— Чувак, отвали, это дерьмо может сработать на твоей стае, но не на мне, — пренебрежительно сказал он, и клянусь, Сет издал небольшой скулеж.

Что, черт возьми, произошло? Ах да, мне же похуй.

— Может, теперь займемся дневником? — взволнованно предложила Дарси, подняв на меня глаза, и все обратили на нее внимание.

— Подождите меня, дорогие приятели Берроу! — Голос Джеральдины звучал над снегом, пока она скользила к нам по льду, который проложила под ногами, и грациозно остановилась рядом с Максом, ее светло-каштановые волосы развевались вокруг плеч на ветру.

Я покрутил пальцем в воздухе, и вокруг нас возникла ледяная стена, позволяющая нам уединиться. Дариус развел огонь на земле между нами, и место сразу же нагрелось, хотя я поддерживал лед твердым и прочным вокруг нашей группы, чтобы он не растаял.

Калеб начал расстилать вокруг мшистые сиденья, и я подавил желание закатить глаза. Неужели он должен превращать все вокруг в чертов дворец для своего удобства?

Я всё же сел на сиденье и раскрыл на коленях дневник отца, пока лучи луны освещали нас сверху.

Мы просидели так больше часа, пока я перечислял все силовые слова для Имперской Звезды, а Джеральдина записывала все, что та могла сделать, на чертовом папирусе, который создала с помощью магии земли, пользуясь пером из коры и наколдованными ею же органическими чернилами.

Тори и Дарси повторяли каждое слово за мной, хотя было видно, что Наследники тоже их запоминают, их лица были полны сосредоточенности. И я надеюсь, что это не означает, будто у них появились идеи воспользоваться звездой, если они вдруг завладеют троном. Она предназначена для Вега, и я ощущаю, как клеймо Гильдии Зодиака зудит под кожей предплечья при мысли о том, что кто-то другой воспользуется ее силой.

Я добрался до последней пустой страницы дневника и провел большим пальцем по чистому листу, пытаясь почувствовать хоть какое-то ощущение присутствия отца, печалясь, что для меня закончились его записи.

Джеральдина скрутила папирус и изготовила для него прочный деревянный футляр, после чего засунула его внутрь и плотно запечатала.

— Поистине, это была настоящая и чудесная ночь. Но мои сердцевинки устали, и мне нужно пожелать доброй ночи, дабы я смогла пойти и поухаживать за своей леди Петунией, пока не закончилась ночь.

— Почему я не могу ухаживать за твоей Петунией? — надулся Макс, и Джеральдина стукнула его по голове деревянным футляром.

— Потому что ты суетливая камбала, вот почему, мальчик Макси. Возможно, если бы ты больше думал о своем нолли, то мог бы поливать мою лужайку до конца дня. — Она подошла к ледяной стене, прорубила в ней дверь и ступила в ночь.

— Что такое нолли? — пробормотал Макс, отчаянно хмуря брови, но ни у кого не нашлось для него ответа.

— Это звездный знак? — неожиданно спросила Дарси, наклонившись ко мне, от нее исходил аромат клубники, словно сладчайшее искушение.

— Хм? — спросил я, настолько отвлеченный ее полными губами и большими глазами, что не смог ничего сделать, кроме как уставиться на нее. Она коснулась страницы, на которой все еще лежал мой палец, и я посмотрел вниз, обнаружив, что в верхней части листа появились два маленьких символа Близнецов.

— Какого хера… — вздохнул я.

Она провела пальцем по одному из символов, и внутри него внезапно загорелся огонек.

— Святое дерьмо. Тори, иди сюда, — призвала она.

Тори передвинулась на другую сторону, а Дарси провела рукой по другому символу, отчего он тоже засветился, и внезапно свет разлился по всей пустой странице, высвечивая звездный знак за звездным знаком, все они образовали зодиакальный круг, окружающий изображение восходящего солнца.

Детали были прекрасны: тонкие линии, соединяющие знаки вместе, и нарисованные от руки изображения созвездий, окружающих круг. Под ними были рисунки драгоценных камней, связанные с каждым из звездных знаков. Я вел занятия по этой теме, рассказывал, как эти драгоценные камни могут усилить дары каждого знака при использовании в различных магических практиках, но что-то в этих конкретных камнях придало изображению силу, которая заставила волоски на моей шее встать дыбом.

