— Нет, — огрызнулась я, когда остальные тоже выразили протест. — То, что Лавиния будет ослаблена благодаря этому, не гарантирует, что она больше не представляет угрозы. А как насчет Варда? Или Гильдии Драконов Лайонела? Ты не можешь просто ожидать, что мы согласимся с тем, что ты полетишь противостоять всем им в одиночку.

— Ну, если ничего не получится, тогда вы можете продолжить реализацию вашего плана по приведению армии к его дверям, — твердо ответил Дариус. — Но рискнуть стоит. В этом случае мы подвергнем опасности только мою жизнь и…

— Я не хочу рисковать твоей жизнью, Дариус, что в этом такого непонятного? — спросила я, и его глаза вспыхнули вместе с глазами Дракона, когда в нем поднялось раздражение из-за того, что я не позволяю ему просто взять все в свои руки. Но не он здесь главный, и я ни за что на свете не позволю ему сделать что-то настолько глупое, как ввязаться в драку, в победе которой он не может быть уверен.

— Лучше моя жизнь, чем ваша, — рявкнул он в ответ, и Габриэль втянул воздух, его глаза затуманились видением и отвлекли меня на мгновение, когда Орион тоже посмотрел на него.

— Как ты можешь предполагать, что твоя жизнь стоит меньше, чем любая из наших? — спросил Сет, и я яростно оглянулась на Дариуса, ожидая ответа.

— Она не стоит меньше, — прорычал он. — Но Рождество все равно не за горами, так что для меня имеет смысл просто…

— Какое, блядь, отношение имеет Рождество к чему бы то ни было? — спросил Макс, его выражение лица стало прищуренным, словно он прочитал какую-то эмоцию, вкус которой ему не понравился.

— Я просто должен встретиться со своим отцом до этого, — сердито сказал Дариус, дым вился между его зубов, когда он смотрел на нас, словно бросая вызов, заставляя нас усомниться в этом.

— Зачем? — спросила я. — Кого, блядь, волнует Рождество, пока все это происходит?

— Меня, — ответил он, его взгляд встретился с моим, и на мгновение в нем промелькнула боль, прежде чем гнев поглотил ее так же быстро.

— А мне все равно, какие дурацкие временные рамки ты установил для жизни Лайонела, — ответила я. — Потому что это зависит не от тебя, и ты не улетишь в ночь с самоубийственной миссией. Нам нужно разработать план, чтобы привести эту битву к нему так, как мы готовились к ней весь последний год и…

— У меня нет столько времени, Рокси, — сказал Дариус, подавшись вперед и схватив меня за руки, вынуждая снова посмотреть на него.

Лед образовался вокруг моего сердца от его взгляда, и дыхание вырвалось из моих легких, когда я уставилась на него, чувствуя, как этот момент висит на острие ножа, пока я медлила с вопросом, который должна задать, поскольку мне не нужно было Зрение, которое скажет мне, что ответ мне не понравится. Я уже чувствую, как боль гудит в воздухе, ожидая, чтобы поглотить меня.

— Почему? — Я вздохнула, и что-то в его взгляде дрогнуло, когда он открыл рот для ответа.

— Потому что я умираю, Рокси.

Вокруг нас повисла тишина, такая, которая давила, звенела и была наполнена вечностью пустоты, поскольку нарушить ее можно только для того, чтобы его слова воплотились в реальность.

— Нет, это не так, — возразила я, взяв его за предплечья и сжав их так крепко, что мои ногти впились в его кожу. — Ты прямо здесь, передо мной, твердый и нерушимый. Ты не умираешь, Дариус. С тобой все в порядке.

— Я заключил сделку со звездами, — вздохнул он. — В прошлое Рождество, когда во Дворце Душ разразилась битва, Габриэль отвел меня в Пещеры Забытых и привел в зал, где я заключил сделку со звездой, чтобы спасти ваши жизни.

— Нет, — сказала я, качая головой, когда эти слова прокрались в мою голову и пустили корни. — Нет. — Я отвергала правду того, что он говорил мне, так как в этом слишком много смысла.

— Узы, — вздохнула Дарси, когда ее рука легла мне на плечо, и она придвинулась сзади, давая мне поддержку, пока несправедливость всего этого нарастала в моих венах, реальность, гребаная правда.

