— Правильно, — прошипел Калеб, снова начав вышагивать. — Значит, это был всего один раз. Просто глупое решение, пока я плохо соображал, потому что был голоден, а ты сделал жалкий минетик, как обычно поступая со своей волчьей стаей, когда кто-то из них долго не трахался.

Я замешкался, каждая частичка моей натуры хотела сказать «нет». Нет, для меня это было не так. Я хотел сделать ему приятное, потому что ебать как люблю его, и на секунду подумал, что он тоже этого желает. Но я увлекся, и теперь мне было не по себе, так как я боюсь, что он может подумать обо мне. Возможно, он думает, что я воспользовался им, приняв его стояк за нечто большее. И, возможно, так оно и было. Возможно, я так сильно хотел его и так долго мечтал об этом моменте, что все рациональные мысли покинули меня из-за того, как сильно я хотел верить, что тоже нравлюсь ему.

— Да, — пробормотал я, правда была слишком горькой, чтобы произнести ее вслух. — Так и было.

Я возненавидел слова, сказанные мною. На вкус они как пепел, сажа и гребаная смерть. Смерть всякого шанса на то, что между нами снова появится хоть что-то. И это больно, клянусь звездами, это чертовски больно. Я почувствовал, как эта дверь закрывается, запирается на замок, и никогда больше не откроется. Я не знаю, было ли это больнее, чем жить с маленьким лучиком надежды, что я тоже могу ему понравиться, или же осознание того, что это не так, было сродни полному сокрушению моей души. В любом случае, я нахужусь в Испании без буквы S²⁵.

— Правильно, — повторил он.

— Правильно, — повторил я, и он остановился передо мной, его пальцы сгибались и разгибались, и он был так чертовски великолепен, что это разбило мне сердце, когда я смотрел на него.

— Я голоден, — сказал он. — Ты по-прежнему будешь моим Источником, по-прежнему будешь участвовать со мной в охоте?

Я почти сказал «нет» ради себя самого, зная, что это будет в десять раз хуже, чем чувствовать его губы на себе, зная, насколько, что он не желает от меня ничего, кроме моей крови. Но я также был эгоистичным, самовлюбленным неудачником и все еще мечтаю украсть мгновения с ним, даже если в итоге они только еще больше разобьют мое сердце.

— Конечно, — легкомысленно сказал я, словно это ничего не значит.

Он смочил губы, его взгляд упал на мою шею.

— У меня много чувств, с которыми я должен разобраться сегодня вечером, — сказал он. — Вампирские чувства. Я слишком долго был вдали от тебя, и как мой Источник я должен… сделать кое-что. Хорошо?

— Хорошо, — согласился я так чертовски легко, хотя, на самом деле, было грустно. Ведь если Калебу нужно привязать меня к потолку за лодыжки и запястья и выкачать мою кровь, как пожертвование богу, то шлепните меня по заднице и назовите меня мистером Уиллингом.

Его глаза сверкнули, и он бросился на меня, его тело вдавило меня в простыни, когда он схватил мои запястья и прижал их над моей головой. Мое дыхание стало неровным, я двинул бедрами, не желая изображать жертву, мои инстинкты слишком сильны, чтобы позволить ему вот так просто взять и выпить мою кровь.

Я перевернул нас, вырвав свои запястья из его хватки и прижав его запястья к кровати.

Он оскалил клыки, и я усмехнулся своей победе, прежде чем он оттолкнул меня от себя, освободил руки и ударил меня по почкам.

— Ублюдок, — прохрипел я, когда он отбросил меня, я упал на пол лицом вниз и поднялся на колени, прежде чем на меня обрушился тяжелый вес.

Калеб схватил мои волосы в кулак, его колени сильно прижались к моим ногам, удерживая меня внизу, и я оставил попытки бороться, когда он повернул мою голову набок и впился клыками в мое горло.

Предательский стон вырвался из моего рта, и его бедра подались вперед от этого звука, его член уперся в мою задницу, а я задохнулся и постарался не запутаться снова.

Дело в моей крови. Только в моей крови.

