Итоги соревнования в натуральных показателях теперь подводились ежедневно, а победители определялись ежемесячно. Прорабы и мастера улучшили учет выполняемых работ, и каждый бригадир всегда знал, сколько его люди смонтировали армокаркасов, установили опалубочных щитов, уложили бетонной смеси. Если бригада добивалась наилучших показателей, победа в соревновании присуждалась не только ее членам, но и обслуживающим ее крановщикам, водителям. Для лучшей сопоставляемости результатов бетонщики соревновались с бетонщиками, арматурщики с арматурщиками, крановщики с крановщиками, смена со сменой.
Сторонний наблюдатель, навещавший стройку наездами, мог бы и не увидеть перемен. Дмитрий Павлович и Сабит Тураевич эти перемены видели и радовались им. На бетонном заводе исчезли огромные лужи под бетономешалками. Самосвал-бетоновоз теперь загружали за минуту, водитель успевал сделать три-четыре затяжки и докуривал сигарету уже на ходу. И, как часто бывает в таких случаях, лучше стало работать оборудование. Казалось, и техника включилась в соревнование. Водитель, увеличив скорость, на минуту раньше спускался в котлован. Причалив к бадье, он загружал ее тремя кубометрами бетонной смеси и тотчас уезжал за новой порцией. Бадья, описав полукруг, зависала над блоком, бетонщик, повиснув на рычаге, открывал затвор, бетонная смесь стекала в блок, включались вибраторы, выгоняя на поверхность серой массы пузырьки воздуха.
По-иному теперь выглядела и сама строительная площадка. Доски, опалубочные щиты, арматура, плиты-оболочки не валялись как попало, а в строгом порядке лежали на отведенном им месте, и бульдозеры и экскаваторы не терзали их, не вдавливали в грязь. Там и тут экономилась минута-другая, сберегались для дела доска, стальной стержень, литр горючего. А огромное красное полотнище, натянутое над въездом в котлован, как бы суммировало все это: «Рабочая эстафета — это порядок, инициатива, верность слову!» Чище, уютнее стало в котловане. Но инженерам теперь было труднее, а Дмитрию Павловичу — много труднее. Однако о возвращении к тому, что было до рабочей эстафеты, не могло быть и речи, это означало сдать завоеванные с бою позиции. Вся забота Сабита Тураевича и Дмитрия Павловича была теперь о том, чтобы укрепить позиции рабочей эстафеты.
С удивительной легкостью было реализовано несколько рационализаторских предложений. Бригадир плотников Николай Данилович Пастухов, муж реечницы Полины Егоровны, предложил обшивать опалубочные щиты оцинкованной жестью. Жесть тут же привезли на объект, раскроили, пустили в дело. И оборачиваемость деревянной опалубки увеличилась втрое. Бетонщики Рината Галиуллина придумали аппарат для нанесения насечки. Насечка нужна, чтобы свежеуложенная бетонная смесь хорошо сцепилась с бетоном, уложенным ранее. Прежде эту операцию выполняли вручную. Бетонщики же соединили шесть вибраторов в большой пакет, которым манипулировал подъемный кран. Производительность труда поднялась, и значительно.
Но особенно тронул Дмитрия Павловича вот какой случай. Скважины водоотлива, расположенные по периметру котлована, обслуживали два моториста. Забот у них, на взгляд прораба, вполне хватало. Но они рассудили иначе. И один из них сказал Дмитрию Павловичу:
— Товарищ начальник, оборудуй нам пульт управления насосами. Тогда один из нас будет следить за приборами, а второй сможет помочь сварщикам или монтажникам. Сколько он на этом приработает, мы пополам поделим.
— Согласен, дорогой.
— Только чтобы у бухгалтерии не было к нам претензий: много, мол, гребете!
— Не гребете, а зарабатываете, — поправил моториста Голубев.
— Вот и втолкуйте им, что зарабатываем.
Пульт управления мотористы собрали сами, за неделю, и один из них стал помогать сварщикам. Дмитрий Павлович проследил, во что выльется эта инициатива. За месяц моторист, работая сварщиком, выполнил полторы нормы. «Отлично! — сказал себе Дмитрий Павлович. — Оказывается, рабочая эстафета и щекинский метод прекрасно взаимодействуют. Мать честная, как мы недооцениваем своих людей! Привыкли командовать, указывать. А надо, оказывается, и спрашивать и советоваться!»
Анатолий Долгов (для Дмитрия Павловича и своих рабочих Толяша) на волне общего подъема тоже внес предложение.
