— Кто привёз девушку, упавшую с лестницы?

— Я привёз! — бросаюсь к врачу и внутри всё холодеет, сжимаю кулаки, ожидая, что он скажет.

— А кем вы приходитесь девушке? — прищурившись, смотрит в упор, положа руки в карманы белого халата.

— Он брат, а я их привёз, — быстро говорит Макс, пока я туплю.

— Вашей сестре очень повезло. Вывих кисти и сотрясение мозга, рассечение головы, — перечисляет, а у меня сердце стучит, отдавая гулом в перепонках. — Ничего страшного, — выставляет руку вперед доктор, видя попытки Макса задать вопрос, — но какое-то время она пробудет здесь, сами понимаете — сотрясение. Вывих вправили, рану промыли, сейчас ей накладывают швы и гипс.

Кажется, пока врач говорит, я перестаю дышать, и как только он заканчивает, я громко выдыхаю.

— Девушке вдвойне повезло, если бы было что-то серьёзнее, то вы своими необдуманными действиями могли всё усугубить. В следующий раз не трогайте, а вызывайте скорую, — говорит строгим голосом, пристально смотря в глаза, а у меня сердце проваливается куда-то вниз.

— Следующего раза не будет, — говорю сквозь сжатые зубы.

— Вам необходимо привезти документы девушки и все необходимые вещи. Что конкретно, вам подскажет Елена у стойки регистрации.

Собирается уйти, но я останавливаю его вопросом:

— Можно увидеть… сестру, — произношу, замявшись.

— В часы посещения, пожалуйста. За этим тоже к Елене, — показывает жестом на девушку, затем разворачивается и уходит назад, вглубь коридора.

— Всё хорошо, — говорит Макс. — Аня в порядке.

Киваю и иду к стойке. Мне сообщают, что увидеть Аню я смогу только в вечерние часы посещений, тогда же могу привезти всё необходимое, и смысла оставаться тут и ждать нет. Оплачиваю Ане отдельную палату, чтоб ей было комфортнее, мы с Максом покидаем больницу, и на парковке я забираю у него ключи от машины.

— Поехали в универ. Поговорю с Губановой и объясню, что будет, если она еще раз даже посмотрит в сторону Ани.

Алекс

Макс уходит на занятия, а я сижу в машине на парковке и жду, когда выйдет Губанова. Не хочу давать повод для сплетен, для косых взглядов прежде всего в сторону Ани, поэтому решаю поговорить с Викой без многочисленных свидетелей.

Время тянется, затягивая меня в водоворот мыслей. Перед глазами Аня, бледная и без движения лежащая у подножия лестницы. Как только представлю, какую боль она сейчас испытывает, что лежит там совсем одна, а я, идиот, накануне ещё и наговорил её кучу всего. Ударяю ладонями о руль, выплёскивая всю злость на самого себя. Если бы я только мог отмотать время назад, я бы всё сделал по-другому. Тогда Аня бы не уехала одна, не оказалась бы один на один с Викой на этой чёртовой лестнице.

За этими мыслями чуть не упускаю Вику, которая уже подошла к своей машине и ковырялась в сумочке, видимо, в поисках ключей. Резко подрываюсь, выхожу из машины, даже не закрыв дверь, и быстрым шагом направляюсь к своей бывшей, пока она не успела меня заметить и слинять.

— Надо поговорить, — произношу, и Вика тут же оборачивается, глаза её расширяются и она ещё быстрее начинает шарить в сумке.

— Алекс, я тороплюсь, давай в другой раз, — в её голосе слышатся истерические нотки. Правильно боится, хотя до конца и не осознаёт, на что я способен.

— Нет, мы поговорим сейчас! И надеюсь, тебе хватит мозгов добровольно сесть в мою тачку, иначе я за себя не отвечаю! — хватаю Губанову под локоть и тащу в сторону своей машины.

Открываю переднюю пассажирскую и подталкиваю Вику внутрь. Она молча подчиняется, понимая по моему тону, что я в бешенстве. Захлопываю дверь и, обойдя машину, сажусь на водительское. Успокоиться не получается, внутри всё просто клокочет от ярости. Губанова вжалась в кресло в ожидании моих дальнейших слов.

— Ты хоть понимаешь, что натворила?! Ты понимаешь, что человека покалечила, идиотка?! — срываюсь на крик. — Благодари бога, чтобы не было серьёзных последствий, иначе тебе конец. Я не посмотрю на то, кто твой отец, мне плевать, что будет со мной, я на всё пойду, знай это… — выдыхаю, а самого трясёт просто.

