У меня отвисает челюсть. Она и Киреев? Когда? Когда этот козлина успел навострить лыжи к девчонке? Раздражение буквально прошибает насквозь, под рёбрами зудит какое-то странное чувство. Хочется пойти, достать Киреева из машины и хорошенько ему навалять. Хочется сказать девчонке, что она совершенно не разбирается в парнях. Только Недотрога не даёт мне возможности высказаться, она просто обходит меня и заходит в здание, даже не обернувшись.
К чёрту занятия! К чёрту Недотрогу! К чёрту всё! Мне нужно проветриться, выпустить пар, пока я не натворил того, о чём пожалею.
Приезжаю в дом отца, поднимаюсь в свою комнату, намереваясь поспать. Только перед глазами всё время стоит поцелуй Недотроги и Киреева. Ну как? Как можно спокойно с ней общаться, если она бесит постоянно? Если этот хлыщ постоянно возле нее ошивается? От этого меня и кидает из крайности в крайность, снова не сдержался, и теперь всё откатилось назад. Так я не то что до конца учебного года, всю жизнь буду пытаться её задобрить. А потом снова бесить. Стоп. Какая вся жизнь? Что за идиотские мысли, совсем эта Недотрога мой мозг переклинила. Мне срочно нужно в бассейн. Пара десятков кругов самое то, чтобы освежить мысли и остудить голову. И кое-что ещё.
Одеваюсь и выхожу из своей комнаты, дверь в комнату сводной приоткрыта, словно приглашая внутрь. Там тот же беспорядок, только с письменного стола убрано всё лишнее, на поверхности лежат белые листы, на которых что-то нарисовано. Подхожу поближе и рассматриваю каждый из стопки, поднимая верхние.
Эскизы коттеджа, замка, каких-то странных горгулий, витой лестницы, различных интерьеров, портреты мужчин и женщин и другие рисунки. Видимо, всё уже готово для полного портфолио. Кладу листы на место и замечаю стоящий на столе большой стакан с кофе. Трогаю — холодный. Даже не успев подумать, толкаю стакан в сторону стопки с работами. Смотрю, как жидкость разливается на рисунки, пропитывая листы коричневой жижей…
Теперь девчонка никуда не поступит и никуда отсюда не уедет.
--------------------------------
*Турнир разделён на две сетки — верхнюю и нижнюю (сетку победителей и сетку проигравших)
** Центровой (или пятый номер) в баскетболе — самый высокий игрок, основная задача которого — защита позиции рядом с корзиной.
Глава 26
Аня
После столкновения с Соколовским на крыльце университета во мне кипит возмущение. Да как у него вообще язык повернулся сказать что-то про меня и Арса, если у него есть девушка, с которой он провел ночь?
Губанова во всех подробностях уже обсудила со своими приближёнными то, как она встретила своего парня после игры, да так, чтоб весь курс слышал и не имел никаких сомнений. Мне хотелось плюнуть на занятия, поехать домой и рисовать. Рисовать, чтоб забыть всё это и прогнать тупую ноющую боль за рёбрами, но Алекс наверняка дома, раз его нет на парах, а слушая Вику, невозможно не представлять сцены их встречи. Словно душу посыпали пылью, ей не хватает воздуха, не хватает глотка свободы, что-то душит меня всё это время. Словно на шею накинули удавку и медленно её затягивают, наслаждаясь моей агонией.
В конце концов я не выдерживаю и решаю сбежать с двух последних пар Аиды Владимировны. Объясню ей всё позже, придумаю что-нибудь, какую-нибудь правдоподобную причину, потому что если останусь здесь еще хоть на полчаса, сойду с ума от царапающих душу чувств. Я сама не понимаю, что со мной, почему я так остро реагирую на обидные слова Алекса.
Спустившись в фойе, надеваю на голову капюшон худи, опускаю взгляд в пол, надеясь, что никто из сокурсников не заметит моего бегства и не будет задавать вопросов, ответить на которые я не смогу. Мое состояние на грани, на грани взорваться и уничтожить меня и всех окружающих. Торопливо шагаю в сторону раздевалки и неожиданно налетаю на кого-то. Еще до того, как поднять взгляд, знаю, на кого, — Соколовский. Запах его пряно-древесного парфюма я не спутаю ни с одним другим. Замираю, не желая смотреть на него, делаю пару шагов в сторону, чтобы обойти препятствие, но он снова вырастает на моем пути. Какого чёрта ему нужно?!
