28 сентября 1843

1. И Иосиф вышел, и привел всю свою семью к дому, где жил Цирений, и тот немедленно приказал своим слугам позаботиться о вьючных животных Иосифа,

2. и повел Иосифа с Марией и пятью сыновьями в свои превосходные покои, где все сверкало драгоценными камнями, золотом и серебром.

3. И там, на великолепно отполированном столе белого мрамора, стояло множество статуэток коринфской бронзы, высотой около фута, сработанных весьма искусно.

4. И Иосиф спросил проконсула, кого эти статуэтки изображают.

5. И проконсул весьма приветливо сказал: «Добрый человек! Смотри, это – наши боги! Мы обязаны иметь их и покупать, даже если мы в них и не верим. Этого требует от нас Рим в порядке закона.

6. Я же рассматриваю их исключительно как произведения искусства, и только в этом состоит для меня хоть какая-то малая ценность этих фигурок. В остальном же я обычно смотрю на них со вполне обоснованным равнодушием!»

7. На это Иосиф спросил Цирения: «Послушай, ведь если ты так думаешь, тогда ты – человек без Бога и религии! Разве это не тревожит твою совесть?»

8. И Цирений сказал: «Нисколько! Ибо, если нет никакого иного бога, кроме этих бронзовых фигурок, то тогда ведь любой человек – больший бог, чем эта глупая бронза, в которой нет жизни. Но все же я думаю, что где-то есть истинный Бог, Который вечно жив и всемогущ! Потому-то я и презираю этот старый вздор!»

9. Цирений же очень любил детей, и потому он приблизился к Марии, которая держала Младенца на руках, и спросил ее, не устала ли она постоянно носить Ребенка.

10. И Мария сказала: «О могущественный властитель этой страны! Я и вправду очень устала, но моя великая любовь к этому Ребенку заставляет меня забыть обо всякой усталости!»

11. И проконсул ответил Марии: «Смотри, я тоже очень люблю детей и, хотя я и женат, но природа или Бог еще не благословили меня потомством; и потому я имею обыкновение брать к себе чужих детей – даже детей рабов – и они нередко становятся моими воспитанниками!

12. Но этим я вовсе не хочу сказать, чтобы и ты отдала мне своего Младенца, ибо это ведь твоя Жизнь!

13. Я хочу лишь попросить тебя, чтобы ты положила Его мне на руки, и я мог немного приласкать Его, и понянчить!»

14. И поскольку Мария увидела в римском наместнике такую сердечность, она сказала: «Обладающий таким сердцем, как у тебя, достоин взять этого Ребенка к себе на руки!»

15. И Мария передала Младенца римскому наместнику, чтобы тот приласкал Его. И когда проконсул взял Младенца на руки, его охватило такое невероятное блаженство, какого он еще никогда не испытывал.

16. И он носил Ребенка по залу туда и сюда, и приблизился с Ним также и к столу с богами.

17. И как только он приблизился к фигуркам идолов, все они тотчас растаяли, подобно воску на раскаленном железе.

18. И Цирений ужаснулся этому, и сказал: «Что же это такое? Твердая бронза целиком и полностью растаяла, и от нее не осталось ни малейшего следа! – О мудрец из Палестины, объясни же мне это! Не кудесник ли ты?»

29 сентября 1843

1. Иосиф же и сам был чрезвычайно поражен случившимся и потому сказал Цирению: «Выслушай меня, могущественный наместник этой страны! Ты не можешь не знать, что, согласно закону моего народа, каждый колдун должен быть предан огню!

2. И будь я колдуном, я бы не достиг столь преклонного возраста, ибо давно уже попал бы в руки первосвященников в Иерусалиме!

3. И потому мне нечего тебе сказать, кроме того, что это явление, несомненно, обусловлено великой Святостью Младенца!

