Здесь император почти до полуночи держал совет со своими сторонниками о том, кого посылать вперед для овладения городом, и решил отправить для захвата города своего сына, герцога Швабского, и графа Голландии, именем Флорентий, в то время, как он сам будет ожидать в лагере вероломного нападения турок. Как только герцог Швабский с подчиненными ему людьми приблизился к городу, то сразу бросился в атаку и, не останавливаясь перед возникшими трудностями, поскольку всю ночь напролет шел дождь и лошадям было очень тяжело идти по сильной грязи, захватил его, безжалостно истребив всех, кто встал у него на пути. Тем временем, император оказывал успешное сопротивление вероломно напавшим с тыла туркам и очень многих из них уничтожил.

Когда же султан увидел гибель и уничтожение своих людей, а также захват города, он попросил императора о пощаде и обещал ему организовать сопровождение и позаботиться обо всем необходимым. Однако император не забыл о перенесенных в походе лишениях, и убедившись, что, если он сделает какую-нибудь остановку и решится осаждать крепость в самом центре города, в которой держался султан, то ни для его людей, ни для него самого не будет никаких гарантий безопасности. Поэтому он решил отправиться в путь.

Когда они затем двинулись дальше, им повстречался Лев из горной страны[469] с богатым запасом продовольствия, однако не из бескорыстных побуждений, а для того, чтобы они, удовлетворяясь подножным пропитанием, не пошли бы через его страну; но именно это продовольствие было захвачено турками и поэтому паломники почти погибали от голода и болезней. Когда они, двигаясь дальше, вышли на берег какой-то реки (10 июня), император, разгорячившись после длительного напряжения, едва ли не против воли всех, вошел в реку, чтобы охладиться. И вскоре, по велению того, кто забрал душу предводителя, император нашел свою смерть в этом потоке[470]. Мы так этому удивились, ибо та река была не очень глубокой, и большинство подтвердило, что ее можно было перейти вброд. Только Бог, могучей длани которого никто не может избежать, и которому подвластны все, несущие земной шар[471], сделал так, как ему угодно. Неизменный и неколебимый приговор, вынесенный по его воле, конечно, справедлив, но, если можно так сказать, безжалостлив, учитывая состояние святой церкви и длительное разорение Земли Обетованной. На этом месте при таком омрачившем нас известии слабеет наш слог и теряется дар речи, не способные описать скорбь и горе множества паломников, подвергавшихся сильной опасности. Мы предлагаем каждому, не читая, составить об этом свое мнение, чтобы представить, какие жалобы, скорбь и отчаяние были или могли бы быть у этой массы народа, оставленного в чужой стране и лишенного своего предводителя. Но, довольно!

После гибели императора войско избрало верховным главнокомандующим его сына, герцога Фридериха Швабского, человека исключительной энергии и ума; под его руководством они двигались до Антиохии, затем, после восьминедельного отдыха со многими трудностями дошли до Триполи, а оттуда прибыли в Сур, при этом смерть уносила как знатных, так и простолюдинов. Из Сура они отправились дальше в Акру, называемую также Аккароном или Аскалоном[472]. Во время трехдневной битвы с обитателями Аскалона[473] герцог Фридерих окончил свои дни[474]. О том, как велико было в сердце этого человека почтение к Богу, можно понять из следующего случая: когда при его болезни врачи сообщили ему, что он мог бы вылечиться, если бы предался наслаждению, он ответил, что лучше умереть, чем при паломничестве к Богу осквернить свое тело страстью.

После него в течение четырех недель войском командовал некий Генрих, а затем в течение шести недель — некий Герхард. Поскольку бедные Христовы паломники, желая скорее умереть с честью, чем жить с позором, не имели никакого успеха при осаде Акры, то они двинулись на Кайфан[475], однако испытав там многие бедствия, вернулись обратно в Аккарон. И вот, одинокие, сломленные и бессильные, подобно овцам, отбившимся от стада, они, расстались друг с другом, рассеялись по миру, и каждый отправился на родину в одиночку, первыми же — здоровые.

Так по воле Божьей и его непостижимому промыслу безрезультатно и тщетно завершился этот крестовый поход, при котором ничего толком не было начато и ничего святого не выполнено, разве что очень немногие из этих паломников и некоторые из тех, кто прибыли на кораблях, остались, и при захвате Акры им еще как-то посчастливилось уцелеть.

Скончался Папа Климент[476], его преемником стал Целестин.

Король празднует Рождество в Тюрингии. Он же ведет войско в Апулию и коронуется в понедельник Пасхи (15 апреля) Риме императором, а его супруга Констанция — императрицей. Эта коронация не могла состояться до тех пор, пока император не передал под власть Папы и римлян крепость Тускуланум. После изгнания и уничтожения враждебных им жителей, они сразу же разрушили ее, так как эти жители являлись опорой императора против римлян.

Солнечное затмение в июне месяце на тринадцатый день после новолуния[477].

Король Франции Филипп, король Англии Ричард и граф Филипп Фландрский пересекли море на 500 кораблях. Император поначалу преуспел в Апулии, где ему сдались Монс Кассин с городом св. Германа и сто шестьдесят замков, пока он наконец, потеряв из-за коварства свою супругу[478], не вернулся оттуда в августе месяце, поскольку войско было расстроено из-за пагубного воздействия непривычного климата и он лишился почти всех князей. В то время скончался архиепископ Кельнский Филипп, останки которого доставили в Кельн и похоронили в соборе святого Петра. Его место занял Бруно, старший пастор собора[479].

Скончался епископ Люттиха Рудольф, вместо которого из-за несогласия избирателей было назначено два преемника, а именно, архидьякон Альберт[480], брат герцога Брабанта и другой Альберт, старший пастор тамошнего собора. Однако первый с согласия его родственников вопреки церковным обычаям был назначен вооруженной рукой. В крестовом походе погиб граф Филипп Фландрский, его земля и его графство впоследствии, частично в качестве подарка короля Франции было передано графу Гинехау[481], который еще в том же году вернулся из Иерусалима.

За морем со стороны христиан шла успешная борьба против язычников. [Поскольку[482] в течение двух лет христианское войско и многочисленные правители при осаде очень успешно пользовались машинами и разного рода осадными орудиями, всем тем, чем они могли проломить стены и захватить город, однако достигли немного, то король Франции Филипп и король Англии Ричард вместе с графом Филиппом Фландрским, как только они подошли, приступили к осаде города с новой силой, со всех сторон соорудив много осадных машин[483]. Намереваясь подрыть стены, они построили перед рвом и стенами машины и другие сооружения и разместили на них лучников и метальщиков, чтобы изгнать язычников со стен и защитить головы подкапывающих от сбрасываемых язычниками ядер. Для того, чтобы подкоп делали еще быстрее, король Ричард обещал также, что тот, кто принесет ему один камень из городских укреплений, получит от него в подарок один солид в денариях[484]. Тут же многие, несмотря на опасность, бросились наперегонки, и после того, как они сделали очень большое углубление, приставили столбы и балки под основание стен и собрали хворост, солому, сухие дрова и вообще все необходимое для поджога. Затем запалили огонь. От сильного сквозняка он быстро разгорелся и превратил в пепел столбы, балки и все сваленное под ними, и сразу же на глазах у всего народа со страшным грохотом обрушилась стена[485]. Испугавшись обвала стены, изнуренные долгой осадой турки, защитники города, поняли, что они не пробьются из окружения и больше не смогут оборонять город. Поэтому они попросили христианское войско пощадить их жизни и здоровье и обещали передать ключи от города в руки князей.