Спрятав корабль в глухих чащобах северных лесов Шатгаллы, он с удовольствием занялся исследованием своего нового мира. Через пару месяцев он оказался в Акануране, а еще через месяц, путем нехитрых интриг и подкупа, занял завидную должность лейтенанта Привратницкого батальона, входящего в Корпус городской стражи. И понял, что он вполне нашел свое место в жизни. Да, здесь были те же самые примитивные обыватели, алчные карьеристы, убогие бездельники, бессмысленные эгоисты, хищные дельцы, как и там, среди звезд. Но здесь, в этой жалкой деградировавшей недоношенной цивилизации, все они, как полагал Виктор, имеют на это право. Для них не существовало громадного подспорья бесчисленных супертехнологий, оберегающих от всего на свете и приходящих на помощь при каждом чихе. Люди Каунамы утратили бесценные знания об устройстве мироздания и таким образом потеряли над ним власть. Они остались один на один с природой этой планеты и им приходилось не выбирать себе жизнь и развлекать себя виртуальными построениями какой угодно судьбы, а по-настоящему выживать. И за это Виктор многое прощал им. Ну а кроме того, примитивность жителей Каунамы по сравнению с ним была настолько очевидна, что Виктору больше не требовалось прикладывать никаких усилий чтобы доказывать это самому себе. И это неизменно настраивало его на весьма добродушное и снисходительное отношение ко всем окружающим. Огражденный запредельными технологиями космического века практически от любых проблем со здоровьем, от большинства опасностей здешнего окружения, от финансовых затруднений, всегда имея при себе тюбик с мазью-регенератором, упаковку метабиотиков, способных буквально воскрешать, маленький игловой пистолет с парализующими седд-иглами и коммуникационное устройство для связи с кораблем, Виктор без стеснения откровенно развлекался, наслаждаясь каждым прожитым днем. Каунамцы забавляли его. И важные купцы, и надменные вельможи, и хитрые торговцы, и жалкие нищие, и жестокие бандиты, и веселые шлюхи, и угрюмые солдаты все представлялись ему какими-то нелепыми детьми, которые наивно и самозабвенно играют свои глупые роли. Его смешило насколько они серьезно, глубокомысленно или даже трагично и пафосно относятся к самим себе, к окружающим, ко всему своему мирку, не имея ни малейшего представления, что всё их мироздание лишь крохотная частица беспредельной Вселенной, не понимая насколько жалок, убог, недоразвит и их мир и они сами. Виктор с некоторым самодовольством осознавал, что может с легкостью занять в здешнем социуме высокое положение, стать министром, генералом, претором, королевским советником или даже самим королем, но конечно этого не делал. Во-первых, ему очень нравилась его нынешняя должность. Он всегда был в самой гуще городской жизни, был, как он сам шутливо это определял, "заодно с людями", "завсегда с народом" и при этом имел определенную и вполне весомую власть над этим народом. Во-вторых, умный и проницательный Виктор Кошин, конечно, ни на минуту не забывал, что он находится на планете незаконно и кроме него здесь, как заведено для подобных миров, скрытно присутствуют "луркеры", специальные наблюдатели из Службы Внешней Разведки, из отдела контроля, и они несомненно сразу же заметят новоявленного одаренного министра, взявшегося неизвестно откуда. И тогда веселая жизнь на Каунаме для Виктора закончится, он отправится на другие планеты, в гораздо менее приятные места для перевоспитания тяжким трудом и долгими размышлениями в замкнутом пространстве.
Впрочем, спустя почти три альфа-года Виктор понял, что и Каунама ему надоела и не нужно никаких тайных агентов могущественной госорганизации, чтобы заставить его убраться отсюда. Он давно это подозревал и вот убедился в этом в очередной раз: приедается всё что угодно. И даже развеселая жизнь на Каунаме с бесконечным подтруниванием над её глупыми жителями опостылела ему. Эти люди были также бессмысленны и примитивны, как и те кого он оставил там, среди звезд. Но последние хотя бы ясно осознавали, что они лишь крохотная частица бескрайнего разнообразия биологических форм в бесконечной череде миров бесконечной Вселенной и это осознание, так или иначе, но в какой-то степени усмиряло шовинистическую чванливость и гордыню любого из них, как бы не был он глуп и эгоистичен. Каунамцы же, имея ввиду именно потомков землян, так называемый народ Омо, не имели подобного сдерживающего фактора и по мнению Виктора окончательно закостенели в своей заносчивости и гордыни, искренне презирая туру, авров, лоя и шоти и считая себя уникальными, особыми и естественно самыми лучшими среди других разумных тварей. О да, было забавно потешаться над всеми ними, столь уверенными в своей исключительности и непревзойденности, полагавшими свою планету, вернее даже один её гигантский материк столпом мироздания и единственным местом обитания всего человечества. Виктор с удовольствием вел беседы с местными учеными и теми кто мнил себя мудрецами, с затаенной улыбкой слушая их доморощенные рассуждения и нелепые измышления о природе бытия и человека, об устройстве окружающей действительности, о взаимодействии материи