Дариус кивнул, хотя я покачала головой.

— Они показали мне ваши смерти. Вас обеих. И они предоставили мне шанс спасти вас, изменить судьбу и дать нам шанс победить моего отца. Все узы, наложенные на нас, разрушены, а у меня будет один год, чтобы доказать, что я могу быть мужчиной, достойным твоей любви, Рокси.

— Нет, — рыкнул Орион.

— Год? — воскликнула я, мое сердце забилось, когда поняла, как чертовски близко мы были к тому, что это время уже подходило к концу.

— Вот почему ты был так зол, когда они отправились во Дворец Пламени, — сказал Орион, осознав это, его голос надломился. — Потому что твое время с ней было украдено?

Дариус кивнул, но не отвел от меня взгляда, взяв мое лицо в свои ладони и желая, чтобы я осознала этот поганый выбор, который он сделал из-за меня, даже не соизволив сообщить мне об этом.

— Никакого времени с тобой никогда не будет достаточно, Рокси. Ты должна это знать. Года, всей жизни, гребаной вечности никогда бы не хватило. Но я не могу позволить тебе умереть. Я должен был принять решение. Я должен был…

Мой кулак разжался, и я ударила его с такой силой, что была уверена, что что-то сломалось в моей руке, когда из меня вырвался крик, который не поддавался ни логике, ни разуму, ни пониманию, а вместо этого был наполнен болью и ужасом от осознания того, что я так близка к тому, чтобы потерять его.

Единственного мужчину, которого я когда-либо любила. Единственного, кого я когда-либо хотела. Единственного, в ком я нуждалась всеми фибрами своей души. А он лгал мне об этом. Позволил мне потратить месяцы, которые я могла бы провести в поисках решения, и вместо этого оставил мне недели на поиски.

Это было слишком. Слишком, блядь, много.

— Ты не имел права делать такой выбор за меня, — шипела я, кровь из его разбитой губы окрасила костяшки моих пальцев, когда я отступила на шаг, а он просто смотрел на меня с душевной болью в глазах, которую я не хочу видеть, потому что он был тем, кто сделал это с нами, и несправедливо, что он так смотрит на меня.

— Рокси, — начал он, но я яростно покачала головой.

— Нет, — прорычала я, вся моя обида, ярость и боль из-за этой гребаной лжи выплеснулась на него в этом единственном слове с такой силой, что он вздрогнул.

Я покачала головой, делая еще один шаг назад, глядя на этого человека, которого, как мне казалось, я знала так хорошо, который лгал мне так охуенно легко, словно он был незнакомцем, потому что именно так я себя и чувствовала. Действия человека, которого я даже не знала. Или, что еще хуже, действия монстра, которому всегда было суждено в конце концов уничтожить меня.

И с разрывом сердца и души, с таким гневом, что я не могла даже смотреть на него, я взмахнула крыльями и взлетела в небо, улетая на хрен от него и от всего этого, от этой гребаной войны, от его гребаного отца и от моего проклятого сердца, которое разрывалось на тысячи кусочков, когда слезы текли по моим щекам и срывались от ледяного холодного ветра.

Орион

Я уставился на Дариуса, потрясенный молчанием, так как от страха мои легкие перестали работать. Дарси устремилась за сестрой, ее крылья вырывались из спины, когда она погналась за ней в небо, а я сделал шаг к Дариусу, но Наследники подоспели первыми, окружив его, как стая Волков, и требуя ответов. Но я их не слышал. Я не слышал ничего, кроме звона в ушах, пытаясь осознать тот факт, что один из моих лучших друзей во всем мире променял свою жизнь на смерть.

И самое ужасное, что я должен был знать. Я должен был понять, что узы не разорвутся вот так просто. И в глубине души, возможно, я знал. Возможно, я не давил на него, потому что знал, что за это придется заплатить, и мне было невыносимо узнать правду об этом. Или, может, я оказался хреновым другом, который не понимал все это проклятое звездами время, что в его глазах таилась какая-то тайна. Потому что теперь всё чертовски очевидно. Он увиливал, делал замечания, от которых я отмахивался, он даже попрощался со мной, хотя я списал это на то, что он говорил о худших сценариях, но теперь все приобрело смысл, от которого у меня голова пошла кругом.