Я не могу ухватиться ни за одну мысль, в голове вакуум, только в груди будто кто-то обернул сердце колючей проволокой, и она своими шипами давит, сильнее и сильнее. Сергей достаёт телефон и молча там ковыряется, пока я стою, словно оглушённая.

— Если не веришь, вот, смотри. Фото, которое Алекс предоставил в качестве доказательства выигрыша, — протягивает мне телефон.

Перевожу взгляд на экран, а там то самое утреннее фото, которое я сама же и сделала. Мы с Алексом улыбаемся в объектив, немного сонные, но счастливые. Я ведь сама скинула ему фотографию, я сама…

Ноги подкашиваются, делаю несколько шагов и подхожу к колонне, упираюсь в неё ладонями, стараясь отдышаться. Мне не хватает воздуха, дышу ртом, пытаясь успокоить бешеное сердце, которое неистово бьётся, будто хочет навсегда выпрыгнуть из груди и наконец избавить меня от боли.

— Все думают, Алекс такой белый и пушистый, что лучше и достойнее его нет. Посмотри, на что он способен. Он же влюбил тебя в себя, это очевидно. И всё ради тачки. Вот сколько ты стоишь, — зло бросает, и я слышу удаляющиеся шаги.

Подхожу к университетскому спортзалу на негнущихся ногах с безумно колотящимся сердцем. Видела, как парни из команды вышли, но Алекса среди толпы не было. Значит, он задержался, что мне даже на руку. Я должна все выяснить прямо сейчас. Спросить, посмотрев ему в глаза, правда ли это. Правда ли, что он на меня поспорил с этим мерзким Сергеем.

В глубине души я надеюсь, что он объяснит все, опровергнет, успокоит. Только есть это фото. Чёртово фото говорит об обратном! Но мы договорились — доверять, разговаривать и выяснять. Поэтому иду до конца.

Трясущимися руками открываю дверь в мужскую раздевалку и застываю на месте. Алекс стоит спиной ко входу в одном полотенце и в объятиях Вики, своей бывшей. Её руки обвивают его шею. Мой Алекс и та, что сделала мне столько гадостей. И он прекрасно об этом знает.

Пячусь назад, ничего не видя из-за пелены слёз, сердце сейчас разорвется от боли. Поднимаю руку и царапаю грудь, хочется вырвать проклятое сердце, чтоб избавиться от этого невыносимого чувства. Из груди вырывается всхлип. Алекс оборачивается, в удивлении уставившись на меня.

— Аня…

Рыдания душат, только я не позволю унизить себя еще больше. Разворачиваюсь и со всех ног бегу вниз по лестнице, к выходу из университета.

— Ань, постой! — слышу, как он кричит моё имя ещё несколько раз, но не останавливаюсь.

Убежать. Раствориться. Не видеть его больше. Лживый ублюдок! Как он мог? Растоптал мою гордость, влюбил в себя, посмеялся надо мной вместе с друзьями, а я ему верила! Наивная дура!

Останавливаюсь только тогда, когда в лёгких начинает жечь от нехватки кислорода. Где я, не знаю, бежала, не разбирая дороги. Темно, Дождь льёт, как из ведра, но мне все равно. Опираюсь спиной о кирпичную стену какого-то здания, сползаю вниз, закрывая ладонями лицо. В универ я не вернусь. Мне там не место. Как и в его доме.

Куда я теперь? Что дальше? Алекс забрал у меня все — мечту, будущее и… мое сердце.

Не знаю, сколько сижу у стены, слёз давно уже не осталось. Дождь закончился, и только сейчас понимаю, что промокла до нитки и мои зубы стучат от холода.

Слышу какой-то звук в кармане куртки — телефон. Мама. Придется ответить.

— Аня! Все в порядке? Я тебе звоню, ты не берешь трубку! — морщусь от истерических ноток в её голосе.

— Все хорошо, мам, — стараюсь придать голосу нормальное звучание, но не могу. Да и зачем? Маме всё равно, всем на меня плевать.

— Слава богу! Я думала, ты с ним была. А что с голосом? Ты уже знаешь? — в трубке раздаётся какое-то шуршание и треск.

— Что знаю, мам? — спрашиваю, но словно в пустоту, будто меня не слышат на том конце. Снова раздаётся какое-то шуршание. — Мам, ты меня слышишь? Что случилось? — кричу в трубку, но звонок обрывается.