и стихий, о структуре пространства и времени, то и дело ставя их в тупик каверзными вопросами, смущая их непостижимыми для них знаниями и идеями и показывая простыми логическими выкладками всю несостоятельность и абсурдность их утверждений. Это очень его забавляло. Иногда он правда пытался немного осадить себя, урезонить свое снисходительно-покровительственное отношение к этим мудрствующим варварам-демагогам, напоминая себе что всё его собственное запредельное знание об устройстве мироздания ни его личная заслуга, а результат многотрудного пути проб и ошибок, вдохновения и озарений бесчисленных прошлых поколений землян. Но это мало что меняло, его по-прежнему неудержимо тянуло потешаться над каунамцами, столь же, по его мнению, первобытными сколь и высокомерными. Также он развлекал себя тем, что время от времени сколачивал маленькие состояния в местных игорных заведениях и на местных рынках, как товарных, так и финансовых. Будучи прирожденным аналитиком, дипломированным математиком и имея в своем распоряжении всю вычислительную мощь Исполнительной Системы Извлечения Данных и Анализа, так называемой Исиды, своего укрытого в глухих лесах межзвездного корабля, Виктор без особого напряжения реализовывал в определенных азартных играх статистические алгоритмы, гарантирующие с большой вероятностью выигрыш или проводил серию успешных сделок с ценными бумагами или некоторыми товарами, предварительно проанализировав спрос и предложение и вычислив по исходным данным будущее движение рынка. Это конечно не могло пройти совсем уж незамеченным и его соперники по карточному столу, и купцы и банкиры, с которыми он имел дело, поглядывали в его сторону с изумлением, а то и с плохо сдерживаемым недовольством. Но Виктор не волновался, по его твердому убеждению он был слишком умен для всех своих соперников и партнеров, он всегда умел вовремя остановиться и отойти в сторону, скрыться в тени. А кроме того у него имелись достаточно влиятельные знакомые и среди чиновничьей братии Аканурана, благодаря которой он собственно и стал так быстро лейтенантом Привратницкого батальона. Знакомых этих он приобрел с помощью определенных интриг и шантажа, установив скрытное круглосуточное наблюдение посредством мобильных микрозондов за некоторыми из них. Сначала это наблюдение было просто забавы ради, но потом он решил пойти дальше и использовать полученную информацию в личных целях, но не из-за какой-то конечно корысти, а всё еще продолжая развлекаться. А еще, дабы пощекотать себе нервы, он несколько раз связывался и с преступными элементами, участвуя в контрабанде психоделических грибов Элло и жуткого наркотика "Алмазная пыль" или как его еще называли "Пустошь", кражах и не слишком явной, но вполне себе кровавой войне местных банд. Имея всегда при себе игловой пистолет, метабиотики и мазь-регенератор, он чувствовал себя вполне уверенно в любой переделке. Его всегда очень смешило с какой серьезностью все эти бандиты, чиновники, торговцы относятся к своей деятельности, насколько значительными они полагают все свои мелкие цели, как пафосно и важно они держат себя, считая что они вершители судеб и творцы истории. Но больше всего Виктор обожал иметь дело с местными женщинами. Они любили его, он буквально охмурял их, гипнотизировал своими красочными рассказами об устройстве мира, о человеческой анатомии, о чудесах биологии, о физике элементарных частиц, о химических реакциях, о далеких пылающих звездах, о неисчислимых планетах, о квазарах, пульсарах, солнечных системах, многомерных пространствах и т.п. В нарушение всех запретов на распространение среди аборигенов знаний, превышающих уровень их развития, Виктор живо и проникновенно рисовал перед своими увлеченными слушательницами удивительные картины бытия, таким как оно виделось с точки зрения панкосмической цивилизации. Женщины слушали его буквально раскрыв рот, чуть ли не затаив дыхание, некоторые из его слов были для них абсолютно незнакомыми, хотя Виктор и старался не использовать специальную терминологию, многого из сказанного им они просто не могли уразуметь и постигнуть, но и все же они чувствовали, улавливали всю ошеломляющую грандиозность его откровений, всё прекрасное величие поведанных им тайн. Женщины были впечатлены и с легкостью шли на близкий контакт с этим странным бледным офицером с тонкими чуть синими губами. И Виктор с теплой улыбкой вспоминал о них, особенно о невероятной, почти сказочно красивой молодой женщине по имени Алитоя. Эта очаровательная особа по-настоящему покорила его, и своей красотой, и своим поистине могучим и многогранным умом. Виктор ради забавы обучал её тригонометрии и к его немалому изумлению девушка смогла не только понять все нюансы этого непростого раздела математики, но и применить их на практике, рассчитав величину надстройки на своем доме так чтобы она не бросала тень на сад, и искренне восхититься изящностью и гармонией геометрии. Правда через несколько месяцев Алитоя бросила его, с усмешкой заявив ему, что как не крути он ей не пара. Виктор не огорчился, он уже давно привык расставаться с женщинами, даже самыми сказочными.
