— Ты с ума сошла?! — Практически прошептал он. Так могло показаться. И только я и он знали, что голос в тот момент сел от нервного напряжения. Схватил мою ладонь и хотел её сжать, но я не позволила. Отступилась.

Уже не было той обиды, которую я хотела ему предъявить. Не было и слов, которые хотела сказать. Но не было и прощения. Больше всего на свете я боялась, что эта наша с ним последняя встреча. Больше всего на свете боялась того, что так и не сказала самого важного. Но никакой страх не мог пересилить моего чувства собственного достоинства, и я захлопнула дверь. Точно так же, как и он несколько минут назад. И ведь не сожалела… Чёртова гордость.

Проплакала всю ночь. С полным безразличием к происходящему провела день. Позвонила маме, сообщила, что вскоре планирую вернуться. Она, конечно, обрадовалась, а вот Саша… Думаю, ему пока эту новость сообщать не станут, чтобы лишний раз не нервировать.

Звук дверного звонка раздался снова часа в три дня. Открывать я не хотела, но находилась в квартире одна и другого выхода не видела. На пороге снова стоял Дементьев. Лощёный, ухоженный. Ожидаемых следов бессонной ночи обнаружено не было. Он заехал в перерыве между встречами проведать, не передумала ли я. Что тут сказать… передумала. И гордость теперь позорно молчала, и чувство собственного достоинства. Правда, в душе что-то негромко ликовало. Всё же он за мной вернулся!

В ночной рубашке и с Дементьевым под ручку я проследовала через весь двор. Мне стыдно не было. Но и Дементьеву, как выяснилось, тоже. Оказавшись в квартире, уступать и далее я не собиралась. Села на ту же банкетку и закинула ногу на ногу, ожидая встречного действия. Дементьев молча опустился на одно колено и снял с меня туфли, которые вчера нятагивал на деревянные от напряжения ступни. Когда дело было сделано, и я собиралась уходить, он придержал меня за лодыжку, не позволяя вот так молча уйти.

— Нина, я был неправ. — Проговорил он сухо и скупо, что едва ли намекало на то, что он раскаивается. В то же время громко и чётко, что не могло не порадовать.

— Я знаю. — Кивнула я, стараясь удержать все эмоции, которые переполняли.

— Ты тоже была неправа. — Попытался он восстановить равновесие, но неудачно. Я уже поднялась и смотрела с высоты своего роста. Дементьев жалким не выглядел. Надеюсь, я тоже.

— А вот это уже не ваше дело.

Я резко подскочила и хлопнула дверью. Правда, теперь уже дверью своей комнаты. На душе было легко и хорошо.

— У тебя просто нет шансов, Дементьев. — Усмехнулась я, обнимая и прижимая к себе подушку. — И выхода у тебя нет. — Упала на кровать, продолжая наслаждаться жизнью.

Не привыкшая к безделью, но слишком уверенно двигаясь в этом направлении, я решила потрудиться. Приступиться к уборке не осмелилась, да и… едва ли это кто-то оценит, а результат труда должен быть виден сразу. У меня просто нет времени, чтобы раскачиваться. И я выбрала кухню, на которой уже колдовала Валентина Степановна.

Домработница смотрела на меня косо, но спорить не решилась, да и, выбранный для скорого ужина салат едва ли мог затмить её голубцы, кролика, тушённого с овощами, и борщ. Салат вышел на славу, выглядел красиво и аппетитно. Кролик, голубцы и борщ, ещё лучше, что, собственно, и сообщал мне победный взгляд Валентины Степановны.

— Нина Владиславовна… — Окликнула она меня, когда надежды на мало-мальскую беседу шли ко дну быстрее якоря. Я улыбнулась как можно шире.

— Можно просто Нина.

— Ниночка, позвольте, я проявлю крайнюю степень бестактности и всё же спрошу.

— Да, пожалуйста! — Глубоко вздохнула я, теперь уже понимая, что её слова будут вовсе не советом от доброй феи.

Присела за стол. На фоне остальных блюд мой салат уже не казался аппетитным, выглядел убого. Я взяла вилочку и поправила половинку помидорки черри, отодвигая её чуть влево. «Что же… Так гораздо лучше…».

