Идеология, убеждения и принципы в такой специфической организации, как КГБ, являются не чем иным, как камуфляжем или дымовыми шашками, используемыми при необходимости, все это в случае надобности можно менять по собственному усмотрению[59]. Имеется множество косвенных доказательств того, что между агентами госбезопасности, перешедшими в экономику, и их действующими коллегами сохранились тесные связи, которые не всегда носят законный характер. Служба безопасности замешана в большом числе скандалов; еще в 1997 году немецкие правозащитники установили, что мафия и часть ФСБ вступили в «симбиотические отношения ради взаимной выгоды»[60].

«Служба безопасности снова стала играть огромную роль во всех сферах общественной жизни», — свидетельствует эксперт по КГБ Чесноков. Еще в августе 2000 года, за пять месяцев до первой победы Путина в президентских выборах, Чесноков заявлял о близящемся захвате власти[61]. То, что сегодня воспринимается как успешно воплощенное в жизнь руководство к действию, было предсказано им еще тогда:

— тайное, а иногда и явное, разделение собственности;

— восстановление так называемых «первых отделов», то есть отделений службы безопасности на государственных предприятиях и в организациях, посредством которых во времена Советского Союза КГБ контролировал все области общественной и личной жизни;

— восстановление и расширение системы доносчиков среди населения, которые контролируют своих сограждан;

— активизация и модернизация службы госбезопасности, в частности при помощи обширного, «профилактического» шпионажа за гражданами, прежде всего теми, которые попали в поле зрения спецслужб;

— восстановление потерянного за последние десять лет контроля над СМИ как одного из действенных рычагов манипуляции сознанием людей;

— создание действующей системы контроля Интернета.

Даже если, по крайней мере до сих пор, сбылись не все прогнозы Чеснокова, тенденция подмечена верно. Эксперт по КГБ заходит настолько далеко, что проводит параллели между «партией Андропова», как он называет огромный аппарат доносчиков, в составе которого насчитывалось 26 миллионов человек, и самыми активными приверженцами Путина — главным образом членами господствующей в Кремле партии, «Единой России». Доносчики на жаргоне КГБ назывались «сексотами», что означает «секретные сотрудники» и приблизительно соответствует тому, что в ГДР называлось IM (inoffizielle Mitarbeiter) — неофициальные сотрудники службы государственной безопасности. Вербовка этих тайных сотрудников ФСБ, считает Чесноков, снова доходит до масштабов времен Советского Союза. Тезис о «партии Андропова» как «партии Путина», возможно, несколько преувеличен. Но то, что Служба безопасности является значительной опорой для системы Путина, — факт. Без «агентуры», то есть сети тайных сотрудников, борьба против «бандитизма» была бы невозможна, предупреждал президент еще в марте 2000 г.[62]

Как и во времена Советского Союза, в Москве снова в каждом доме «старшие» ответственны за сообщение органам обо всем «необычном» на лестничных площадках и в квартирах, в том числе о подозрительных новых соседях либо гостях. В Саратове, городе на берегу Волги, улицы и придомовые территории находятся под наблюдением добровольцев — контролеров по охране окружающей среды[63]. В Екатеринбурге на Урале, как и при Советском Союзе, патрулируют дружинники — добровольные помощники милиции. Врачи одной из частных московских клиник жалуются на строгий контроль со стороны ФСБ, особый интерес для которой представляют диагнозы и результаты исследований: медработники посылают анализы крови на СПИД, обязательные для иностранцев, под другими именами, чтобы обеспечить анонимность своих пациентов[64]. В более чем ста московских вузов 10 тыс. добровольцев после прохождения ускоренной подготовки в милиции должны следить за своими товарищами и обеспечивать порядок[65].