Перезваниваю, но механический голос отвечает, что абонент вне зоны доступа. На экране десять пропущенных от мамы. Что-то с дядей Игорем? Руки начинают трястись, меня накрывает паника. Я не выдержу столько всего в один день.

Открываю приложение, пытаясь вызвать такси, руки не слушаются, я не попадаю на нужные клавиши. Наконец, справившись с этим, получаю ответ, что такси будет через двадцать минут.

Если бы я знала, что случилось, если бы можно было отмотать время назад. Я бы всё сделала по-другому, начиная с переезда в этот город.

Алекс

Сергей снова пропустил тренировку, на звонки не отвечает. Чёртов раздолбай! Ну какой из него капитан? Как доверить команду человеку, которому абсолютно срать на всех, кроме себя?

Со злостью закидываю вещи в сумку, решая поговорить с ним начистоту. Чего он так вцепился в это капитанство, если ему это не нужно? Из вредности или посмотреть, как далеко я зайду в желании оставить всё, как есть? Не дождется. Пусть забирает, только к Ане даже близко не подходит. Посмотрим, надолго ли его хватит, и как к нему будет относиться команда с таким подходом к игре.

Выйдя из душа, обнаруживаю, что раздевалка пуста, ребята уже ушли. Копаюсь в шкафчике, ища чистую футболку, как вдруг слышу знакомый голос, поднимающий во мне волну раздражения:

— Привет, Алекс.

Оборачиваюсь — точно, Вика. Кидает ярко-красный плащ на одну из скамеек у стены и медленным шагом направляется ко мне. Стук ее каблуков царапает нервы, которые и без нее на грани.

— Что тебе нужно? Кажется, мы всё выяснили ещё тогда, — у меня нет желания ни видеть её, ни разговаривать.

— Алекс, я хотела попросить прощения, — останавливается напротив меня и опускает взгляд в пол. — Мне стыдно за тот поступок, я всё время думаю…

— Прощения нужно просить не у меня, это не меня ты с лестницы столкнула, — перебиваю, и в голове снова всплывают воспоминания об Ане на больничной койке. — Но даже ради этого к ней подходить не смей! — рявкаю на неё, чтобы поняла с первого раза.

— Хорошо, — поднимает на меня взгляд, глаза на мокром месте. Только её слёз мне сейчас не хватало. — У меня всё пошло наперекосяк. Отец узнал обо всём, лишил меня денег, карточки все заблокировал, — всхлипывает, вытирая ладонью щёку.

— Вик, ты сама во всем виновата. А отец побесится и простит, — поворачиваюсь к ней спиной и достаю сменку из шкафчика. — Мне одеваться нужно, выйди.

Закрываю дверцу шкафчика и оказываюсь лицом к лицу с Губановой, даже не заметив, как она оказывается рядом со мной.

— Он меня ударил, — всхлипывает, подаётся вперёд, обхватывая мою шею руками, и утыкается носом в моё голое плечо.

Я стою в ступоре, не успев среагировать. Слышу позади всхлип, поворачиваюсь, попутно снимая цепкие руки Вики с шеи, освобождаясь от ее липких объятий, и вижу мою Аню. Она стоит, смотря на нас, в глазах слёзы, и до меня только сейчас доходит, как это все выглядит со стороны — Вика виснет на мне, а я в одном полотенце. Твою ж мать!

Аня разворачивается и со всех ног бежит вниз по лестнице. Её торопливые шаги отдаются гулом в моей голове в унисон со стуком сердца.

— Ань, постой! — выскакиваю из раздевалки, облокачиваюсь о перила лестницы. — Аня! — но она не останавливается, а я не могу бежать за ней в одном полотенце. — Аня, стой! Аня! — бесполезно.

Залетаю в раздевалку, натягиваю в спешке майку и только потом вспоминаю, что не один.

— Я соскучилась по твоему телу, — мурлычет Вика, проводя по моей спине ладонями.

— Какого черта ты ещё здесь? — кричу, сжимая кулаки. Хватаю Губанову за локоть и тащу к выходу.

— Алекс, полегче, — возмущается она, но мне плевать. На всё плевать. Главное сейчас догнать Аню.

— Ещё раз подойдёшь ко мне, пожалеешь, — выталкиваю Вику из раздевалки, наклоняюсь и выплевываю эту фразу ей в лицо. — Поняла?! — рявкаю так громко, что эхо разносится по этажу.

Не дожидаясь ответа, захлопываю дверь и насколько могу быстро одеваюсь. Оставляю все вещи тут, заберу потом, беру только телефон с полки шкафчика.