На Валентину Степановну не смотрела. Взглядом упиралась в поверхность стола. Конечно, переигрывала, но, увы, я такая. Со стороны всё выглядело как-то по-детски. Осознавая это, я неловко улыбнулась, а домработница приняла мою улыбку как призыв к действию.

— Нина, вы считаете, что выбрали верную линию поведения?

Неуверенная улыбка сползла с моего лица. Взгляд пришлось поднять, а вот остановить восхождение к вершине подбородка не удалось. Я не любила, когда натура брала верх над разумом и ситуацией, но в этот раз справляться даже не хотела.

— Вот как?.. — Непроизвольно взмахнула я ладонями.

— Мне иногда кажется, вы не та, за кого себя выдаёте.

— Что-нибудь ещё?

— Вынуждена признать, вы добились значительно больших успехов, нежели любая из его женщин…

— А я вообще проигрывать не люблю.

— Но чего вы хотите?.. — Вконец растерялась Валентина Степановна странно текущему разговору, а я попыталась подавить в себе желание вычеркнуть из истории, которую творю своими руками, лишнего человека.

— Я хочу сделать его счастливым.

— Боюсь, Даниил Алексеевич до этого момента не доживёт. — Только плотно сжатые губы спасли меня от эмоционального взрыва, а Валентина Степановна поспешила пояснить. — Вчера ночью он приходил ко мне. Искал вас.

— Надо же… с чего бы?..

— Я живу в этом же доме, вероятно, он думал, что вы знаете…

— Зачем вы мне всё это говорите?

— Он беспокоился, Ниночка. Данила из тех мужчин, которые слишком остро чувствуют правила жизни и именно поэтому не желают подпускать кого-либо слишком близко. Вы переступили эту черту без его ведома и теперь пытаетесь манипулировать.

— Дементьев наглый беспринципный тип! — Обрезала я её страдания громким возгласом. — И с такими людьми надо вести себя соответственно. — Выждала время, пока Валентина Степановна восстановила дыхание. — Я не собираюсь полжизни потратить на то, чтобы найти к нему подход и её остаток на то, чтобы наслаждаться той частью его судьбы, в которую меня вежливо допустили в награду за упорство и старания. — Я склонила голову набок, пытаясь понять, для чего был затеян весь этот разговор. — Я возьму от него всё, что захочу. — Громко ткнула пальцем в столешницу. — И распоряжусь полученным, по собственному желанию.

— Но так нельзя…

— Я не уступлю его. Ни-ко-му. — Произнесла тихо, но чрезмерно чётко. С неприятным хладнокровием. — И посоветую уяснить эту информацию уже сейчас. — Палец, который так и продолжал делать упор, сполз вперёд, а я вежливо и тактично улыбнулась.

— Ниночка, я очень надеюсь на то, что вы знаете, что делать.

— Не сомневайтесь. — Уверила я и спрыгнула с высокого стула.

Даниил Алексеевич пришёл часам к семи. Взяла на заметку. Видимо, Валентина Степановна в курсе его планов немного больше, чем я сама: ужин пришёлся как раз кстати.

Дементьев щедро угостился борщом, не поскупился на похвалы отведанного кролика, вздохнул при виде голубцов и перетащил один из них на тарелку. В сторону моего салата покосился с сомнением и… тяжко выдохнул, давая понять, что места не осталось. Я тоже церемоний разводить не стала. Демонстративно сгрузила содержимое салатника в мусорную корзину. Валентина Степановна прикрыла губы кончиками пальцев, Дементьев эмоции придержал и лишь проводил взглядом пустую посуду.

— Нина, если не занята, зайди в мой кабинет минут через десять. — В привычной манере Дементьев окликнул меня, стоя в дверях.

Этой привычке вспоминать обо мне якобы между дел, я возмутилась. Сделала несколько шагов, чтобы стать напротив.

— Десять минут — это время на то, чтобы убрать со стола? — Подбоченилась я, зная, что сейчас напоминаю сварливую жену.

Дементьев, судя по первому суровому взгляду, подумал о том же, правда, практически сразу добродушно усмехнулся, покачивая головой из стороны в сторону. Ответить не пожелал, так и ушёл, загадочно улыбаясь.

Посуду я помыла, но только за собой. Одна тарелка, один салатник, набор использованных приборов. Валентина Степановна следила за моими действиями молча, боясь вмешиваться.