Правая часть имела серебряно-белый цвет. Вместо гребня на шее сверкали молнии, а длинное, кажущееся очень хрупким крыло почти полностью было скрыто пушистым облаком. Взгляд выражал спокойствие и мирную решимость.

Левая часть дракона напоминала то ли змею, то ли рыбу, у которой вместо крыла трепетали огромные плавники. Ее чешуя была окрашена в бирюзово-голубой цвет, а черты исполнены безмятежности.

Воздух, Земля и Вода…

Среди вышедших из здания смельчаков послышался благоговейный шепот:

— Божественная Триада…

Две крайних головы с нежностью кивнули, а средняя — воплощение Энды — только усмехнулась.

— Не забыли, значит, еще? — с сарказмом поинтересовался властитель Земной Сферы. — Похвально. Тогда разъяснительные беседы оставим до лучших времен. Тем более что мы не к вам в гости, а к первому человеку, смогшему разрушить проклятие.

Лил смело поднял глаза на Создателей.

— У меня была причина! — с некоторой дерзостью сказал он, и Энда снова ухмыльнулся.

— У многих была причина, — заметил он. — Но только тебе хватило воли идти до конца. Признаться, сестры совсем отчаялись, когда ты обратился в ящера: не верили, что возвратишься обратно.

— Но ты оказался крепче, чем мы думали, — звенящим ручейком голосом проговорила водная голова Ивон.

— И зов твоей женщины был столь силен, что разрушил драконью защиту, — глубоким грудным тоном добавила воздушная Ойра. — А когда двое так нужны друг другу…

— Мы не мешаем, — закончил за нее Энда. — Более того, каждый из нас захотел сделать на вашу свадьбу по подарку. Я огражу Армелон или любой другой город, где ты решишь поселиться, от напастей до конца твоей жизни. Так что, думаю, в следующий раз сограждане хорошо подумают, прежде чем подсылать к тебе убийц или поджигать твой дом.

Услышав последнюю фразу, Ариана негромко вскрикнула и вцепилась Лилу в руку. Он сжал ее, понимая, что сейчас не время объяснять, и надеясь только, что любимая простит ему эту ложь во благо.

— А я сохраню тебе все предыдущие умения, кроме, разумеется, умения превращаться в ящера, — продолжила за братом Ойра и улыбнулась, почему-то напомнив Лилу, каким способом ему удавалось залечивать Арианины раны, и ввергнув в несмываемую краску.

— А я — исполню одно твое желание, — проказливо шепнула Ивон. — Можешь сказать его сейчас или в любой другой момент, обратившись ко мне…

— Я хочу только, чтобы Ариана была счастлива! — без единого сомнения дал ответ Лил. И Ивон, окинув их обоих по-матерински теплым взглядом, согласно кивнула.

— Я принимаю, — ответила она. И тут же вокруг запястий Арианы и Лила обвились струйки воды, превратившееся через несколько мгновений в изысканные, будто из льдинок сделанные браслеты. — Вас обвенчали сами боги, — негромко объявила она. — А это поважнее любой бумажки.

Ариана не сдержала слез радости, лишь взглядом в силах выразить свою благодарность милостивым Создателям. Лил выдохнул от всей души:

— Спасибо! — и Божественный дракон взмыл в небо, в секунду растворившись, будто его никогда и не было. И только насмешливый голос Энды раскатился по Армелону:

— А градоначальника я бы вам сменить посоветовал. Не все то закон, что писано людьми. Лишь то закон, что заложено в сердце…

Лил возвращался домой не с пустыми руками. Охота удалась на славу, но не это радовало его до какого-то юношеского восторга и вынуждало сердце замирать в предвкушении. Сегодня была знаменательная дата, и Лил готовился к ней целый месяц. Безумно хотелось угодить любимой жене с подарком. Тем более что дался он ему не так просто. Давно уже не было драконьих крыльев, позволяющих преодолевать большие расстояния в считанные минуты, и пришлось искать рыбака, не устрашившегося заплыть в неизведанные просторы Северного моря и добраться до маленького необитаемого острова, усыпанного прозрачными разноцветными камнями.

Они не представляли большой ценности на рынке, но Лил думал не об этом. Ариана не могла не понять, о чем он хотел напомнить. И сколь много для него это значило.

