— Здравствуйте.

— Здравствуйте. — Заторможено кивнул. — А где Нина? — Уголок губ нервно дёрнулся.

— У Нины Владиславовны разболелась голова. — Улыбнулась домработница. — Вот, попросила меня помочь с ужином. Измучили вы девушку, не справляется.

Дементьев свободной рукой потёр шею, а потом и вовсе размял, раскачивая из стороны в сторону.

— Так, где Нина?

— В спальне. Отдыхает. Может, спит. — Бросила вдогонку домработница, когда Дементьев развернулся на месте и направился в сторону комнат.

Только в спальне Нины не оказалось. Звук пустоты неприятно резанул слух. Дементьев двумя пальцами растянул узел галстука, дёрнул за ворот сорочки, обрывая крохотные пуговицы. Точно зная, что в комнате её нет, и не было, он с дотошным упрямством проверил ванную, гардеробную. Выглянул на балкон, который так и оставался открытым ещё со вчерашнего вечера.

Букет, который до сих пор таскал в руках, он швырнул на постель и равнодушно проследил взглядом, как бесчисленные цветы рассыпались по покрывалу песочного оттенка. Растёр ладонью шею, но напряжение в мышцах продолжало усиливаться. Дементьев попятился к двери.

— Где Нина? — Спросил он уже другим, грозным, пугающим тоном и навис над домработницей.

— Она в спальню пошла… — Непонимающе развела руками женщина и дёрнулась, когда Дементьев прокричал:

— Её нет в спальне! В спальне её нет! И во всей квартире… тоже нет!

— Я не знаю…

— А кто будет знать?! — С силой ударил он по столешнице, не обращая внимания на перевернувшийся от мощной отдачи стакан с водой. — Извините… — Пробормотал, спрятав в ладони лицо. — Валентина Степановна… Извините! — Скривился как от зубной боли. — Что… что она сказала, когда пришла к вам? Конкретно!

Дементьев нервно взмахнул одной рукой, другой, попутно уже набирал на телефоне номер начальника охраны.

— Да ничего такого… — Пожимая плечами, Валентина Степановна опасливо отступилась. — Только то, что ждёт вас к ужину и ей нужна помощь. Да… да вот же и мясо достала… — Махнула та рукой в сторону уже отбитой говядины и нервно сглотнула. — Улыбалась вроде, шутила даже. Только руку ко лбу часто подносила… Но от моих вопросов отмахивалась! — Категорично заявила женщина и непонимающе закивала. — У неё голова разболелась. Ниночка, как только салат нарезала, так и сказала, что полежать хочет. Да разве же я одна не справлюсь?..

Словесный поток Дементьев прекратил жестом руки.

— Слушай, я тут зазнобу свою потерял, поспособствуй. Перезвони, скажи, где она. — Отдал он короткий приказ и с переполненными внимания глазами посмотрел на женщину.

— Так, всё… На этом она ушла, а я ужином занялась.

— Когда это было?

Он метнулся к окну, что-то выглядывая на проспекте, но раздражённо одёрнул занавеску и уставился на Валентину Степановну.

— Час… может, полтора назад. Не больше. Я бульон варила…

Прозвучавший телефонный звонок застал врасплох, но Дементьев среагировал быстро и тут же ответил. Выслушав говорившего, он странно скривился, будто желая улыбнуться, и медленно закрыл глаза, осторожно выдыхая. Опустился на ближайший стул и провёл кулаком по центральной линии лба. На домработницу глянул как-то ошалело. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не стал. Головой качнул, отказываясь от собственных мыслей. Оглянулся по сторонам и потянул на себя лежавшую на краю стола салфетку. На коленях её старательно расправил и глубоко вздохнул.

— Что вы там приготовили?.. — Уточнил он без подобия интереса и уставился в пустоту.

— Да ещё ничего не успела, только вот салат…

Не успела женщина договорить, как Дементьев подтянул к себе салатник, льняным маслом, которое так любила Нина, заправил его содержимое, подсолил и принялся жевать. Правда, выглядел так, будто не здесь сейчас находится.

— Даниил Алексеевич…

— Спасибо, очень вкусно. — Резко перебил он, салатник отодвинул и поднялся из-за стола, на ходу обтирая губы салфеткой. — Вы… вы идите домой, отдохните. — Проговорил растерянно и головой тряханул.

