Я пытался понять, как эти раны могут затянуться, выживет ли кто-нибудь из них, но раны были нанесены тенями, и трудно что-то увидеть в завтрашнем дне, когда вокруг нас витает столько смерти.

— Продолжайте идти, — призвал я, указывая им на туннель позади себя. — Леон встретит вас в дальнем конце, идите так быстро, как только сможете. — Я бросила на них пристальный взгляд, и Ксавьер нахмурился, поймав мою руку, прежде чем я поспешила уйти.

— Скажи мне, чем все закончится, — потребовал он, и я тяжело сглотнул. — Скажи мне, что все, кого я люблю, выживут. — Он сказал это так, словно уже знал, что они не выживут, и я не смог вынести того, что открою ему правду.

— Ксавьер, — вздохнул я, сжав его руку, когда осторожно отстранил его ладонь от себя. — Война слишком хаотична, чтобы предсказать ее. Я видел, как все умирают этой ночью, и многие выживают. Я не вижу, кто из нас выживет, но клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти как можно больше из нас.

Ксавьер застонал, его глаза закрылись и снова открылись, слабость нахлынула на него, когда София дала ему еще исцеляющей магии и поцеловала его в щеку.

— Держитесь вместе и идите так быстро, как только сможете, — призвал я, и Тайлер сорвался с места, понесся галопом по туннелю, а я продолжал двигаться назад в направлении битвы, закрывая туннели вокруг себя, чтобы остался только этот единственный путь.

Я позволил себе провалиться в Зрение, боясь того, что увижу, но зная, что должен посмотреть, чтобы увидеть, кто из моих близких все еще там, в той битве.

Мой разум сначала направился к Дарси, потому что с тех пор, как началась битва, я потерял из виду ее судьбу, тьма затуманила ее и заставила меня ужаснуться тому, что это значит. Но даже сейчас я не смог до нее дотянуться, и я попытался сдержать панику в своем сердце, когда перевел взгляд на Ориона, но его судьба была такой же темной, только проблески его были доступны мне, столько крови и боли окружало его судьбу, что стало трудно дышать. Но он жив. Я просто не мог понять, где он.

Затем я стал искать Тори, и мое сердце екнуло, когда я увидел, как складывается ее судьба. Я увидел Дариуса на земле с кинжалом в груди и рыдания Тори, наполнявшие воздух. Боль пронзила мою грудь, потому что я понял, что смерть Дариуса уже свершилась, и мне потребовались все мои силы, чтобы продолжать смотреть на видение, позволяя ему развернуться. Я увидел, как Лайонел застает Тори скорбящей от горя, затем увидел, как он связывает ее руки магией воздуха и втыкает нож ей в спину.

Я вынырнул из видения, паника вспыхнула в моем теле, и я бросился бежать.

Воздух был густым от дыма, когда я поднимался выше по туннелям и понял, что горит часть «Берроуза». Я заблокировал туннели, где пламя лизало стены, не давая ему распространиться на последний участок, дающий шанс на свободу. Но когда я с помощью Зрения увидел, сколько еще осталось выживших, я понял, что это конец. Никто больше не сможет спуститься сюда, и вдруг мне стало трудно дышать, потому что я не увидел ни одной из своих сестер, не увидел Ориона.

Я не могу их потерять.

Я повернулся, мои руки задрожали, когда я последовал указаниям звезд, зная, что мои действия спасут Тори, но не видя, почему.

Я разрушил вход в туннель, обрушив все вниз и запечатав его ледяной и земляной стеной такой толщины, что она лишила меня последних остатков магии. Но дело сделано. Туннели закрыты, и все, кто прошел через них, в безопасности. По крайней мере, пока.

Глубокий и удивленный смех наполнил воздух, и холодная вода, казалось, потекла по моему позвоночнику, когда я повернулся и увидел там Лайонела Акрукса, облаченного в красный плащ.

— Внебрачный сын мертвой королевы, — сказал он с ухмылкой. — И похоже, что у него закончилась магия.

Мой желудок сжался, и звезды открыли мне видение моей судьбы, судьбы, которая спасет Тори от смерти. И я покачал головой на них и их коварные способы, поскольку я был жертвенным агнцем.