— Нечего было вставать у меня на пути! — истерически взвизгивает, а я поворачиваюсь к ней, и удивлению моему нет предела.

— Каком пути? Мы расстались с тобой, — вижу как сужаются её глаза от ярости.

— Из-за неё! Ты меня из-за неё бросил. Чёртова девка! Если бы она не появилась, мы до сих пор были бы вместе!

Ударяю кулаком по приборной панели и слышу треск. Вика вздрагивает и замолкает.

— Ты совсем дура? Я. Тебе. Ничего. Никогда. Не обещал! — говорю с расстановкой, чтобы до Губановой наконец дошло. — Мы с тобой задолго до этого прекратили всякие отношения и встречи. Я никогда не говорил о чувствах. Их и не было. Это был просто секс. Всё! И ты прекрасно об этом знала, я и не скрывал этого.

— Алекс, я же люблю тебя… — говорит срывающимся голосом. Только её слёзы меня не трогают совершенно.

— Можешь не утруждать себя слезами и словами, мне всё равно. Я хочу, чтобы ты больше никогда, слышишь, никогда не приближалась к Ане, — пристально смотрю Вике в глаза.

Она открывает рот, собираясь что-то сказать, но я жестом её останавливаю.

— Помнишь откровенные фотки, что ты скидывала мне в августе? Я их не удалил, — прищуриваюсь в ожидании, когда до нее дойдет, что я хочу сказать.

Но нет, видимо, не доходит.

— Говорю один раз. Выбей мои слова в своей голове красным, чтобы всегда помнить. Если ты даже косо посмотришь в сторону Ани, я расклею эти фотки по всему универу, сопроводив их мерзкими деталями. И папочке твоему отправлю, чтобы увидел, чем его дочь занимается. И всем сотрудникам его офиса. Для надёжности и в сеть выложу. Тогда твоя жизнь превратится в ад. Зная твоего отца, уверен, он тебе его устроит после такого, — смотрю на неё в упор, глаза Вики расширяются от понимания того, что будет, если я воплощу все свои угрозы.

— Ты не посмеешь, — тихо произносит, хотя точно понимает, что я это обязательно сделаю. И хотя никаких фоток у меня нет, я их удалил сразу же, Вика об этом не знает. И страх перед отцом не даст ей совершить ничего плохого в сторону моей Ани.

— Ещё как посмею, и ты это прекрасно понимаешь. Не стоит меня больше злить, Вика. Я ради Ани на что угодно пойду, знай это. И скажи спасибо, что я сейчас не предаю это дело огласке, — хотя на самом деле не ради Вики, а ради Ани. Не хочу, чтобы её повестками таскали. Но я обязательно узнаю её мнение на этот счёт. И если она захочет, так и будет. — Я наизнанку вывернусь, но защищу её. Надеюсь, ты услышала и поняла всё. А теперь вали отсюда, — Губанова спешно выбирается из машины и бежит к своей. Значит, внушение подействовало.

Завожу мотор и набираю номер отца. Сообщаю ему об Ане, лишь умалчиваю о причине падения. Если Аня захочет, сама расскажет подробности.

Еду домой, собираю вещи и документы, которые без проблем нахожу в верхнем ящике стола. По пути в больницу под внезапным порывом торможу у цветочного, захожу внутрь, собираясь купить розы для Ани. Хочется порадовать мою девочку и увидеть её улыбку. И тут мой взгляд натыкается на ромашки. Маленькая плетёная корзина с пышным кустом мелких цветов. Ане понравится.

— Добрый день! Могу ли я вам помочь в выборе? Для кого нужен букет? — с доброжелательной улыбкой ко мне подходит девушка.

— Для любимой девушки, — отвечаю ей и внутри разливается тепло от сказанных слов. Да, я люблю мою Недотрогу и сделаю всё, чтобы она поверила в мои чувства.

Алекс

Захожу к Ане в палату, замирая в проёме двери. Моя девочка лежит такая хрупкая, тоненькая на больничной койке, кисть в гипсе, небольшая повязка почти у края роста волос. Моё сердце сжимается до маленького комка, дыхание перехватывает от чувства вины и осознания, что я ничем не смогу искупить свою вину перед ней.

Кажется, что Аня спит, тихо ступаю и подхожу к кровати и какое-то время стою, не шевелясь, боясь разбудить и боясь, что увидев меня, прогонит.