- Как обычно, - прошептала, стараясь улыбнуться и свести к шутке. Уж в отсутствии у меня грации успели убедиться все.

- Согласен, к нотациям вернемся позже.

Тепло руки Реджиса не уравновешивало воздействия перстня с грифоном, холодившего сквозь ткань. Пожалуй, еще немного, и я задрожу.

- Спасите, светлые боги.

- Здесь они не помощники, Сорель.

- Какая жалость. Даже боги не помогут.

Клянусь Лорханой, входя в кабинет, я собиралась до последнего стоять на своем. Не уступать, не показывать слабость, хоть это бы и случилось не впервые. Я и сейчас продолжала считать, что не упала бы и справилась сама. Убрала бы ладонь с талии, разжала хватку на чужом запястье, но не хотела, если быть честной.

- Прости, - проговорил Реджис, когда я охнула и поежилась. - Привык его носить и не замечаю.

Слишком разные, даже в досадных мелочах.

Разве у мужчины, чей дар каждый раз отзывается обжигающим холодом могут быть такие теплые и нежные прикосновения? Разве он должен возиться со мной, выслушивать, беспокоиться? Разве можно вообще в это поверить?

- Вчера я не заметила.

- Было не до того. Сорель, пора отдохнуть, иначе ты свалишься без чувств.

- Ну, не страшно, раз есть кому уберечь от падения и отнести в спальню.

- Звучит заманчиво, - Реджис дотронулся до моего лица одними кончиками пальцев. - Хоть я бы предпочел другие обстоятельства.

Усталость, боль в ноге и висках развязывали язык, и в попытках отвлечься возвращали к тщательно изгоняемым мыслям. К примеру, о том, насколько проще бы все сложилось, держи каждый тайны при себе, не выясняя подолгу, кто кого не послушал, не вдаваясь в излишние подробности.

- Зря. Бесчувственная, я точно не доставлю неприятностей.

Сознание, если и было неясным, то не настолько, чтобы продолжать спор или сопротивляться собственным чувствам. Стоило Реджису обнять чуть крепче, я прикрыла глаза, подалась вперед и ощутила его губы на своих. И это не напоминало прошлое мимолетное касание, предоставлявшее выбор. Сказанное несколько минут назад утратило значение. Граница между нами была стерта окончательно.

- Сорель, послушай, - тихо произнес он, отстранившись. - Я не хочу поучать или указывать, что делать. Мне важно, чтобы с тобой больше ничего не случилось, понимаешь? Я не собираюсь читать нотации, повторять одно и то же сотню раз. Но невозможно защитить того, кто сам бросается на острие клинка. Хоть я и пытаюсь.

Если бы доводилось слышать подобные слова раньше, я нашлась бы с ответом. Но обещаний и уверений в раскаянии не было.

- Постараюсь избегать клинков. Обещаю, - проговорила, обнимая его за шею.

- Сделаю вид, что поверил.

В длительном отдыхе определенно было что-то привлекательное. Особенно, если окружающие не стремились лишний раз постучаться в дверь, и спросить о самочувствии, настроении, необходимости что-нибудь принести, торговце, настойчиво желающем встречи, выходном для Мод, снадобье для больного колена. Разумеется, в очередь не выстраивались и просьбы передавали через Кайру, которая сбивалась, путая добрую половину сказанного. Но таверна не рухнула и ладно.

На ночь я выпила последние снотворные капли, а утром послала Анри в аптекарскую лавку. Он покорно согласился и не язвил, обрадованный законной возможностью не возвращаться домой: «Скажете тоже, Сорель! Куда я пойду? Вдруг вам станет плохо, или посреди ночи заявится какой-нибудь контрабандист, а вы наглотались настоек и подняться не можете? Об отце не волнуйтесь — ему без меня не скучно. Пьер и матушка же на месте».

Вернулся он быстро, и принялся с особенным удовольствием, в красках описывать выражение лица господина Ренарда.

- Жмурился он, Сорель, как настоящий котяра. Жирный такой, знаете, обожравшийся сметаны и прилегший на солнышке. Я думал еще немного и прямо запляшет от счастья. Несколько раз переспросил, мол, а точно госпожа ли Сорель сама приготовить лекарство не способна; а, может еще добавить что-нибудь; нужна ли мазь для заживления ран? А когда я расплатился, принялся советы по приему капель давать, даже записать предлагал. Аж на месте не подскакивал, старый пень. Как спину-то не защемило?

