Сторонники политики Кремля утверждают, что России после хаоса ельцинской эпохи нужна твердая рука. Но даже если они в какой-то мере и правы, твердая рука не должна приравниваться к оковам. «Имеет ли смысл проводить референдумы в Дагестане, где полно исламских экстремистов?» — спрашивает Роджер Коппель в своей статье «Уважение к Путину в мире». С таким же успехом можно было спросить, имело ли смысл, например, сомнительными методами выводить из предвыборной гонки в Чечне умеренных, лояльных к Москве кандидатов в президенты, чтобы продвинуть собственного фаворита. Очевидно одно: альтернативной кремлевской политики не существует. Если Москва продолжит помогать местной элите, то население обнищает, из униженного и обозленного народа начнут штамповать исламистов.

История показывает, что империи и многонациональные государства долго не живут, если испытывают гнет централизованной власти. Де-факто Москва контролирует Кавказ только условно. Мы делаем вид, что работаем, а государство делает вид, что оно нам платит, как шутили в Советском Союзе. Перефразируя эти слова для выражения того, как обстоят дела на Кавказе, можно было бы сказать: власти в регионах делают вид, что они относятся к России, а Кремль делает вид, что он контролирует там ситуацию.

Если Майбрек Магомадов живет в состоянии повышенной бдительности, это не значит, что он трус. Заместитель директора одного из политических институтов Москвы — сильный человек, страх он лишь наблюдал со стороны, как и положено приличному чеченцу. Но и его настигло это неприятное чувство. Прямо посреди Москвы. Не «настоящая» война с бомбами и выстрелами, в которой живут его друзья и родственники в Чечне, а нападения, которые регулярно осуществляются на него в столице.

Он был остановлен милицейским патрулем, когда возвращался с женой и тремя детьми с дачи. Вместо того чтобы вежливо попросить документы, милиционеры крикнули: «Выметайся!» и выволокли его с водительского места. Патрульные затолкали Магомадова в свою машину и увезли в отделение милиции. Пять часов просидел он в душной камере вместе с преступниками. Его жене и детям пришлось ждать до двух часов ночи в машине под присмотром милиционеров. «С нами обращались, как с закоренелыми преступниками, при этом единственным моим преступлением было то, что я чеченец, — словно в молитве поднимает руки к небу Магомадов. — Мы, кавказцы, стали козлами отпущения, громоотводом. Русские списывают на нас все свои проблемы, чтобы уклониться от ответственности. Иногда я даже не осмеливаюсь выйти из дома»[290].

Только когда на помощь пришел друг, работавший в Думе, Майбрек смог выйти из камеры свободным человеком. Его арест был вызван взрывом бомбы на Пушкинской площади в Москве в августе 2000 года, во время которого погибло двенадцать человек. Как обычно, если в Москве взорвалась бомба, власти сразу же начинают искать «кавказский след», даже не успев оказать помощь раненым. В массовом порядке проверяют всех «черномазых», как презрительно называют кавказцев москвичи.

Даже в своих квартирах в Москве около 200 тысяч чеченцев не чувствуют себя в безопасности. «Раз в неделю милиция с полным правом врывается в квартиры, где проживают кавказцы, — рассказывает москвич, педиатр Саид Батаев, человек с улыбкой кинозвезды, опровергающей все стереотипы о воинственных и агрессивных кавказцах. — В 2000 году моему другу офицер подкинул в шкаф оружие, чтобы засадить его за решетку. Через два месяца его освободили условно, и он бежал в Голландию, где получил политическое убежище».

Кроме милиции, кавказцы, проживающие в Москве, боятся и городской администрации. Они, как и приезжие, обязаны зарегистрироваться в столице. Помимо прочего, в процедуру входит снятие отпечатков пальцев. Факт проживания в Москве не является достаточным основанием для пребывания в городе. Несмотря на то, что Конституция гарантирует каждому россиянину свободу выбора места жительства, Конституционный Суд без права на обжалование решил, что в Москве должны быть особые правила[291].

Вместо того чтобы способствовать порядку, это положение ведет к еще большей коррупции, сетует чиновник официального представительства Чечни в Москве. У многих чеченцев нет большой суммы для взятки за регистрацию, поэтому приходится подкупать милицию, когда их задерживают без свидетельства. «Всех, у кого темные волосы и темные глаза, милиционеры останавливают на каждом шагу», — говорит педиатр Батаев. Иногда достается даже французам и итальянцам, несмотря на риск опозориться на всю Европу.

