28 марта 2006 года российская оппозиционная газета «Коммерсантъ» сообщила, что Герхард Шредер хотел организовать центр по лоббированию российских интересов на Западе. Если верить газете, одной из главных задач центра должно было стать «создание положительного образа России в немецких СМИ и продвижение совместных немецко-российских проектов, в том числе Балтийского газопровода». И финансироваться он должен был за счет поступлений из российской экономики. Такими же «добровольными пожертвованиями» весной 2006 года Кремль расплачивался с американским рекламным агентством «Кетчум», которое занималось разработкой рекламы для России. Шредер заявил, что в газетной статье содержится «ряд ложных заявлений». В планах было создать не «лоббистский центр», а мозговой центр с целью улучшения стратегического партнерства между Германией и Россией. Комментарии Шредера приводятся в FocusOnline: «Взаимный диалог должен быть не столько финансовым, сколько просвещающим, вносящим информационный вклад во все слои немецкого и российского общества». Это нужно для того, «чтобы немцы и россияне лучше понимали друг друга, больше знали друг о друге, избавлялись от предубеждений и налаживали отношения между двумя народами». Оппозиция в России видит в этом проекте лишь «инструмент пропаганды Путина»[436].

На самом деле, судя по всему, идея «мозгового центра» родилась в Кремле давно: Герхард Шредер обсуждал этот проект еще в феврале 2005 года в Берлине в присутствии бывшего министра обороны Фольклера Рюхе (Христианско-демократический союз) за ужином с российским советником Александром Раром и заместителем главы пресс-службы президента России Виктором Ивановым[437].

1 апреля 2006 года стало известно, что с согласия правительства Шредера в последние дни его пребывания в должности Газпрому было выплачено миллиардное поручительство. Бывший канцлер, однако, подчеркнул, что не принимал участия в решении данного вопроса и ничего о нем не знал. Тем не менее, после того как стало известно о поручительстве такого размера и о дате его выдачи, общественность возмутилась, и Газпрому пришлось от него отказаться.

2 апреля 2006 года. «Я отношусь к тем, кто по-прежнему считает, что российский президент является гарантом демократического развития страны», — говорит Шредер в интервью газете «Хандельсблатт».

29 мая 2006 года Шредер стал почетным председателем Ассоциации Ближнего и Среднего Востока, которая с 1936 года способствует продвижению немецких предприятий в арабском регионе. На собрании он мучил немецких политиков требованиями переговоров с ХАМАСом, в целях которого уничтожение Израиля. Незадолго до этого он сопровождал на переговоры с ХАМАСом Путина, за что подвергся критике на Западе. «Все это дает повод предположить, что Шредер работает не только на Газпром, но и представляет российскую внешнюю политику», — пишет Генри М. Бродер[438].

Новая работа Шредера содержит все, от чего содрогаются социал-демократы: высокий пост в российском государственном монопольном предприятии, сотрудничество с бывшими офицерами госбезопасности, расположение компании в налоговом «оазисе» в Швейцарии и перспективу царских доходов.

Сюжет, показанный из телестудии Газпрома, вызвал бы сострадание даже у общеизвестных завистников НТВ. В конце марта 2006 года в миллионах квартир «волшебный фонарь» рассказал людям о том, что бывшему федеральному канцлеру Германии на новой работе совсем не переплачивают. Наоборот, как пошутило немецкое агентство печати, его зарплата вполне может считаться «возмещением морального ущерба»: при вступлении в должность, оказывается, бедному Шредеру пришлось посетить «газовые разработки на Крайнем Севере России и побывать в таких местах, где даже у бывшего функционера из ФРГ могли затрястись коленки»[439].

