Сет кинулся на меня, когда я сделал шаг, намереваясь пересечь барьер, схватил меня в объятия и крепко сжал, когда его богатый, землистый аромат окутал мои чувства, и я глубоко вдохнул.

— Будь осторожен, — свирепо прорычал он. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, чувак, — сказал я, задыхаясь от смеха, похлопывая его по спине, когда он напрягся в моей хватке. — Я люблю каждого из вас, мать вашу. И я буду в полном порядке. Вот увидишь. — Я откинулся назад и взял его лицо в руки, вливая магию огня в его кожу, согревая его, когда он бросил на меня томительный взгляд, от которого у меня перехватило горло.

— Перестань смотреть на меня так, будто думаешь, что можешь больше никогда меня не увидеть, — поддразнил я, пытаясь снять напряжение, но оно, казалось, только нарастало.

— Если я больше никогда не увижу тебя, то, думаю, я просто вырежу свое сердце из груди, чем буду жить в этой агонии, — вздохнул он, и я нахмурился, почувствовав, как глубоко прозвучали эти слова.

— Я вернусь, — поклялся я, и он кивнул, решительно отступив назад и заставив мои руки опуститься с его лица.

Я в последний раз ободряюще улыбнулся ему, затем шагнул сквозь потрескивающую энергию магического барьера, который был установлен, уберегая нас здесь, и достал из кармана мешочек со звездной пылью и бросил его на голову.

Засыпанный снегом горный пейзаж унесся прочь, когда я вырвался из этого мира, и звезды закружили меня в своих объятиях, после чего доставили туда, куда я хотел.

Я приземлился плавно, несмотря на неровную опору, мои дары позволили быстро восстановить равновесие, когда я оказался в пустыне, испепеленной солнцем.

Я настороженно огляделся вокруг, щурясь от натиска света ярко-голубого неба и палящего солнца, держа звездную пыль наготове на случай, если здесь есть какая-нибудь магическая система обнаружения, которая предупредит ФБР о моем присутствии. Однако такое крайне маловероятно. Моя мама не выдаст это место даже под пытками, но с талантом Лайонела к Темному Принуждению я не могу ничего исключать.

Через несколько минут стало ясно, что здесь нет никого, кроме канюков, кружащих высоко над головой, и песка, окружающего меня, поэтому я пошел вперед. Это место находилось буквально посреди нигде. Просто случайное место в центре Кердианской пустыни, вокруг которого на многие мили нет ничего, кроме песка и пустыни. Черт, мы даже больше не в Солярии. Это место находится под правлением южного королевства Вольдракия, где родилась мать Вега — однако никто не пользовался этим бескрайним пустырем.

Я не видел того, что искал, но твердо уверен, что он здесь, под песком, и ждет меня — звездная пыль, несомненно, привела меня в нужное место.

Я протянул руки и овладел песком, окружавшим меня, с помощью магии земли, пробираясь сквозь него, пока не почувствовал пульсацию магии моей матери, защищающей это место, затем сместил песок в сторону, пока под ним не обнаружился большой черный валун.

Я подошел к нему, приложил к нему ладонь и обошел все наложенные на него заклинания, которые заставили бы любого, кроме меня или ее, бежать прочь из этого места задолго до того, как они подошли бы достаточно близко, чтобы прикоснуться к камню подобным образом.

Я направил свою магию в камень, вызывая сокровище, погребенное в нем, и вытаскивая спрятанный драгоценный камень, пока тот не заблестел у меня в руке.

Я еще раз оглянулся вокруг, после чего направил вспышку магии в камень белого опала, позволяя ему прочитать мою магическую подпись и зная, что это оповестит маму о моем местонахождении.

Я приготовился к долгому ожиданию, не зная, что ей понадобится сделать для прикрытия своего отсутствия, но она появилась во вспышке звездной пыли едва ли не через мгновение, ее руки обхватили меня, а с губ сорвался облегченный всхлип.

— О, мой дорогой мальчик, я так волновалась, — вздохнула она, уткнувшись головой в мое плечо, когда я обхватил ее за серое платье. Она выглядит так, будто занималась чем-то официальным, если судить по ее одежде, и у меня возникло ощущение, что у меня гораздо больше причин волноваться за нее, чем наоборот.