— Кое-где, — заявил он, — мы кладем лишний металл. — Привел в котлован проектировщиков из группы рабочего проектирования и показал, где в их армокаркасах металл употреблен так, что образуется избыточный запас прочности. Инженеры схватились за справочники и калькуляторы. — Знаю я ваших перестраховщиков. — зудел им под руку Толяша. — Там, где нужен стержень диаметром двадцать миллиметров, вы смело употребляете диаметр сорок. Отчаянные вы смельчаки. — Проектировщики загоношились, но Толяша уже все просчитал, и осталось только заприходовать выявленные излишки. Речь шла о тридцати тоннах стали. — Братцы, на этот год я себе на зарплату сэкономил! Оказывается, ничего сложного. Считать надо уметь.
Эстафета работала. Прежде заминки воспринимались как отличный повод для перекура, теперь — как досадная помеха, требовавшая немедленного устранения. Засучивались рукава, и слабое звено цепи чинилось и укреплялось, пока не становилось таким же прочным, как и другие звенья.
Пришло время выполнять обещание, данное директором свердловских заводов. Заставить механизм внеплановых поставок овощей, капризный и сложный, сделать первые обороты было нелегко. Областные организации соглашались, нужные бумаги обрастали подписями, на лук и арбузы оставались на пристанционных складах. Голубев ездил, организовывал, тратил массу времени а сил, часто в ущерб своим основным задачам, но заскорузлый механизм отправки овощей и бахчевых упорно пробуксовывал. «Ладно, хорошо, сделаем», — говорили ему. Но ничего не делалось. Тогда он попросил первого секретаря обкома партии принять его. И, сославшись на имеющуюся договоренность, проинформировал о встретившихся трудностях. Только после этого нашлись рефрижераторы, и каждому свердловскому предприятию — поставщику оборудования было отгружено по сто тонн арбузов и лука и по пятьдесят тонн винограда. Десять вагонов укатили, раскачиваясь в синюю даль. Дмитрий Павлович повеселел. Скрупулезное выполнение обязательств — закон рабочей эстафеты. Не знал, не гадал он, что рефрижераторы вернутся, груженные отборным картофелем. Среднеазиатская земля плохо его рожала. Связи, таким образом, отлаживались, опираясь на прочный фундамент взаимной выгоды. Теперь потребительская кооперация проявила заинтересованность, и очень быстро рефрижераторы снова взяли курс на Свердловск. Инерция была преодолена, механизм заработал.
Оставалась, однако, еще одна большая трудность, устранить которую можно было только после нового года, и то это представлялось пока маловероятным. Первая насосная станция каскада, объект очень крупный, обеспечивалась материалами не по фактической потребности, не по приложенной к проекту спецификации, а по так называемому «миллионнику», то есть по средним для страны показателям, вычисленным из потребностей в материалах неких абстрактных, не привязанных к данной строительной площадке, работ стоимостью в один миллион рублей. Разница между абстрактным «миллионником» и конкретной строительной площадкой часто была очень велика. Насосной станции нужно было много больше, чем полагалось по «миллионнику», цемента, стали, песка и щебня, и намного меньше кирпича, пилолеса, кровельных и отделочных материалов. Когда объекты небольшие и разные и когда их много, пропорции примерно выдерживаются, и особых неудобств от снабжения по «миллионнику» подрядчик не испытывает. Объект же крупный, а тем более уникальный сразу вносит диссонанс в эту давно сложившуюся снабженческую практику. Чего-то начинает остро не хватать, а что-то, невостребованное, оседает на складах. Нехватки же, естественно, вызывают простои и не позволяют развить темпы, предусмотренные пусковым графиком.
Дмитрий Павлович давно ненавидел «миллионник», считая его порождением казенщины и бюрократии. Если по закону техническую документацию на все работы следующего года полагается иметь к первому сентября текущего года и если она действительно подготовлена к этому сроку, то не так уж сложно сделать выборку потребных материалов и вовремя заказать их. Если же документация безнадежно запаздывает, в действие вступает «миллионник», и снабжение организуется по его осредненным показателям. Со всей вытекающей отсюда неточностью, неразберихой, с дополнительными транспортными издержками. На насосную документация поступала нормально, претензий к проектировщикам не было. И тем не менее, объект по какой-то злой и тяжелой инерции снабжался по «миллионнику». Кому-то так было удобнее. И сбыть с рук это выдающееся достижение формализма Дмитрий Павлович не мог, как ни старался. Для очередного залпа по этой прочной каменной стене им были заготовлены письма! Но эффекта они могли и не дать, это были не первые письма, нацеленные на ниспровержение «миллионника». Рук он, однако, не опускал и настойчиво предлагал совершенствовать планирование и снабжение строек, справедливо полагая, что без четкого плана организации работ и хорошего снабжения на стройке никогда не будет порядка.