4. Ибо уже при Его рождении происходили знамения, приводившие всех в ужас! Небеса распахнулись, ветры умолкли, ручьи и реки остановились, солнце застыло на горизонте,

5. луна около трех часов не двигалась с места, и звезды также не двигались дальше, животные не ели и не пили, и все, что обычно движется и шевелится, погрузилось в безжизненный покой! Я сам шел и не мог идти!»

6. Когда Цирений услышал это от Иосифа, сказал он ему: «Так значит, это и есть то удивительное Дитя, о Котором мой брат писал мне следующими словами:

7. ‘Брат, я должен сообщить тебе одну новость: вблизи Вифлеема от одной молодой женщины иудейского происхождения родился Ребенок, от Которого исходит чудодейственная Сила. Я полагаю, что Он – Дитя богов!

8. Но Его отец – настолько честный иудей, что я не решаюсь расследовать это дело более детально!

9. Если ты вскоре будешь в Иерусалиме, тебе, пожалуй, будет небезынтересно посетить этого человека в Вифлееме! – Я не могу отделаться от мысли, что в этом Младенце скрывается что-то вроде юного Юпитера или, по меньшей мере, Аполлона. Приди же и рассуди сам!’

10. Смотри, добрый человек, вот что мне известно об этом деле. Но то, что ты рассказал сейчас, для меня полная неожиданность. И потому говори: ты ли тот самый человек, о котором писал мне мой брат из Вифлеема?»

11. И Иосиф сказал: «Да, могущественный господин, я – тот самый человек! И благо твоему брату, что он не сообщил тебе большего об этом Младенце!

12. Ибо было ему с Небес слово молчать обо всем, что там происходило! – Воистину, скажи он больше, тогда с Римом случилось бы то же самое, что сейчас на твоих глазах случилось с бронзовыми фигурками богов, стоявшими здесь на этом столе!

13. Благо тебе и твоему брату, если вы будете молчать. Ибо тогда вы обретете благословение Господа, вечно живого Бога, Творца Небес и земли!»

14. Эти слова внушили Цирению глубокое почтение к Иосифу и страх перед Младенцем, и потому он тут же вернул Его обратно на руки Марии.

30 сентября 1843

15. После этого он снова обратился к Иосифу и сказал ему: «Добрый и честный человек, обрати внимание на то, что я тебе скажу,

16. ибо только что мне пришла в голову хорошая мысль, и ты должен выслушать ее, и дать мне объяснения по этому поводу!

17. Смотри, если этот Ребенок божественного происхождения, значит и ты, Его отец, должен быть такого же происхождения. Ибо ex trunco non fit Mercurius*, и на терниях не растет виноград! – Потому и от обыкновенного человека не может произойти Дитя богов!

18. Ты же, впрочем, кажешься мне вполне обыкновенным человеком, равно как и пятеро остальных твоих сыновей, стоящих позади тебя. Да и сама молодая мать, хоть и честная иудейка, но тоже, кажется, не имеет ничего богоподобного!

19. Для этого необходима великая, почти неземная красота и великая мудрость, как мы это знаем из преданий о тех женах, с которыми боги имели однажды общение, и вдобавок ко всему этому нужна еще, конечно, в высшей степени крепкая вера, каковой я вовсе не обладаю!

20. К тому же я должен обратить твое внимание еще на одно обстоятельство, а именно, что ты со своим божественным Ребенком заблудился по дороге из Вифлеема в Египет, о чем ясно говорили твоя опечаленность и смущение, когда я показал тебе, как сильно ты сбился с пути в Египет!

21. Неужели твой Бог – или боги Рима – не знают ближайшего пути из Вифлеема в Египет?

22. Смотри, все это – грубые противоречия, которых становится только больше, чем глубже вникаешь в это дело! К тому же из твоих уст прозвучала еще и угроза, что Рим погибнет, если я или мой брат выдадим этого Младенца!

23. Зачем же богам грозить слабому смертному, как если бы они боялись его? Стоит им только ступить на землю, как все неминуемо обязано слепо повиноваться их могущественной воле!