезал Дементьев, чем меня немного задел.

— Больно надо, Даниил Алексеевич. Мне хватает.

— Как весело звучит, Нинуль. Где подлый Георг подсунул свинью?

— Самой главной свиньёй был его сын и об этом в компании на то время знал практически каждый. Где бы за «просто так» давали?

— Тем более Ланг.

— Тем более… — С охотой согласилась я, понимая, что всё больше погружаюсь в неприятные воспоминания. — Я до сих пор считаю, что это была неравноправная сделка.

Воспоминания захлестнули с небывалой силой. Мои губы скривились, а внутри повисло что-то тяжёлое, объёмное, не позволяющее вздохнуть.

— Мой ответ «нет».

Я не была стервой. Я была категорична и честна. Я его уважала. Сложно сказать, насколько низко Георг Александрович упал в моих глазах в момент, когда это предложение прозвучало.

— У тебя есть время подумать. — Сверкнул его острый взгляд.

— Не вижу ни единой причины тратить на это время. — Говорила я чётко и уверенно, когда хотелось тихо и беспомощно шептать.

— У тебя будет всё. — Он сдержанно улыбнулся, считая разговор оконченным.

— Увы… Мне так много не нужно. — Вроде и усмехнулась я, но голос не вовремя дрогнул. Уголки губ поползли вниз.

— Ты всегда производила впечатление умной женщины.

— Надеюсь, после моего отказа вы в этом только убедились. — Встала я, но не сделала ни единого шага.

— Нина!

— Мой ответ «нет». — Рука потянулась за папкой с документами, которые я прихватила, уходя из зала совещаний.

— Нина…

— Не стоит продолжать этот бессмысленный разговор… — Произносила слова и тут же сама останавливалась, чтобы услышать следующую фразу, хотя уйти стоило, не давая попытки объясниться.

— Я тебя не отпускал! — Его голос прозвенел, а эмоции окончательно покинули лицо.

— Не помню, чтобы спрашивала на это разрешение… — Легко отмахнулась я и всё же сделала шаг.

— Нина!

Я расправила плечи и следующий шаг стал увереннее, чем предыдущий. Сцепила зубы, когда его пальцы стальной хваткой сомкнулись на плече, намерен причиняя боль. Мгновение понадобилось на то, чтобы развернуть меня к себе лицом, ещё одно на то, чтобы больно сжать пальцами одной руки подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Заигралась! — С рычащим звуком в голосе прозвучал обвинительный вердикт.

Вырваться из хватки я даже не пыталась.

— Ты ведь знаешь, что могу приказать, но я прошу! — Не скрывая злости, процедил Георг Александрович сквозь зубы.

— А я не оценила ваш благородный поступок, уж извините.

— Язвишь? Думаешь, всё тебе шутки? Что ты можешь против меня? Что?! Девчонка!

Не получив ожидаемого сопротивления, он со злостью оттолкнул от себя, смотрел с немалой долей презрения и разочарования. Отвернулся, шумно выдохнул и снова притянул к себе. Сейчас иначе, сейчас практически интимно близко.

— Ты сможешь его изменить. Захочешь — сможешь. — Прошипел Георг, но не получил должного внимания и окончательно потерял терпение. — Бумаги на столе. Ты выйдешь отсюда, только поставив на них свою подпись. — Заявил он ужасающе спокойным тоном.

— Но я не хочу… — прошептала я, совершив последнюю ошибку, и тут же закрыла глаза, осознавая всю фатальность произнесённых слов.

— Я! Я хочу! Ты меня поняла?! — Прозвенел его голос. Теперь где-то над головой. А перед глазами тот самый договор.

— Пусть этот брак будет только на бумаге… — Тихо проговорила я, но слова достигли цели. Ответ был молниеносным и категоричным.

— Нет.

— Я не могу так…

— А я хочу, чтобы ты была матерью моих внуков. — Произнёс старик, заставляя пошатнуться, как от удара.