— Трусливо сбегаешь? — возвращает мне фразу, брошенную в день нашего знакомства на ужине в доме дяди Ильи. Вскидываю голову и встречаюсь с взглядом цвета грозового неба. Соколовский сам, словно буря, которая вот-вот вырвется из-под контроля — он напряжён, вижу, как в глубине его глаз бушуют эмоции, которые он пока сдерживает.
— Просто хочу домой. Пропусти, — отвечаю, не желая провоцировать Соколовского на очередную выходку.
— Нет, сначала поговорим, — не двигается с места, и я понимаю, либо сейчас оттолкну его и спровоцирую, привлекая внимание половины университета, либо иду на его условие.
Выдыхаю, прикрывая глаза и пытаясь успокоиться.
— Я тебя внимательно слушаю, Соколовский.
— Даже настолько официально? Когда целовалась со мной на кухне и шептала моё имя, твое расположение было куда дружелюбнее, — его издёвка отрезвляет не хуже пощечины. И я еще думала, что он может быть нормальным? Наивная идиотка.
— Целуешься со мной, а спишь с этим холёным Киреевым? И каков он?
— Заткнись, Соколовский! — сжимаю руки в кулаки, которые так и чешутся врезать по этой наглой и самодовольной роже.
— Стоит сказать ему, что ты не прочь была и передо мной ноги раздвинуть? Или пусть остаётся в неведении? — его ухмылка окончательно разбивает остатки моего здравого смысла. Я даже не успеваю осознать, как моя рука поднимается, и я со всей силы залепляю Соколовскому пощёчину, звук которой разносится по всему помещению.
Голова Алекса дёргается в сторону, застывает и медленно поворачивается в мою сторону.
— Сама напросилась, — с этими словами он наклоняется, вскидывает меня на плечо и куда-то несет.
— Поставь меня на место! Сейчас же! — ору и колочу его кулаками по спине. Только всё бесполезно, никакой реакции.
Брыкаюсь, стараясь сползти с его плеча, куда он закинул меня, словно мешок. Какая же скотина! Разве можно так с девушками обращаться?! Это же Алекс, ему плевать не всех, а уж на мои чувства особенно. Убью гада!
Он останавливается, слышу звук открываемой двери и приподнимаю голову — университетский бассейн. Зачем он меня сюда притащил?!
— Немного охладим твой пыл, может, в следующий раз будешь думать, прежде чем пускать в ход свои очаровательные пальчики, Недотрога, — произносит Алекс, и я чувствую неладное.
— Ты знаешь, что с тобой сделает отец, если узнает, — пытаюсь воззвать к его благоразумию. Да куда там! Брыкаюсь ещё сильнее, кричу: — Алекс, нет, пожалуйста, я…
— А мне плевать. Зато тебя проучу, — не дает мне договорить, он вообще меня не слышит!
И я лечу, этот гад сбрасывает меня с плеча. Толком ничего не поняв, врезаюсь в воду. И вот тут меня накрывает паника, лавиной обрушивается на мой мозг, парализуя тело. Сердце сдавливает тугим обручем, я чувствую, как погружаюсь в воду, а дальше темнота…
Глава 27
Алекс
Не ожидал встречи с Недотрогой, она должна быть сейчас на парах, но ее игнор меня взбесил, захотелось задеть, подковырнуть, причинить ей боль, потому что в голове до сих пор эхом отдавались ее утренние слова, пульсировали в мозгу, разливая по телу неконтролируемую злость. И если вдали от девчонки я ещё как-то мог себя сдерживать, рядом с ней — нет. А пощёчина просто сорвала все предохранители и меня понесло.
Взвалил её на плечо и направился туда, куда изначально и собирался — в бассейн. Пусть немного охладит свой пыл, тогда и я успокоюсь. Недотрога брыкается у меня на плече, стараясь заставить меня поставить ее на пол, но она не знает, на что я способен, когда зол. Захожу в помещение — никого, отлично, это мне и нужно. Подхожу к бортику бассейна и сбрасываю девчонку с плеча в воду.
Раздается крик Недотроги и громкий всплеск. Подняв голову вверх, закрываю глаза и громко выдыхаю, стараясь успокоиться, трудно совладать с собой, когда рядом такая язва. Только… почему тишина?
