В год Господа 1210 император Отто праздновал Рождество в Анконской марке в городе Фолингин[633] и почти всю зиму пребывал в Италии. Поэтому к нему прибыли некоторые из князей Апулии, принесли ему присягу и дали клятву верности, а затем приняли от него в лены города, крепости и другие владения, настоятельно уговаривая его, вступить в качестве императора в Апулию и подчинить государство и землю своей власти. Они заверили его в своей клятве, что никто не сможет властвовать в Апулии, не приняв государство и корону от римского императора. Из коварства поступили они так или нет, осталось неизвестным. В то же время в Тусканум[634] с письмом и значительными дарами для императора прибыли посланники сарацинского короля Салатина, которых император почетно принял и через несколько дней отпустил с королевскими подарками.

На праздник св. Мартина[635] (11 ноября) Папа снова объявил анафему императору, которого ранее отлучил от церкви[636], но ради сохранения мира до сих пор еще сдерживался, теперь же приказал публично возвещать об отлучении во всех областях империи.

Король Венгрии[637] со своими людьми не смог овладеть некой крепостью и поэтому, по совету своей супруги[638], бывшей родом из Германии, собрал войско из немцев, живущих в его стране. С этим войском он за короткое время подчинил упомянутую крепость, не подвергаясь большому риску, за что он наградил их подарками и многими почестями. Однако венгры были завистливы и поскольку им стало стыдно, что их, как неспособных считают достойными презрения, решили убить короля. Это не стало тайной от королевы, поэтому в темную ночь, когда все были погружены в глубокий сон, король, предупрежденный королевой, с немногими спутниками обратился в бегство. Она же сама осталась в лагере, полагая, что, в отличие от короля, ее, как женщину, враги не тронут. Король еще не так далеко ушел, как венгры с оружием в руках и с дикой яростью ворвались в лагерь короля, чтобы найти и убить его. Поняв, что он ускользнул от них, они со звериной злобой и остервенением бросились на королеву, изранили ее, повалили на землю, отрубили ей руки, которые она вытянула в мольбе, а ее саму со зверской жестокостью пронзили со всех сторон копьями и пиками, и в конце концов подло лишили жизни[639]. Узнав о таком бесчеловечном преступлении, король от сильной печали впал гнев и ярость и приказав схватить, наказал жестокой и позорной смертью не только виновников, но и соучастников этого деяния.

Скончался король Вавилонии Салатин. Его брат Сафатин получил государство для передачи управления своим племянникам[640], но под предлогом заботы об общественном благе, он коварно вытеснил племянников, поскольку они, будучи еще детьми, не смогли бы справиться с делами, и таким образом присвоил государство себе. Поскольку они были заняты тяжелой междуусобной войной, то восстановили мир с христианами на шесть лет с клятвенным заверением обеспечить полную свободу передвижения, чтобы можно было идти туда, куда возникнет потребность.

В год Господа 1211 произошло то, что здесь описано. Когда дьявольским искусством убеждения бегины постепенно распространяли дальше семя своего отвратительного учения и их извращенные мысли уже охватили большое число людей, магистр Радульф из Намукума[641], умный и благочестивый человек, осознал, что здесь всемирной церкви грозит большая опасность, и чтобы более основательно распознать их подлость, а также, когда станет необходимо, ее опровергнуть, взял с собой одного священника, образ жизни которого высоко ценил, и приехал к ним, под предлогом, что он якобы хочет вступить в их секту. Для того, чтобы еретики полностью поверили магистру Радульфу, и приняли его за своего, а также чтобы усыпить их бдительность, он иногда притворялся, обращая ввысь лицо, как бы восхищаясь духом небесным, а затем рассказал на их тайном собрании то, что он там увидел, обещав изо дня в день открыто проповедовать их взгляды, вернее сказать, их неверие. Когда наконец, все их заблуждения ему стали полностью известны, он пришел к епископу Парижа[642] и рассказал ему по порядку то, что от них услышал. Узнав все это, епископ, будто бы защищая их взгляды, послал за ними в провинции, собрал всех окрестных епископов, знатоков теологии, и спросил их в своей манере. Некоторые из них сразу же открыто признали ересь, другие, которые впали заблуждение, остались с теми в прежнем упрямстве и не отреклись, говоря, что не смогли бы оправдаться и при отречении им было бы стыдно оказаться изобличенными. После того, как обнаружили такую большую злость, их единогласно осудили и вывели в поле, где перед глазами всего клира и народа разжаловали и лишили духовных привилегий. Затем их передали под арест короля. Вскоре после того, как тот удалился[643], они были преданы огню в его области. Это были отчасти духовные лица разной степени, отчасти миряне, которые настолько запутались в сети дьявола, что в момент смерти у них ни разу не заметили никаких признаков раскаяния, напротив, они упрямыми помыслами добровольно наперебой требовали смертного приговора для тела и души.

В то же время Муммилин[644], король Африки, собрав бесчисленной войско, переправился через море и, пройдя через многие области, подчинил все своей власти. В конце концов он вступил в государство испанцев, со всей силой обрушился на короля, захватил и разрушил непреодолимые и непобедимые человеческими возможностями крепости. Совершив все, что он хотел и после того, как он пригрозил королю и всему народу страны, что в следующем году он снова придет с еще большей силой, вернулся к себе на родину.

Герцог Генрих Брабантский с войском ворвался в город Люттих и совершил против горожан много жестокостей с убийствами и разбоем[645]. Он также с враждебными намерениями пришел к собору св. Ламберта с окровавленными руками, взломал двери, и там тоже не удержался от разбоя. За это епископ Люттиха проклял его анафемой.

В год Господа 1212 в Пальмовое Воскресение (18 марта) император Отто провел во Франкенфорте имперский сейм, куда собралось много князей, но от прелатов церкви прийти никто не отважился, так как сам император еще оставался преданным анафеме.

Король Африки Муммилин переправился через море и с большим числом людей напал на землю испанцев.

В месяце июле император с бесчисленным войском напал на Тюрингию и попытался полностью разорить землю ландграфа[646], чтобы путем такого нажима поработить этого ландграфа, который восставал против него и был серьезным противником всей империи, в надежде, что тот скорее постарается добиться дружбы и милости императора, чем допустит разорение всей своей земли. Однако ландграф, подобно льву, воодушевившись неукротимым мужеством и духом отваги, несмотря на непрерывные призывы и увещевания своих друзей о постоянной угрозе и грядущих ужасах войны, а также несмотря на то, что многие часто предлагали ему любого рода посредничество для примирения, с непреклонным упорством твердо заверил, что никогда не присягнет на верность императору.