— Я в порядке, мама. А как вы, ребята? — спросил я, беспокоясь за свою семью.

— Делаем все возможное, — сказала она, в ее тоне ясно слышался гнев, когда она отпрянула назад и вытерла слезы с лица. Моя мать была любящей женщиной и не боялась своих эмоций, но она умела их сдерживать, когда это было необходимо для ее работы, и сейчас я видел, как этот профессиональный фасад сползает с нее. — Не говори мне ничего о том, где ты находишься. Просто скажи мне, что с остальными мальчиками все в порядке, чтобы я могла передать сообщение Тиберию и Антонии.

— Да, у нас все хорошо, мама. Клянусь, тебе не нужно волноваться. Вега тоже в безопасности.

Она кивнула, облегчение промелькнуло в ее глазах, которые были точно такого же темно-синего оттенка, как и мои собственные.

— Хорошо. У меня всего несколько минут — я на заседании Совета с так называемым королем и только что отлучилась в туалет.

— Какого черта, мама? — воскликнул я, боясь, что они ее застукают, и мое сердце учащенно забилось.

— Все в порядке. Намного проще ускользнуть из-под его носа, чем пытаться что-то сделать, когда я дома. За всеми нами следят шпионы, и хотя я уверена, что смогу обойти их, если понадобится, гораздо проще сделать это таким образом. А теперь возьми это. — Она протянула мне небольшой дневник, переплетенный в коричневую кожу, и я открыл его, нахмурившись на пустые страницы.

— Он связан с моим писчим камнем. Все, что я напишу на камне, исчезнет с моего конца и возникнет здесь. Мы будем передавать вам любую информацию, какую сможем.

— Почему бы просто не присоединиться к нам? — взмолился я, но она уже покачивала головой.

— Мы должны быть рядом с ним. Вам нужны люди, работающие против него изнутри, и нам все равно не удастся вытащить всех. Он придет за каждым, кого мы любим или даже за тем, кто нам нравится, если попробуем от него отвернуться. Пока что в своем высокомерии он считает, что мы все довольны тем, что служим ему, как служили Дикому Королю. Мы можем позволить ему продолжать верить в это, пока вы накапливаете силы, необходимые для противостояния ему.

— Но что если он использует на тебе Циклопа, или Темное Принуждение, или что-то еще более мощное? — прошипел я, сжимая ее руку, похоже, она уже собиралась покинуть меня.

— Я не боюсь Лайонела Акрукса, — насмехалась она. — Может, он и обманом добился власти над тенями, но он не могущественнее меня. На самом деле, он лишь отголосок того человека, которым мог бы стать его брат, если бы пришел к своей власти, а не умер так, как это случилось.

Всем были известны слухи о несчастном случае, в результате которого старший брат Лайонела Рэдклифф рано сошел в могилу, и уже давно возникли подозрения, что именно Лайонел был тем, кто действительно виновен в смерти своего брата, дабы занять его место, не столкнувшись с ним, как Фейри. Его отец в свое время пресек эти слухи, но если Лайонел, которого мы теперь знаем, хоть в чем-то похож на того, кем был раньше, то я готов поспорить, что смерть Рэдклиффа была ничем иным, как хладнокровным убийством.

— Ты уверена? — спросил я, не желая отпускать ее, хотя и видел, как она твердо настроена на это, и ничего нельзя сделать, раз она пришла к такому решению.

— Да, Калеб, не беспокойся обо мне. Просто держи этот блокнот, а с остальным мы разберемся по ходу дела. А теперь, если ты не хочешь, чтобы они все подумали, что я делаю самое длинное в мире дерьмо, мне нужно идти.

Я рассмеялся и позволил ей снова заключить меня в крепкие объятия.

— Держи драгоценный камень при себе. Активируй его, если получишь информацию, которая заставит тебя считать, что моя жизнь в опасности, или если жизнь Антонии или Тиберия в опасности, тогда задействуй его, предупреждая меня об этом тоже. Просто надави на него своей силой один раз, если моя жизнь в опасности, два раза подряд, если это семья Антонии, и три раза в случае Тиберия. Если ты повторишь это четыре раза, мы будем знать, что нам всем нужно бежать. Я прослежу, чтобы у нас были планы на случай, если дело дойдет до такого.