— Я не хочу с ней разговаривать, — уточнил я. — Она просто выглядит неважно.

Я чувствую, как напрягается моя осанка, чувствую напряжение в плечах. А потом, за несколько секунд до того, как я сдаюсь и тащу свою упрямую задницу туда, где она начала сползать со своего места.

Какой-то мальчик замечает это и ловит ее голову прямо перед тем, как она ударяется о траву, но я уже мчусь в ту сторону, перепрыгивая через надгробия и расталкивая всех, кто стоит у меня на пути.

— Прочь! — кричу я, заставляя толпу рассеяться.

Парень, который поймал ее, тоже отступил, поднимая руки в воздух.

— Я ничего не сделал, чувак. Клянусь. Она просто начала падать со стула.

У меня не было времени сказать ему, что я и так это знаю, поэтому проигнорировал его, потому что я не понял, что увидел. Я думал, что она просто пьяна, но ее губы были синие, а лицо и шея покрыты мелкими красными пятнами. Наклонившись, я слышал слабое шипение и сразу же впал в панику, понимая, что она хрипит, потому что ей почти не хватает воздуха.

— Родригез! — кричу я, побуждая кого-то подтолкнуть ее пьяную задницу к сознанию, надеясь, что она поймет, в чем дело, но ничего не получилось. Она едва могла открыть глаза, что делает ее совершенно бесполезной для меня сейчас.

Я просовываю руки под Южанку и поднимаю ее с травы, прижимая ее безжизненное тело к себе. Прежде чем я успеваю подумать, что делать дальше, я тащу ее задницу вниз по холму, направляясь к своей машине.

— Что случилось? — спросил Стерлинг, догоняя меня.

— Я не знаю, но она едва дышит. Похоже на какую-то аллергическую реакцию, может быть?

Я слышу панику в своем голосе, и знаю, что тот, кто идет за мной, тоже ее слышит. Но к черту. Я забочусь о девушке. Даже вопреки самому себе… она мне небезразлична.

Мы оставляем тусклый свет вечеринки позади и устремляемся в кромешную тьму леса за ее пределами. В этот момент я полностью теряю память, понимая, что времени у меня в обрез.

С ней что-то ужасно не так, что-то большее, чем тот напиток, который попал ей в голову. Здесь только врач может помочь.

Лунный свет отражается от крыши моей машины, и я вздохнул с облегчением.

— Кто-нибудь, откройте дверь, — кричу я, и Джосс бежит вперед, чтобы открыть заднюю дверь.

Стерлинг помог мне засунуть Южанку внутрь и взял мои ключи, когда я передал их ему.

— Тебе придется вести машину. Мне нужно присмотреть за ней, убедиться, что она продолжает дышать.

Он кивает, и я поворачиваюсь к Дэйну.

— Оставайся здесь с Джосс. Она не должна возвращаться туда одна в темноте.

Он отвечает тем же, что и Стерлинг, кивая один раз.

— Сообщи мне, если будут какие-то новости.

Я заверил его, что сообщу, и в следующее мгновение Стерлинг мчался на машине, как адская летучая мышь.

Южанка у меня на руках, и ей становится все хуже. Я обыскиваю ее в поисках карманов, надеясь найти лекарства или одну из тех штуковин эпинефрина для подобных ситуаций, но все, что я нашел, это ее телефон. Хватаю его, нажимаю на экран, чтобы он загорелся, но он защищен паролем, а это значит, что я не могу связаться с ее семьей.

Я в полной заднице.

Единственное, что я мог сделать, пока Стерлинг едет в больницу, — это притеснить того, кто, как я знаю, в этом виноват.

— Что, блядь, ты сделала? — мой голос был слишком спокоен, но я слышал страх в ее голосе, я понял, что не ошибся.

— Я не думала, что она так отреагирует, — заикалась Паркер. — Я…

— Скажи мне, что ты, блядь, сделала, чтобы я мог хотя бы сказать врачам, что с ней! — Слова рикошетят от стекол машины, но Южанка не сдвинулась ни на дюйм. Она была в отключке.

Полностью.

— Хайди просмотрела ее личное дело, — призналась Паркер. — Она помогает в деканате в свободное время от работы, так что… я подумала, что мы сможем получить какую-нибудь информацию, чтобы использовать ее против нее. Ну, знаешь, личное дерьмо, — объяснила она. — Но, когда я увидела записку об аллергии на арахис, я решила немного поразвлечься с ней. Вот и все, — добавила она, оправдываясь.