- Вы, полагаю, в долгу не остались?

- Обижаете. Я его потешил как подобает. В лавку вошел с самым скорбным лицом, какое умею изображать, и говорил так, что сам себе поверил. Под конец, правда, сдерживался от смеха, а следовало бы пустить слезу.

- Ну нет, он бы раскусил.

- Ренард? Сорель, до сих пор сомневаетесь в моих способностях? Этого лицемерного сплетника я знаю с детства. Поверьте, он уже всему городу рассказал, как спасал вас полуживую. Нога, кстати, не беспокоит?

- Сегодня болит меньше.

- Все равно полежите пару дней. С делами разберусь.

Анри присел на край кровати и развернул к себе книгу, которую я взяла из теткиной библиотеки.

- Не думал, что госпожа Женива романы читала. Вам нравится?

- Неплохо. А вы в порт ходили?

- «Аванти» даже не горизонте не появлялся. В соседней рыбацкой деревушке тоже не видели. Не волнуйтесь вы так. Может, обойдется.

- А что Эри?

- Кто ее знает… Со мной не говорит, да и ни с кем особо, кроме Марты. Из кухни не выходит.

Нужно было придумать хоть какой-нибудь план на случай, если капитан Рентье или кто другой из дружков Кеннета появятся в таверне. Но на ум приходило только звать на помощь городскую стражу или Реджиса. Он, конечно же, сочтет это разумным. Позавчера перед уходом велел лечь спать и не влезать в неприятности хотя бы пару дней. Честно послушавшись, я провела в постели больше суток и под действием сонных капель пропустила приход Ризы, самого Реджиса, новую песню Тибо и драку матросов из-за спора, кто пойдет гулять с хорошенькой прачкой из соседнего квартала.

- Плохо, Анри. Мало ли что ей от страха в голову придет?

- Боитесь, опять сбежит?

- Конечно. Одно дело от вас, другое от нечистых на руку кредиторов.

Прозвучал тихий стук, затем дверь приоткрылась.

- Госпожа Сорель, не спите? Тут к вам…

Аккуратно отодвигая Кайру в сторону, на пороге появилась Риза.

- Позволите войти?

После одобряющего кивка Анри поднялся, уступая место, и с задумчивым видом ушел. Риза сразу взглянула на лекарства, и, наверное, осталась довольна, раз ничего не сказала.

- Хочу посмотреть на вашу рану перед тем, как уеду. Иначе не смогу уснуть.

- Смотрите сколько угодно. Только никаких воздействий. После прошлого я…

- Простите, - Риза покачала головой. - Поэтому я и не хотела браться. Мало того, что с людьми не выходит, так еще ваша особенность.

- Я не знала, как буду чувствовать половинный дар. Не страшно, как с разрушителями, но приятного мало.

Риза виновато пожала плечами и принялась аккуратно снимать повязку.

- От кого вы унаследовали дар, Сорель? Я встречала чувствительных к чужой магии людей. Все были гораздо сильнее нас обеих. Но никому не становилось настолько плохо.

- Точно не знаю. Говорили, от отца. Или прабабки, которая будто бы была деревенской ведьмой. Уже не выяснить — все, кто мог знать, мертвы.

- Мне жаль, - Риза внимательно осматривала почти зажившую рану. - И все-таки, простите, это странно.

И дядя Ларти, и мама рассказывали историю, после которой я натягивала одеяло до кончика носа и с опаской косилась на тени, отбрасываемые на стену. Было жутко и интересно слушать, как давным-давным в нашей семье была женщина, умевшая собирать травы, заговаривать боль, способная поджечь лес, не коснувшись ни единой ветки и пальцем. Ее способности не передались никому, и страшная сказка так сказкой и оставалась.

- Не знаю, каким был мой дар изначально. Наставницы полагали - целительским. Произошло… - в последний момент я передумала делиться прошлыми бедами. - Событие, после которого он изменился. Сейчас я использую оставшееся.