— Да я…

— Не надо… Не надо! — Прикрикнул Дементьев, когда понял, что женщина сейчас начнёт возиться. — Всё хорошо, Валентина Степановна. Завтра. Завтра придёте и… Идите домой. — Выдохнул он и направился в сторону кабинета. Правда, не чувствовал равновесия, пока не услышал тихий хлопок закрывающейся входной двери.

Воздух из груди вытолкнул, будто со смешком. Потом ещё раз и ещё… долго смеялся. Пока слёзы в уголках глаз не появились. Смех оборвался резко. Костяшками пальцев, выступивших от сжатых кулаков, Дементьев опирался о поверхность стола. Плавающий взгляд проскользил по всевозможным поверхностям и остановился на шуфлядке, которую он тут же дёрнул на себя и сжал в руке связку длинных металлических ключей. Решительно двинулся вперёд, пересёк двор и, ловко справившись с незнакомыми замками, он остановился на пороге её квартиры. Взгляд опустил к полу, чтобы тут же вскинуть его и уверенно посмотреть в голубые глаза, вот только злость не отпустила. И неприятие того, что подобным образом Нина пыталась его контролировать. И ведь проконтролировала, а! Он пожевал губами неутешительные выводы, переваривая их, то сжимая, то разжимая в кулаке ключи. Кровь так гонял, напряжение рассеивал.

Только потом заметил, что смотрит Нина иначе. Не мог даже определить, как именно, но недавние угрызения совести резво принялись поглощать и зачатки претензии. Нина стояла, удерживая в руках большую чашку. В доме пахло недавно сваренным кофе. На лице растерянность, смятение, желание сбежать, раскричаться и расплакаться одновременно. А Дементьев знал один очень действенный способ избавиться от всего списка сразу, потому, вместо взаимных обвинений и упрёков, прижал её к стене и впился в губы долгим поцелуем.

Практически сразу понял, что отвечать она не намерена. Хмыкнул: игра. Подхватил под бёдра и развёл ноги в стороны, заставляя обхватить себя с боков. Зарычал в губы, когда вместо желаемой податливости получил пусть и вялый, но всё же отпор. Взвинтился, возбудился мгновенно и сжал запястья рук, которые с бараньим упрямством упирались в его грудь. Над головой их завёл, прижимая к стене, и придавил Нину своим весом, при этом неотрывно глядя в глаза.

— Хочу тебя. — Дерзко улыбнулся он, когда на прямой взгляд соизволила ответить.

Снова поцеловал, потёрся пахом о низ живота. Ещё поцелуй. Другой, третий.

— Мать твою, Нина, что ты творишь?! — В жёстком захвате удержал он её за подбородок, поворачивая на себя нежное лицо.

Отдышался, глаза закрыл, чтобы не видеть в её лице протеста и снова прикоснулся к губам. Теперь нежно, осторожно, будто крадётся и боится спугнуть. Скользнул языком в её рот. Не пытаясь надавить или заставить, но не смог скрыть отвращения, когда и на такое предложение Нина не откликнулась.

— Ну, что… что не так? Чего тебе не хватает? — Болезненно простонал он, прижимаясь лбом к её лбу.

Дементьев провёл носом по щеке, повторяя то же движение языком. Коснулся губами шеи, толкнулся бёдрами, поддерживая напор, руки её отпустил, осторожно растирая сдавленную минуту назад кожу. Остановился, когда понял, что не этого она ждёт. В глаза посмотрел, и будто током прошибло по всему позвоночнику, так она смотрела.

— Больше одного раза за тот же фокус я не аплодирую. — Услышал он её насмешливый голос и поддался несильному толчку в грудь. — Вчера прокатило, Дементьев. Сегодня… — Нина плечами пожала. — Увы…

Она снова толкнула, и Дементьев снова отступил, но тут же вернулся назад, вжимая Нину в стену с большим напором. Заставил смотреть себе в глаза, хоть она и отворачивалась.

— Я не буду играть пор твоим правилам! — Прокричал, с силой ударяя кулаками в стену по обеим сторонам от её головы. — Захотела — обиделась, захотела — простила! Или ты считаешь себя какой-то особенной?

— Не стоит переходить на личности. Завышенная самооценка — это мой конёк. — Осторожно проговорила она, не пытаясь повысить тона. — Но ты не имеешь права меня в этом обвинить, так как и сам частенько грешишь манией величия.