— Повеселиться с ней? — прорычал я.

Паркер всхлипывала на другом конце линии, и мне хотелось протянуть руку через телефон и задушить ее.

— Я…подсыпала немного арахисового соуса в «Монстр Микс», — призналась она, заставляя меня сжимать телефон до скрипа в руке. — У моей кузины тоже аллергия. И когда у нее реакция, у нее просто опухают губы и глаза. То есть, она выглядит ужасно, но не более того, — объяснила Паркер. — Я думала, что это будет то же самое. Я не думала…

— Ты… — разочарованный рык вырвался я из моего рта, когда больше ничего не получилось.

Я вешаю трубку, потому что не могу больше терпеть бредни этой сучки. Единственное, что из этого вышло, это то, что я теперь знаю, что вызвало такую реакцию.

Я также теперь знаю меру тупости Паркер Холидей. И это дерьмо зашкаливает.

Я сказал Стерлингу, чтобы он уезжал, как только Южанка будет в стабильном состоянии. Я планирую вызвать такси, когда буду готов ехать, но не ожидаю, что это произойдет в ближайшее время.

Когда она наконец пришла в себя, у меня не должно было так сильно биться сердце, но я встал на ноги и подошел к ней. Сначала я потянулся, чтобы взять ее за руку, но вовремя остановил себя и засунул их в карманы.

Южанка несколько раз моргнула, а затем со стоном потянулась к голове.

— Ты в порядке?

Ей потребовалась секунда, чтобы сориентироваться, а затем она перевела свой растерянный взгляд на меня.

— Где я?

Это желание взять ее за руку снова вернулось. И я снова сопротивляюсь.

— Ты в больнице, — сказал я. — У тебя была аллергическая реакция на что-то, что ты съела.

Мне плевать на защиту Паркер, но я не мог избавиться от предупреждения, которое она дала на кладбище. Я знаю, что, если станет известно о том, что она сделала, девушка запоет как канарейка, выдавая каждую деталь того, что она может знать. Верил ли я, что у нее действительно есть что-то на меня? Не совсем. Но слишком ли высоки ставки, если это так? Однозначно.

— Моя голова, — стонала Южанка, позволяя своим глазам снова закрыться.

— Ты готова поговорить с врачами? У них есть несколько вопросов, которые они хотели бы задать, как только ты очнешься.

К этому все еще нужно привыкнуть, говорить друг с другом без яда в наших словах.

Она кивнула.

— Конечно. Могу.

Я отошел от нее только на время, чтобы заглянуть в медпункт, а потом вернулся в палату и стал у ее кровати, как послушный парень.

Чувак, какого хрена ты делаешь?

Я оцениваю свое поведение и вместо этого возвращаюсь к стулу в углу.

— Мисс Райли? — сказал доктор Тернер, входя в палату.

Южанка слабо улыбнулась и немного приподнялась.

— Здравствуйте.

— Вы нас здорово напугали, — добавил он с улыбкой. — Есть идеи по поводу того, что вы съели, что с вами произошло это?

Я бросил взгляд в сторону Южанки, и она была явно смущена.

— Нет. Обычно я довольно осторожна, но… должно быть, сегодня я не была таковой.

Когда она умолкла, доктор Тернер кивнул.

— Ну, мы ввели вам эпинефрин, как только этот добрый молодой джентльмен доставил вас в отделение скорой помощи. Его быстрые действия, вероятно, спасли вам жизнь сегодня ночью.

Южанка повернулась ко мне, улыбаясь натянутой улыбкой, которая почти дошла к ее глазам. Я думаю, что ей странно слышать, как кто-то использует эти слова для описания меня. В этом я должен с ней согласиться.

— Нет эпинефрина? — спросил врач.

— У меня есть один в сумочке, но я оставила его в машине друга. Наверное, я думала, что знаю, каких продуктов следует избегать, — объяснила она.

— Иногда такие вещи могут подкрасться незаметно, поэтому никогда не стоит предполагать, понимаете? — спросил он строгим и в то же время заботливым голосом.

Южанка кивнула.

— Понимаю.

Доктор Тернер снова пролистал его карту.

— Я бы хотел получить контактную информацию ваших родителей, чтобы позвонить им и сообщить, что с вами произошло.