Лил безмолвно подчинился. Ему даже в голову не пришло испугаться или оказать сопротивление. Во-первых, справиться с Тилой наедине будет значительно проще, чем в окружении трех вооруженных до зубов бандитов, тем более в том состоянии, в каком Тила сейчас пребывал, и он, кстати, не мог этого не понимать. А во-вторых, вопреки любому здравому смыслу Лил почему-то не увидел угрозы в поведении своего давнего врага. Несмотря на приставленный к горлу меч, в Тиле не чувствовалось ненависти и жажды крови. А значит, он все-таки пытался спасти Лила. Каким бы невероятным это ни казалось.

Впрочем, даже если это и не так, ничто не помешало бы Лилу избавиться от якобы захватившего его сына градоначальника. Хотя бы потому, что тот с каждым шагом ступал все тяжелее, судорожно вдыхая и тщетно давя рвущийся наружу кашель. Очевидно, разговор с бывшими соратниками дался Тиле нелегко, вынудив истратить последние резервы организма, а потому, когда Лил, не чувствуя больше у горла холодной стали, заинтересованно обернулся, Тила выронил меч и упал на одно колено.

— Свободен… — прохрипел он, вероятно, недоумевая, почему арестант не сбежал при первой возможности, а стоял и изучающе осматривал поверженного болезнью соперника. — Свободен!.. — повторил Тила и, опершись на землю кулаками, зашелся кашлем. Лил хмыкнул, оценивая повторяющуюся с точностью до наоборот картину.

Полгода назад он так же не мог подняться с коленей и, подавив гордость, принимал помощь от всемогущего Тилы. Что ж, пришло время отдавать долги. И неизвестно еще, кому в данной ситуации сложнее.

Лил пару секунд прикидывал собственные возможности. Тащить восьмипудового Тилу в город он не имел ни сил, ни желания. А вот до Эйнардова госпиталя, куда Лил изначально и направлялся, рукой подать. Эйнард будет рад подобному пациенту. Тем более когда и чудодейственного лекарства предостаточно.

Лил незаметно улыбнулся и, присев рядом с Тилой, закинул его руку себе на плечо. Тила с трудом повернул голову, но скорее из-за чувствительного удара по самолюбию, чем от слабости.

— Я бы тебя папашке сдал как особо опасного преступника, — пробормотал он, не желая одалживаться. — Выкуп свой не отработал и свалил.

— Я вернулся, — заметил Лил и встал на ноги, поднимая вместе с собой и Тилу. — Так что у тебя еще будет такая возможность.

Тила скрипнул зубами, но промолчал. Энда с ним, если драконыш и вправду хочет помочь… Дохнуть в расцвете лет не было никакого желания. Да еще добро бы пасть на поле боя, окружив себя почетом и славой, но помереть из-за какой-то болезни, будто дряхлый старик…

— Повитухин отпрыск на весь город растрезвонил, что ты добудешь эти долбанные грибы, — зачем-то объяснил Тила встречу Лила охотниками за наживой. — Подбодрить хотел народ. Но кое-кто решил, что ему они нужнее.

Лил не стал уточнять, кого имел в виду Тила и как он узнал о готовящемся нападении. И с какой стати вдруг решил проявить милосердие — ни на одну из этих вещей Лил повлиять не мог, а потому не придавал им особого значения. Сейчас ему хотелось только поскорее отделаться от обеих своих нош и увидеть Ариану, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Однако слабеющий с каждым шагом Тила вынуждал двигаться все медленнее, словно испытывал терпение Лила на прочность. И пусть он когда-то сумел просуществовать без Арианы целых девять лет, сейчас счет шел на минуты, и Лил никогда не простит себе, если его промедление будет стоить Ариане жизни.

Госпиталь был точно в таком же состоянии, каким Лил привык его видеть: ни осаждающих его больных, ни снующих в заботах целителей: только тишина и почти запустение, почему-то на этот раз показавшиеся Лилу зловещими. Заставив себя не думать о плохом, ведь Эйнард мог просто отправиться в город спасать умирающих, он ногой поддел приоткрытую дверь, распахивая ее, и втащил Тилу внутрь. Через пару мгновений им навстречу выскочила Ильга и, вытаращившись на Тилу, прикрыла рот руками, будто давя вскрик.

— Лавка свободная найдется? — поинтересовался Тила, весьма явно смущенный собственным неприглядным видом, но при этом продолжающий бравировать. — Или мне тут, на коврике, подремать?

