Я сузил глаза, выискивая ложь, но похоже, что Дариус действительно в это верит.

— Бред, — прошипела я. — И даже если это правда, ты полагаешь, что я поблагодарю его за это? За то, что пудрил мне мозги, за то, что заставил меня думать, что он… что он и она… — Рык вырвался из моего горла, когда я не сумел сдержать убийственную ярость, возникающую при одной только мысли о том, что они могут быть вместе.

— Но ведь это сработало, верно? — Дариус приподнял бровь, ухмылка на его губах точно подсказала мне, на чьей он стороне.

— Как давно ты об этом знаешь? — подозрительным тоном спросил я, пристально глядя на своего лучшего друга.

— С того момента, когда ты попросил меня выяснить, есть ли что-то между ними. — Он невинно пожал плечами.

Прошло несколько секунд гневного молчания, затем я набросился на него, и мы снова сцепились в яростной схватке за превосходство. Я воспользовался своей вампирской силой, прижав его за горло к матрасу, а он ударил меня по ребрам, выбив воздух из моих легких, причем на его лице по-прежнему играет широкая улыбка.

— Ты — мудак, — огрызнулся я, но его улыбка перешла в смех, и я осознал, как он наконец-то чертовски счастлив. Силы покинули меня, и я отпустил его, упав обратно рядом с ним. — Пошел ты, — легкомысленно произнес я, когда он продолжил смеяться, и ухмылка появилась на моих губах, бросив попытки сдержаться.

Мой смех присоединился к его, и я погрузился в атмосферу покоя в комнате, которая выглядит такой невероятно нереальной после всего, через что мы прошли. Черт, все возможно и не идеально, Лайонел по-прежнему правит миром, а общество разваливается на части под его командованием, но в этом убежище под землей в окружении своих лучших друзей и звездной чертовой любви всей моей жизни я не жалуюсь. Я слишком долго жил в тенях в своих мыслей, настало время выйти на солнечный свет, пока еще возможно.

— Так ты играл со мной, да? — Я пихнул Дариуса локтем, когда он перевернулся на бок, посмотрев на меня.

— Сет играл с тобой. А я просто позволил ему, — невинно сказал он. — Так ты поблагодаришь его за задницу или отшлепаешь?

— Я засуну ему в задницу ебаный ананас, — пробормотал я.

— Он хороший парень, — надавил Дариус, и я хмыкнул. — Ладно, он немножко садист, но у него доброе сердце. Добрее, чем у большинства. Правда, это не всегда так выглядит.

— Ну, я не собираюсь искать его золотое сердце, Дариус. У меня достаточно друзей. Особенно теперь, когда ты вернулся, — упрямо заявил я, не желая менять свое мнение о шавке.

— Ты и не терял меня, — усмехнулся он.

— На минуту мне показалось, что да, — пробормотал я. — Ты и Наследники, я… я никогда не буду таким для тебя. Но я буду рядом. Всегда. Всегда, когда тебе понадоблюсь.

Он нахмурился.

— Я тоже всегда буду рядом с тобой, Лэнс. И ты не так уж сильно отличаешься от Наследников, просто они тебе очень не нравятся, чтобы ты мог это заметить.

— Они — кучка озабоченных придурков, — пренебрежительно сказал я, покачав головой.

— Как и я. — усмехнулся Дариус. — Но я тебе нравлюсь. — Он ущипнул меня за щеку, и я отпихнул его руку, хотя понимал, что он прав.

Моя рука упала на что-то прохладное и твердое на кровати, и я посмотрел вниз, обнаружив серебряную монетку, в которой был скрыт дневник отца. Должно быть, она выпала из кармана, поэтому я поднял ее, осмотрел и снял с нее заклинание сокрытия, в результате чего в моей руке оказалась книга в кожаном переплете.

— Когда полнолуние? — спросила я вслух, и Дариус взял с тумбочки золотые часы, на циферблате которых были изображены фазы луны.

— Сегодня вечером, — сказал он, глядя на дневник. — Хочешь прочитать его снова?

— Да, — решительно заявил я. Я запомнил основные слова Имперской Звезды, когда мне удалось прочитать его в последний раз, но многие из них я все еще не запомнил. Мне необходимо было как можно скорее начать обучать близнецов, если когда-нибудь им представится возможность воспользоваться ими. Мы должны быть готовы — хотя по выражению лица Дариуса я понял, что он не в восторге от моей новой роли Мастера Гильдии. И я не хочу, чтобы между нами что-то осталось недосказанным, даже если он ранее утверждал, что не хочет ссориться по этому поводу.