— Мне нужен новый Провидец, — объявил он, направляясь ко мне и доставая из кармана мешочек со звездной пылью.

Я с размаху ударил его по лицу, и он выругался, отшатнувшись назад, кровь хлынула у него изо рта. Он поднял руку, лишая мои легкие кислорода, и надавил на меня магией воздуха, отчего я рухнул перед ним на колени.

Он выплюнул мне в лицо комок крови и с усмешкой посмотрел на меня, привязывая меня к себе воздушными канатами.

— Ты пожалеешь об этом, о могущественный гребаный Провидец.

Он набросил на меня звездную пыль, и я унесся в ее объятия вместе с Лайонелом, мое сердце колотилось, когда я взывал к шепчущим вокруг меня звездам в поисках взгляда на будущее. Но они не дали мне ничего, кроме видения будущего, такого пустынного, что оно сокрушило меня.

Поэтому я обратил свое внимание на тех, кого люблю, кто остался сражаться в этой войне, используя силу окружающих меня звезд и заставляя их открыть мне пророчество, ответ на эту ужасную судьбу, путь к победе. И когда они ответили на мой призыв, я отправил пророчество в эфир, подарив его единственной девушке, которая, как я знаю, все еще оставалась на месте той битвы и могла найти способ разгадать наставления звезд. Затем я помолился обо всем, что было мне дорого, чтобы она и ее сестра однажды нашли способ пролить свет сквозь тьму и привести свой народ к победе.

Тори

Я парила над полем битвы, моя кожа пылала, ярость бурлила в моих венах, и я смотрела на смерть, окружавшую меня: последние выжившие повстанцы давно исчезли, а Нимфы все сражались, пытаясь прорваться в туннели.

Я огляделась в поисках хоть какого-нибудь признака Лавинии или Лайонела и нахмурилась, не обнаружив их. Драконы и Фейри, сражавшиеся вместе с ними, тоже исчезли, вокруг меня не было ни души, кроме Нимф, которые вопили и жаждали моей крови. Они тянулись ко мне с земли своими щупами, словно одного желания моей магии могло быть достаточно, чтобы утащить меня с небес в свои объятия, где меня ожидает смерть.

Страх пронзил мое тело, когда я искала хоть какие-то признаки людей, которых люблю, и думала, не глупо ли надеяться, что они успели вернуться в туннели, не обнаружив их где-нибудь здесь.

Конец битвы был хаосом. Я едва успевала следить за людьми рядом со мной, не говоря уже о тех, кто находился дальше, и теперь меня охватил ужас, когда я искала хоть какие-то признаки своей семьи и друзей.

Что случилось с Дарси и Орионом? Удалось ли ему увести ее от боя? Удалось ли ему вернуть ее к себе?

Мою грудь терзала боль от беспокойства за свою вторую половинку, а пульс учащенно бился, когда я осматривала поле боя сверху, окидывая взглядом мертвых и окровавленную, истоптанную землю в поисках хоть какого-нибудь намека на ее местонахождение, но ничего не было.

Где Габриэль, Джеральдина, София, Тайлер и Ксавьер? Сердце колотилось в груди все сильнее и сильнее в ожидании нападения, которого я не могла предвидеть, словно оно уже знало что-то, чего не знала я, а я просто пыталась его догнать.

Я охотилась по земле и небу в поисках двух враждующих Драконов, в поисках вспышки золотой чешуи или мощного рева. Во мне нарастала бешеная паника, я била крыльями и металась по полю боя в поисках Дариуса, а сердце трепетало в груди, и вокруг него образовывались трещины, которым я отказывалась дать раскрыться.

Внезапное чувство предчувствия поразило меня в глубине души из-за пустоты, которую я обнаружила в небе, и страх охватил меня с такой силой, что у меня затряслись руки.

— Дариус? — Закричала я, адреналин бурлил во мне жарче, чем огонь моего Феникса, и я рыскала по полю боя в поисках его следов, летя быстро и отчаянно, от чего моя кожа покрылась мурашками, и я почувствовала, как звезды обратили на меня свои взоры. Они знают. Они знают, какая судьба ожидает меня, когда я найду его, и они подкрадывались все ближе, готовые полакомиться моей гибелью, когда она придет за мной.