Ильга опомнилась — все-таки врачебная жилка была в ней ничуть не слабее, чем в брате, — тут же освободила проход и, поднырнув под вторую руку Тилы, повела в палату.

Лил вздрогнул, увидев мечущегося в беспамятстве Эйнарда: этого он боялся едва ли не больше, чем недуга Арианы. У нее была хоть какая-то защита в половинке куска тубер-гриба. Эйнард, вынужденный сновать по больным горожанам, не имел вовсе никакого предохранения. И зараза взяла свое.

— Принес?.. — услышал Лил измученный голос и с изумлением понял, что он принадлежит Беанне. Да только не было в нем больше ни насмешливого задора, ни веселого нахальства, а один лишь страх перед невыносимой потерей.

Лил кивнул и, усадив Тилу на свободную постель, скинул с плеч мешок с грибами.

— Тут на всех хватит, — заверил он. — Только я не знаю, как их правильно использовать. От сырых эффект совсем не тот.

Беанна закусила губу, чтобы не расплакаться, и отчаянно посмотрела на Ильгу. Та заметалась, переводя взгляд с брата на Тилу, потом на Лила и обратно, и вдруг бросилась к какой-то малозаметной двери. Беанна сжала зубы и почти с такой же силой вцепилась в руку Эйнарда. Тила с полным равнодушием посмотрел на бывшую невесту, затем с таким же выражением — на сумку с грибами. И закашлялся.

— Слушай, те трое были только первыми ласточками, — заметил он, обращаясь к Лилу. — Сейчас народ узнает, что ты добыл волшебные грибы, и весь город ломанется сюда за добычей. Нам с этим задохликом, — он кивнул на Эйнарда, — не отбиться. Нужна пара крепких здоровых ребят из моей команды — и будет лучше, если ты приведешь их немедленно.

Лил не стал скептически интересоваться, каким образом Тила предлагает ему уговорить людей послушаться дракона. Вместо этого посоветовал написать несколько слов для своих парней, чтобы миссия Лила увенчалась успехом.

Тила, несмотря на слабость, гоготнул и выдал бывшему неприятелю требуемое.

— Надеюсь, хоть кто-нибудь из них умеет читать, — заметил он и совсем уже без сил повалился на подушку. Почти тут же из потайной комнатки возвратилась Ильга с какой-то потрепанной тетрадкой в руках.

— Это записи Эйнарда! — торжествующе возвестила она. — Тут все есть: и как высушить гриб, и как приготовить отвар! Я прямо сейчас…

Лил кивнул и покинул госпиталь.

* * *

Когда два шкафоподобных парня заняли место в дверях госпиталя, отвар у Ильги был уже почти готов. Она не меньше двух десятков раз сверяла свои действия с записями в тетради Эйнарда, смертельно боясь что-то перепутать из-за волнения и не получить необходимого эффекта. Ах, если бы ей помогала мама, было бы значительно спокойнее во всех отношениях. Но градоначальник отослал выздоровевшую повитуху на поиски грамотной ведуньи, и та даже не знала, что сын ее находится на грани жизни и смерти и что ухаживает за ним столь ненавистная ей Беанна.

Ильга слишком хорошо понимала мать. Беанна была последним человеком, которого любая из них хотела бы видеть рядом с Эйнардом. Даже не опорочь она себя нагулянным ребенком, даже будь чистой и невинной, ее образ жизни, ее поведение с людьми, ее вольное обращение с мужчинами — нет, Эйнарду нужна была совсем другая спутница. Тихая, скромная, которая будет восхищаться им и ловить каждое его слово. Беанна же умела лишь дерзить, слишком высоко ставя собственную персону и ни секунды не думая о чувствах других. Да как она только посмела отказать Эйнарду?! Он же ради нее жизнь свою под угрозу поставил, а потом в бреду только эту вертихвостку и звал. Ох, Ильга никогда еще не испытывала ни к кому такой ненависти, как, ухаживая за старшим братом, к Беанне. Но жалость к Эйнарду оказалась сильнее. Разве могла Ильга отказать ему в этом последнем желании? А вдруг — вдруг?! — брату станет лучше рядом с возлюбленной? Вдруг он почувствует ее присутствие и постарается ради нее одолеть болезнь? Нет, Ильга не имела права не использовать такую возможность. И, подавив и ненависть, и не вовремя воспротивившуюся гордость, пошла к Беанне в дом и попросила ее…