— Итак… ты все еще планируешь бросить вызов Лайонелу? — спросил я, и Дариус твердо кивнул, его глаза пылали страстью к этой задаче. Единственное, над чем мы работали год за годом, хоть я по-прежнему на его стороне, если речь заходит о победе над его отцом-психопатом. Только теперь я вижу иной способ добиться цели.

— Конечно, — страстно прорычал он, дым заструился между его зубов. — Как только Габриэль увидит возможность нанести ему удар, я брошу ему вызов и выиграю.

— И ты займешь его трон? — спросил я, в моем голосе появились резкие нотки, поскольку я знал, к чему это привести.

— Наследники и я решим этот вопрос, — сказал он, не отвечая на мой взгляд. — Они либо бросят вызов своим родителям, либо их родители отойдут в сторону, и мы сформируем новый Совет. Тот, который сумеет принести мир в Солярию.

— А что насчет близняшек? — с рычанием спросил я, и его глаза впились в мои, а челюсть сжалась.

— Я — Фейри, Лэнс. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Склониться, как какому-то слабаку, после всего, что мой отец сделал с нами?

— Слабак? — огрызнулся я. — Так вот что ты обо мне думаешь?

— Значит, ты на самом деле преклонился перед ними? — шокировано спросил он, словно не знал этого. Но чего он ожидал? Я — Мастер Гильдии Зодиака. Я влюблен в принцессу Вега.

— Я преклонил колени перед Дарси на арене, — признался я, глядя ему прямо в глаза. — Она моя королева, будь то по выбору звезд или по судьбе, предначертанной моей собственной рукой. Я всегда должен был преклонить перед ней колени.

— И Рокси тоже моя королева. Но она не принадлежит Солярии, — заявил Дариус, подняв подбородок, упрямство наполнило его выражение лица, и у меня сжалась челюсть, когда почувствовала, что мы стоим по две стороны непроходимой пропасти.

— Правьте с ними, — умолял я.

— Это не какая-то сказка, где появляются потерянные принцессы и волшебным образом делают все на свете лучше, Лэнс, — ответил он. — Подумай об этом логически. Даже сейчас они практически ничего не знают о нашем мире. Они не смогут определить на карте большинство солярианских городов. Они не знают древних законов, не знают тонкостей потребностей Орденов, у них нет целой жизни знаний, которые необходимы правителям, дабы править хорошо. Как у меня и Наследников.

— Так научите их, — предложил я. — Я тоже буду их обучать. Вместе мы сможем подготовить их к этой роли.

— Я не говорю, что мы не дадим им шанс изучить все эти вещи, но правда в том, что им потребуются годы, прежде чем они полностью усвоят даже половину того, что вдалбливали в меня и других Наследников с момента нашего рождения. Я думаю не о троне, не о своей личной власти, я думаю о Солярии. И возвращение нашего королевства под власть рода Вега не имеет смысла, если они не лучший выбор, способный привести наш народ к миру и процветанию. Ты знаешь о планах других Наследников и меня изменить королевство к лучшему. Неужели ты хочешь, чтобы мы бросили все, над чем работали всю жизнь, только из-за того, что согласно праву наследования они должны носить красивую корону, а мы — нет?

— Я прошу тебя применить свои знания. Обучи Вегиа, чтобы они могли сесть на трон, и сиди рядом с ними в качестве их руководства в Совете.

— Наследникам нужна власть, чтобы осуществить реальные изменения в Солярии, они не могут быть ограничены в своих решениях правлением монарха. И неважно, насколько благими могут быть намерения Вега как королев, факт в том, что они не знают достаточно, чтобы принимать такие решения. Они не готовы сделать те призывы, которые должны прозвучать и заставить произойти переменам, а Совет Целестиалов не должен быть принужден подчиняться решениям, которые повлияют на миллионы жизней, девушек, чье невежество делает их неспособными полностью разобраться в вопросах, — решительно прошипел он, его глаза превратились в рептильи щелочки. — Мой отец взял в заложники королевство, он взял в заложники всю мою жизнь, он взял в заложники и тебя на долгие годы, не говоря уже о том, что он сделал с Рокси. И я заставлю его заплатить за каждое из его преступлений и отберу у него трон, чтобы он увидел, что сам создал свою гибель во мне.