Внизу оказалась записка от моего отца, написанная от руки, и мое нутро дрогнуло от желания обрести еще одну взаимосвязь с ним, ощутив его в этот момент так близко, будто он заглянул мне через плечо.

— Что это? — спросил Дариус, и я прочитал вслух слова, когда все замерли, прислушиваясь.

— Шесть были найдены и еще шесть потеряны. Это камни первоначальных двенадцати. Их нужно объединить, чтобы восстановить баланс в королевстве и реформировать Гильдию Зодиака. Найдите шесть, которые мы нашли в Чаше Пламени.

«Что это значит?» с любопытством спросила Тори, когда я порезал большой палец о свой клык и потянулся в воздух, прочертив пальцами лунный свет и призвав чашу на кончики пальцев. Я извлек ее из самой атмосферы, и остальные с благоговением следили за тем, как прекрасная серебряная чаша засияла в свете луны.

Мое внимание привлекли латинские слова, начертанные на ее боку красивым каллиграфическим почерком.

Ego meum sanguinem confirmo в Vega regali acie.

— Я клянусь своей кровью королевскому роду Вега, — перевел я.

Мой отец говорил об этих словах ранее в своем дневнике; когда наступало время посвящения новых членов в Гильдию, они должны были произнести их, и я должен признать, что мысль о реформировании Гильдии привела меня в восторг.

Я внимательно осмотрел теплый металл, ища какие-либо признаки инкрустации драгоценных камней в его сверкающую поверхность, но там ничего не оказалось.

Дарси взяла чашу из моих рук, перевернула ее, намереваясь осмотреть дно, и вдруг из чаши на снег к моим ногам каскадом посыпались шесть прекрасных драгоценных камней.

— Ух, как блестят, — вздохнула она, наклоняясь, чтобы подобрать крупный бриллиант, а Дариус издал собственнический рык и бросился вперед, собирая остальные, стоя на коленях в снегу.

— Они не твои, Дариус. — Тори выхватила их у него, но он с диким блеском в глазах, который неизменно сопутствовал сокровищам, попытался вырвать их обратно из ее пальцев.

— Я присмотрю за ними, — твердо сказал он. — Отдай их мне.

Ксавьер рассмеялся, когда Дариус попытался отобрать бриллиант из кулачка Дарси, а я наклонился и взял его в руки, подняв над головой, чтобы рассмотреть его в свете костра.

— Алмаз соответствует Овну, — произнес я, когда Дариус попытался выхватить его у меня.

Я подбросил бриллиант в воздух, вынудив его бросить остальные, когда он кинулся за ним, а я подобрал остальные камни из снега, когда Дариус набросился на бриллиант.

— Лунный камень для Близнецов, — произнес я, проводя большим пальцем по красивому опаловому камню на ладони. Все камни были одинаковой овальной формы и размера, шириной с мой большой палец и идеально гладкие. Я почувствовал мощь этих камней, и все они были такими первозданными, таких я никогда не видел.

— А этот? — спросила Дарси, указывая на темно-красный камень, и тут Ксавьер, Сет, Калеб и Макс встали, желая получше рассмотреть его.

— Рубин для Рака, — ответил я, и Дариус снова обернулся ко мне, его взгляд остановился на драгоценных камнях в моей ладони.

— Отдай их мне, — приказал он, но Наследники схватили его за плечи, удерживая на месте, бриллиант он сжимал в кулаке.

— Они не твои, они принадлежат Гильдии, — с усмешкой ответила Тори. — Поэтому, пока ты не захочешь вступить, у тебя нет возможности поиграть с ними.

— Никогда, — прошипел Дариус.

Я перевернул в руке светло-зеленый драгоценный камень.

— Перидот для…

— Льва, — с рычанием закончил Дариус. — Мой звездный знак. Мой драгоценный камень. Мой.

— Успокойся, брат, — попытался успокоить Ксавьер, но Дариус пребывал в ярости Дракона от сокровищ, его глаза сверкали золотом, а изо рта валил дым.