Он пил глубоко, держа меня в своей власти, пока я старался не обращать внимания на то, как сильно мне нравится ощущение его рта на моей коже, и он не отстранялся, пока я немного не захмелел. Он встал, взял меня за руку и потянул за собой, после чего стянул с себя рубашку и спустил брюки.

— Эм… — Мой взгляд упал на его скульптурное тело, мой член запульсировал, а в голове царил туман замешательства.

— Мы идем в постель, — сказал он.

— Точно, — пробормотал я, стягивая с себя одежду, пока не остался в одних трусах, и его взгляд скользнул по контуру моего члена, который салютовал ему, и я проклял его за попытку выдать игру. Нам нужно провести серьезную дискуссию о членах, потому что я не могу посещать город стояков, пока Кэл смотрит.

Калеб ничего не сказал, подвел меня к кровати, откинул покрывало и указал на нее.

— Залезай, — приказал он, и я нахмурил брови, но сделал, как он сказал.

Он последовал за мной, толкнув меня так, что я откатился от него, а затем обхватил меня руками и притянул к себе, прижав спиной к своей груди. Его пальцы проследили след от укуса на моей шее, и я задрожал, когда он залечивал рану, стараясь не обращать внимания на прилив крови к моему члену и ощущение его твердых мышц, прижимающихся к моим.

— Ты — мой Источник, — сказал он мне на ухо. — И ты мой лучший друг. Поэтому с этого момента ты останешься здесь со мной.

— Да, хозяин, — прошептал я.

— Что? — огрызнулся он, и я захихикал.

— Шучу, — сказал я, и он рассмеялся, его тело расслабилось, когда он крепко прижал меня к себе.

Не то чтобы мы не обнимались раньше, но что-то в этом было более намеренным, и мне приходилось постоянно напоминать себе, что речь идет об Источнике Вампиров, который я, вероятно, никогда не пойму. Но я не намерен жаловаться на это, потому что впервые за многие ночи, которые я не мог сосчитать, я наконец-то почувствовал себя спокойно, почти мгновенно задремал, когда меня обнял мужчина, которого я люблю, хотя я знаю, что он никогда не сможет стать моим по-настоящему.

Тори

Я застонала, когда проснулась, усмешка самодовольного засранца Дракона пронеслась в моем мозгу и заставила его задребезжать, когда мой пересохший язык прилип к небу, как вата, а я вслепую потянулась за стаканом воды.

— Вот. — Что-то твердое и холодное коснулось моих губ, и я раздвинула их, посасывая сосульку, как умирающая женщина, прохладная вода растеклась по моему рту и облегчила некоторые из тех проблем, от которых я сейчас страдаю.

— Если эта сосулька похожа на член, я буду в бешенстве, — пробормотала я, снова присасываясь к ней.

— Я могу сделать тебе одну такую, хочешь? — предложил Дариус дразнящим тоном. — Тогда я смогу использовать её для…

— Чувак. Разве я похожа на женщину, желающую двойного проникновения с добавлением морозного укуса в вагину в данный момент? — спросила я, выхватывая сосульку из его рук и открывая глаза, продолжая сосать ее.

Дариус наклонил голову в одну сторону, словно не мог принять решение, и я шлепнула его по руке, заставив себя со стоном сесть.

— Ладно, возможно, не прямо сейчас, — согласился он. — Но, может быть, после того, как ты утопишь свое похмелье в жирной еде…

Я снова шлепнула его, но моя ухмылка стала несколько кокетливой, когда я уделила этой идее немного больше внимания, после чего покачала головой и прогнала ее. Я усвоила урок тяжелым путем — буквально. Потакание любым его фантазиям в течение более чем восьми секунд приводит к тому, что он разыгрывает их на моем теле. И я не особо то жалуюсь, но сейчас мне нужно пописать, поесть и мысленно переработать тот уровень стыда, которому я подвергла себя прошлой ночью.

Воспоминания о том, как мы с Лэнсом ползали под столами, пытаясь спрятаться от Сета, повторялись в моей голове, и я содрогнулась, вспомнив, как я чуть не разыграла его. То есть, он полностью заслужил такое за тот раз, когда помочился на меня, так что догадываюсь, что сейчас мне придется сообщить об этом, но, скорее всего, он до сих пор очень зол.