Московские чеченцы утверждают, что запись «чеченец» в паспорте — хуже судимости. Работодатели, опасаясь неприятностей со стороны властей, отказываются брать на работу человека с таким паспортом. Чеченские бизнесмены жалуются на давление. Нашмуди Амиршанов, например, вынужден был закрыть свою компанию, насчитывавшую 140 русских сотрудников. «Однажды меня вызвали в милицию и сказали: «Вы чеченец. Если вы будете продолжать бизнес, мы посадим вас за решетку». А моим клиентам пригрозили, мол, если будете продолжать сотрудничать с чеченцами, у вас возникнут неприятности. Мы здесь — как когда-то евреи в Германии! Даже моих детей не могут оставить в покое. Их избивают в школе»[292].

После трагедии с заложниками на мюзикле «Норд-Ост» в Москве в 2003 году в «Известиях» был опубликован комментарий одного известного телеведущего. В статье говорилось о том, что никто не сомневается, что чеченцам свойственна предрасположенность к преступлениям и они склонны к убийствам. «Непосредственная близость чеченцев в аэропорту должна вызывать те же чувства, как и оставленный без присмотра чемодан, при виде которого любой разумный человек вызовет милиционера», — говорит тележурналист. Он предлагает загнать чеченцев в горы и держать их там за колючей проволокой и минными полями.

Во время избирательной кампании в Московскую городскую думу в декабре 2005 года националистическая партия «Отечество», основанная по инициативе Кремля в 2003 году, специально под выборы сняла видео, в котором кавказцы ели арбуз и бросали корки на землю. Два политика «Отечества» попросили их убрать мусор, но кавказцы не говорили по-русски и ничего не поняли. Тогда один из политиков сказал в камеру: «Очистим Москву от мусора», подразумевая под последним словом кавказцев. Избирательная комиссия воспользовалась спорным роликом как предлогом, чтобы снять партию с выборов. Однако Кремль закрывает глаза на такие лозунги радикальной Национал-либеральной партии Владимира Жириновского, как «Закроем Москву для южан!» или «Мы город с русскими лицами. Нелегалам нет места в столице». Если верить их предвыборной листовке, 70 % всех преступлений в Москве совершается иммигрантами: «Это преступления против вас, москвичи! Приезжие поднимают цены на рынке и ведут войну с вашими кошельками и желудками». Дальше сообщается: «Никаких новых рабочих из-за рубежа! Если мы не закроем Москву для иммигрантов, она будет гореть так же, как сегодня горит Европа».

Огромный поток иммигрантов действительно является для Москвы большой проблемой. Мегаполис «трещит по швам». Тем не менее причина этого кроется в сильной централизации: 80 % всех финансовых потоков в стране сосредоточено в столице; многие компании, работающие в регионах, имеют головной офис в Москве и уплачивают здесь налоги. Вполне понятно, что люди тянутся к деньгам. Такое положение дел редко обсуждается в средствах массовой информации, а если и заходит о нем речь, то вместо того чтобы критиковать собственные власти и крупных бизнесменов за политику централизации, следуют нападки на иммигрантов.

Весной 2006 года, когда молодая москвичка Маша искала ресторан, чтобы отметить день рождения, знакомые порекомендовали ей бар «Стой!ка», название которого образовано от слова «стой». Цены оказались невысокими, в помещении было уютно, и Маша быстро договорилась с менеджером ресторана об оплате. Когда девушка уже готова была внести задаток, мужчина вдруг мило улыбнулся и сказал, что забыл предупредить: название бара предполагает «два железных правила: никаких пьяных и никаких кавказцев». Среди Машиных друзей были азербайджанцы — солидные бизнесмены, коренные москвичи, поэтому замечание менеджера очень удивило девушку. «Даже если они прилетят на вертолетах, мы все равно их не впустим», — разъяснил он. И «Стой!ка» — далеко не единственный такой бар, существует целая сеть подобных заведений. Претенденты на работу в них при заполнении анкеты в обязательном порядке в пятом пункте указывают свою национальность. Журналистам, устроившим проверку в сети баров «Стой!ка», было сказано, что доступ кавказцам запрещен — «ради вашей же собственной безопасности» — в связи с тем, что кавказцы часто затевают драки с посетителями. Исключение возможно, только если человек выглядит интеллигентно и в облике не сильно выражены кавказские черты, как объяснила одна из работниц. Средства массовой информации сообщают и о других ресторанах и клубах, в которых процветает такой же апартеид[293]: в большинстве случаев неофициально, но иногда это правило, записанное черным по белому[294].