Ариана встречала его у калитки, как и все годы их брака, не обращая внимания на непогоду и дела, и Лил почувствовал себя дома. Это было по-настоящему изумительное ощущение — оно грело, ласкало, защищало от невзгод. Когда Лил еще только недоверчиво мечтал о подобном чуде, он и подумать не мог, насколько правда отличается от его представлений. Она была просто в тысячу раз лучше. Лил почувствовал себя равным, нужным, любимым; понял, что достоин этой жизни и этого счастья; задышал полной грудью и научился доверять Создателям — словно заново родился. И не было больше ни дракона, ни страха, ни ненависти. А был его дом. Его семья. Его Ариана. Самая желанная женщина на свете.

Темная коса до пояса, искрящиеся радостью карие глаза… и крохотная белокурая девочка на руках. Их дочь. Обожаемая, обласканная — и отвечающая Лилу взаимностью.

— Папочка! — пискнула она, заметив наконец Лила; вырвалась из материнских объятий и с разбегу бросилась отцу на шею. Лил подхватил ее, поцеловал в подставленную щечку и принял горячий ответный поцелуй. — А мама пироги напекла, — сообщила маленькая егоза, делая отчаянные попытки заглянуть в отцовский мешок. — Я спросила, какой сегодня праздник, а она не говорит.

— Сегодня ровно двадцать лет, как мы с мамой познакомились, — улыбнулся Лил, млея от мысли о том, что и Ариана все помнила и тоже считала это событие настоящим праздником. Ведь именно тогда и зародились их необыкновенные чувства. Которые лишь крепли со временем, открываясь все новыми гранями и принося все новые счастливые дни.

— Двадцать лет? — дочка недоуменно посмотрела на него, потом на маму. — Это как два? Тогда мне уже больше.

— Это как десять раз по два, — рассмеялся Лил и обнял наконец приблизившуюся Ариану. Он скучал каждую минуту, проведенную вдали от нее. Правда, тем слаще были встречи, и Лил никогда не упускал возможности продемонстрировать свое отношение к жене.

— Мне тогда было девять лет, — заметила Ариана, с удовольствием прижимаясь к плечу мужа и нежно дыша ему в шею. Дочь пошла внешностью в него, и Ариана уже сейчас представляла, какая у нее вырастет красавица. Не зря Тилин отпрыск проходу ей не давал, хотя и был в два раза старше. А пройдет несколько лет… — Лучшее время моего детства.

Дочь задумалась, очевидно, пытаясь понять, что мама имеет в виду, а Лил поинтересовался, по какой причине сын его не встречает.

— У него с Хедином свои дела, — отозвалась Ариана, даже не думая скрывать от мужа правду. Он был главой семьи и никогда не делил проблемы на свои и чужие.

Лил понимающе кивнул.

— Опять задирал? — спросил он у дочери.

— Задирал, — подтвердил звонкий мальчишеский голос, а следом появился и его обладатель: взъерошенный темноглазый мальчишка с читаемым упрямством во взгляде. — Извини, отец, я не досмотрел на рынке.

Лил погладил его по голове, утешая. Ариане очень хотелось назвать сына Вилхе, и Лил не стал возражать. Но вместе с именем Вилхе взял от отца и повышенную ответственность. Такую, что приходилось снимать с него сомнительную вину, объясняя, в чем именно он не прав. Непросто будет их сыну с таким характером во взрослой жизни, это Лил знал по себе. Но… на то он и Вилхе.

— Хедина надо брать не кулаками, — заметил Лил. — Его надо брать хитростью.

Вилхе отпрянул, сверкнул глазами.

— Настоящие мужчины так не поступают! — возмутился он. Ариана качнула головой.

— Настоящие мужчины не подличают, — согласилась она. — Но это вовсе не значит, что они не должны пользоваться своим главным оружием, — и она легонько постучала сына по лбу. — А в этом ты далеко превосходишь Хедина.

Вилхе некоторое время еще угрюмо косился на родителей, подозревая, очевидно, что они пытаются над ним подшутить, но вскоре понял, что это не так, и искренне улыбнулся.

— Проголодался? — с такой же улыбкой спросила Ариана. — Идите с сестрой, накрывайте на стол. Папа сейчас умоется, и будем ужинать.