Шредер сидит в чуме ненцев в тундре за полярным кругом, осматривает грохочущие машины на компрессорной станции и огромные газовые сушилки в Ямбурге, на лютом морозе разговаривает с рабочими Газпрома в синих ватниках. Но действует он спокойно, на лице у него расслабленная улыбка. Дважды экс-канцлер мелькнул на телеэкранах в сценах традиционного русского гостеприимства — один раз он пил водку из стакана, второй раз — из синего пластикового стаканчика. «Потом бывший канцлер посетил… — тут диктор еле сдерживается, чтобы не рассмеяться, — детский садик». Под ликование собравшихся старый добрый Герд подбрасывает в воздух закутанного малыша. И тут же его уже показывают в кресле Газпрома в Москве[440].

Сцены напоминают видеоролик футбольного клуба, который с гордостью демонстрирует только что приобретенный кубок. «Такого гастарбайтера в России еще не было!» — восклицает комментатор. Телекомпания Газпрома называет доходы Шредера «удивительно скромной зарплатой». Руководители концерна поражаются, «как мало денег платят такому политику». Красной нитью через всю передачу проходит восхищение бывшим канцлером. Ему даже сочувствуют: «Когда-то он был германским канцлером и собирался открыть чемпионат мира по футболу, теперь же ему приходится ежедневно следить за тем, как строится Балтийский трубопровод»[441].

И такая любезность неслучайна. «Шредер уже несколько лет дружит с Путиным, а друзья должны помогать друг другу, — говорит кремлевский советник. — Шредер оказался в трудном положении, и другие предложения, очевидно, оказались для него не столь привлекательными»[442]. Однако это не простая благодарность, за ней скрываются стратегические интересы. У новой должности в трубопроводном концерне есть еще и то преимущество, что для Шредера «придерживают теплое местечко», готовят его к возвращению в немецкую политику, позволяет себе удивительно наивный пассаж тот же кремлевский советник в декабре 2006 года. «Когда через два года большая коалиция Меркель потерпит неудачу, перед Шредером откроется путь к возвращению».

Такое гротескное непонимание реальности не редкость для обоих друзей в дуэте. На первый взгляд сравнение может показаться необычным, но Владимир Путин и Герхард Шредер во многом похожи. Они очень настороженно относятся к критике, склонны везде видеть враждебные заговоры и вражеские «кампании». Если им нужно публично ответить на вопросы, то будьте уверены, что задавать их будут специально подобранные журналисты. Оба считают мнение своих критиков скорее рассчитанным на создание впечатления, чем основанным на реальной информации. Российские оппозиционеры Кремля назвали бывшего канцлера «мини-Путиным». Штефан Дитрих в «Франкфуртер альгемайне цайтунг» говорит, что «Шредер путинизировался».

Связь между двумя политиками сейчас гораздо теснее, чем это бывает при обычных дружеских отношениях. Их, очевидно, связывают не только совместные контакты в былые времена, но и похожее отношение к власти. Оба имеют имидж скорее политика-деятеля, нежели политика-просветителя: действия для них важнее, чем идеи и объективное обсуждение. Шредер попытался перед выборами провести теледебаты с Ангелой Меркель в стиле «лучшего друга», чем вызвал бурную критику как в свой адрес, так и в адрес своего правительства. Меркель отзывается о нем очень нелестно.

Хотя и Путин, и Шредер воспринимают критику в свой адрес как критику в адрес всей страны, реагируют на нее они по-разному. Однако опять же только на первый взгляд. Путин, представитель старой советской школы, игнорирует негативные сообщения, а Шредер имеет тенденцию опровергать их и обращаться в суд. Оба метода, тем не менее, исключают открытый обмен мнениями. Именно так и опротестовал Шредер высказывание лидера СДПГ Гидо Вестервелле. Тот назвал предосудительным тот факт, что на посту канцлера Шредер предоставил «компании работу, а затем через несколько недель оказался официальным главой этой самой компании». Адвокат Шредера, заявив, что это «не соответствует действительности», потом отчаянно боролся в суде за победу. Формально Шредер действительно ничего не подписывал и не издавал никаких указов, но затеял это дело именно он.