Такое повышение бдительности имело свои последствия. В январе 2006 года ФСБ сообщает о большом успехе: спустя шесть месяцев слежки служба в результате «беспрецедентной операции» «разоблачила» четырех британских дипломатов, действовавших как «шпионы». Эта история не сходит с экранов. Несмотря на то, что ФСБ запутывается в абсурдных противоречиях, решающим оказывается, очевидно, застревающий у людей в сознании посыл: британцы наверняка финансировали гуманитарные организации в России. Последние никогда не скрывали, что получают помощь от Запада, однако то, что осуществлялось абсолютно легально, СМИ, раздув шпионский скандал, преподали в искаженном свете: правозащитники и критики Кремля теперь являются агентами запада и врагами родины. Большое количество гуманитарных организаций «основаны, финансируются и находятся под патронажем США и их союзников по НАТО», — говорит пресс-секретарь ФСБ. Под прицел попала и авторитетная Хельсинкская группа. Негосударственные организации (НГО) отвергают упреки как «полную чепуху». Оппозиция считает «аферу со шпионажем» не случайной: этот корабль сходит со стапелей как раз тогда, когда за границей и на российских веб-сайтах разгорелась мощная критика законопроекта, предусматривающего строгий контроль над НГО — начиная с отчетов заседаний этих организаций и заканчивая их возможным запретом. Прежде президент Путин многократно выступал с острой критикой того, что НГО финансируются из-за границы, такое вмешательство-де непозволительно[66]. Не только гуманитарные организации, но и правозащитные группы видят угрозу для своего существования. Спектр широк: от союзов потребителей и групп самообороны до проектов обеспечения лекарственными препаратами — все они сейчас беспокоятся о выживании.

Шпионский дух агенты провластной секретной службы чуют не только в гуманитарных организациях, многие ученые также были приговорены на закрытых судебных процессах к длительным арестам за шпионаж. Когда суд присяжных в сибирском городе Красноярске оправдал физика Валентина Данилова, Верховный Суд просто отменил приговор. Данилова все-таки приговорили за измену родине к 14 годам заключения за то, что он передал китайской фирме информацию, которая уже давным-давно была опубликована. Поскольку судья и присяжные проявили слишком много сочувствия к обвиняемому, их просто заменили, хотя в соответствии с законом это запрещено.

Тот же суд в новом составе на закрытом судебном процессе приговорил ученого Игоря Сутягина к 15 годам строгого режима: 41-летний сотрудник известного американско-канадского института продавал американским фирмам информацию о российских системах оружия. И в этом случае вся «секретная» информация была взята из источников, находящихся в свободном доступе; его начальник подчеркивал, что Сутягин вовсе не имел доступа к государственным тайнам.

Но дело было даже не в этом! Обвинение звучало просто: «передача информации», что Сутягин не смог опровергнуть, потому что информацию он передавал. И за это он теперь должен отсидеть 15 лет[67]. Защитники прав человека говорят о возвращении советской «шпионской паранойи». Именитые ученые в марте 2006 г. пожаловались в открытом письме на «климат подозрительности, страха и неуверенности, который преднамеренно был создан "абсурдными обвинениями"». С трудом установленные контакты с заграницей разрушены, целые области исследования лишены собственного финансирования[68].

За границей российские агенты службы безопасности стали снова практически столь же активными, как и во времена Советского Союза. Одной из наиболее важных целей является ФРГ. В то время как Путин и Шредер демонстрируют свою дружбу, в секретных донесениях немецкой контрразведки констатируется охлаждение в отношениях: Путин приказывает «шпионить за Германией в крайне агрессивной манере», как сообщал в журнале «Фокус» эксперт Федерального управления уголовной полиции[69]. Москва посылает в Германию все больше инструкторов агентов и разведчиков; они должны просветить насквозь политические партии и их руководителей, добыть информацию о результатах новейших исследований, новости из области экономики, изобретений, государственного управления и военного дела, чаще всего с помощью оплачиваемых доносчиков. 130 агентов российских спецслужб, по всей видимости, работали в Германии под прикрытием, большинство из них — в посольстве России в Берлине, а также в четырех генеральных консульствах — Бонне, Гамбурге, Лейпциге и Мюнхене, где дипломатический статус защищает их от расследований немецкой полиции.