Я старалась держать пламя своего Феникса на расстоянии, пока взмывала в воздух, удерживая тьму вокруг себя заклинанием сокрытия и используя бурю, дабы скрыть свое движение по небу, пока я рвалась прочь от этого места и его дурных воспоминаний.

Я спешила сквозь грохочущие грозовые тучи, взлетая все выше и выше, пока ледяная вода покрывала мою кожу и доспехи, заставляя мурашки бежать по моей коже, а волосы прилипать к щекам.

Облака были плотными и ледяными, когда я влетела в них, вокруг меня стоял гул электричества, заставляя воспоминания о моих пытках в руках Лайонела подниматься на поверхность моего сознания. Он с особым интересом наблюдал, как я кричу под ударами молний, которые он держал в этих банках. Даже слабое покалывание от ощущения этой силы заставило меня вернуться в ту комнату, в его власть и в ловушку моего собственного разума.

Я пыталась избавиться от этих воспоминаний, стараясь ухватиться за уроки, которые давал мне Макс по разграничению и глубокому дыханию. Но я не склонна к медитации, поэтому вместо этого я работала над своим любимым механизмом преодоления трудностей, так как не могла найти то спокойное место внутри себя, которое, казалось, всегда ускользало от меня слишком легко. Месть. Мое желание холодной, жесткой мести — вот что должно помочь мне пережить эти воспоминания. Я отдалась мыслям обо всех способах, которыми мечтала заставить Лайонела, Лавинию и Варда заплатить за то, что они сделали со мной и бесчисленными другими.

И пока я предавалась фантазиям о том, как вырезаю их и сжигаю в огне Феникса, я прорвалась сквозь барьер грозовых туч и поднялась в покой над ними, где только звезды могли видеть меня, пока я летела дальше.

Я позволила ощущениям, которые получала от амулета Гидры, направлять меня, пока летела дальше, наполняя свое тело жаром моей огненной магии и оставляя холод бури позади вместе с теневой сучкой, которая оплакивала свой несчастный потерянный разлом.

Я не знаю точно, как долго летела, но к тому времени, когда я почувствовала желание спуститься с небес, рассвет уже забрезжил на горизонте, и мои крылья ныли от усталости.

Я опустилась сквозь облака, которые теперь стали белыми и туманными, буря осталась далеко позади за лесом, и я оказалась летящей над огромной ровной плоскостью, поросшей травой и дикими цветами, покрытыми утренней росой.

Амулет в моем кулаке, казалось, накалялся, пока я не заметила каменный круг, стоящий в центре открытого пространства травы.

Я произнесла заклинание обнаружения, желая найти кого-нибудь, кто мог бы здесь прятаться, но не нашла ничего, что указывало бы на то, что я не одна, когда опустилась с неба и мягко приземлилась в центре каменного кольца.

Я оглядела огромные каменные глыбы, гадая, не земной ли элементаль создал их здесь, потому что никаких признаков других камней здесь не было.

Амулет в моем кулаке нагрелся еще больше, пока я стояла там, и когда раскрыла руку, собираясь посмотреть на него, я обнаружила, что меня затянуло в другое видение, в котором были мой отец и моя мать, а Лайонел и другие Советники Целестиалов стояли рядом и смотрели, как король стоит в центре этого каменного круга.

— Уничтожили ли они Нимф, которые создали все это? — спросила Антония, мать Сета, и я посмотрела, на что она намекает, заметив потрескивание в воздухе в центре каменного круга.

— ФБР на охоте, — ответил король Хейл, подавшись вперед и засунув руку в карман, а затем нахмурился, глядя на разлом.

— Сколько таких вещей вы уже обнаружили? — спросил Тиберий Ригель, подойдя ближе, осматривая разлом, — привкус темной магии покрывал воздух вокруг него и явно заставлял всех их насторожиться.

— Достаточно, чтобы волноваться, — ответил король. — Я думаю, нам нужно сосредоточить наши усилия на том, чтобы выследить Нимф и уничтожить их поганую расу раз и навсегда.

— За эти годы они слишком хорошо научились прятаться, — пробормотала Мелинда Альтаир. — Но если вы сможете справиться с этими разломами, как вы говорите, тогда, возможно, они не будут уж такой проблемой.

— Нимфы всегда будут вызывать беспокойство, — ответила моя мать.

— Откуда тебе знать, если ты их даже не видишь? — спросил Лайонел дразнящим тоном.

— Я видела достаточно будущего, чтобы знать, что они могут создать всевозможные проблемы для нашего рода, если ничего не предпринять, чтобы остановить их, — ответила она.

— Возможно, мы смотрим на это неправильно, — пробормотал Лайонел, ступив в каменный круг рядом с королем и протянув руку к разлому, отчего тени свернулись и коснулись его пальцев. — Если бы мы смогли найти способ использовать их, то представьте, какую силу они могли бы дать нам.

Мой отец громко рассмеялся, задев Лайонела плечом, отчего тот отлетел к одному из огромных камней.

— Азриэль, объясни лорду Акруксу, почему это ужасная идея, — сказал король снисходительным тоном, который, как я поняла, не на шутку разозлил Лайонела, в то время как остальные члены Совета Целестиалов выглядели веселыми от его упреков.

Человек, которого я даже не заметила, вышел из-за одного из самых больших камней, водрузив на нос пару золотых очков, которые гудели от магии, давая мне понять, что они делают гораздо больше, чем просто улучшают зрение. У него были темные, беспорядочные волосы и бледный цвет лица, его одежда была дорогой, но носилась без особого ухода, словно он одевался так хорошо только для того, чтобы соответствовать внешнему виду. Он выглядел слегка раздраженным из-за того, что его отвлекли от его занятий, и я не могла не почувствовать легкого веселья, когда отметила это сходство с его сыном.

— Тени — это не игрушка, с которой можно играть или претендовать на нее, — сказал он, снимая очки и убирая их в нагрудный карман. — Они — живое, чувствующее воплощение своего царства. Ты никогда не сможешь овладеть ими так, как владеешь магией Элементалей, сколько бы усилий ты ни приложил, чтобы сдержать их. Их сила развращающая, могущественная и бесконечная. Каждая тень связана со следующей, как бы ты ни пытался их разделить, и только смерть будет уделом того, кто достаточно глуп, чтобы попытаться завладеть ими самостоятельно.

— Можно подумать, что быть одним из самых могущественных Фейри нашего поколения тебе недостаточно, — поддразнил Тиберий, и Лайонел рассмеялся вместе с ним.

— Ну, у человека никогда не может быть слишком много власти, — со смехом ответил он.

Голодный взгляд не покидал его, он смотрел на разлом, как голодное существо, жаждущее вкусить жизни.

— Знание — сила, так что я могу с этим согласиться, — ответил Азриэль, и Лайонел бросил на него оценивающий взгляд.

— Знаешь, Азриэль, я думаю, что тебе не помешало бы немного времени провести в обществе красивой женщины, оторвав нос от книги. Мне придется познакомить тебя с моей дорогой подругой Стеллой Колумбой — она сильный Вампир и должна быть более чем интересной, чтобы дать тебе немного передышки от однообразия всех этих книг, которые ты так любишь.

— Я не уверен, что полностью подхожу для брака, — сказал Азриэль с нервным смешком. — Большинство женщин находят, что им не нравится соперничать за мое внимание с моей любовью к знаниям.

— Ерунда, — промурлыкал Лайонел. — Она идеально тебе подходит. Я все устрою.

Тиберий и Антония обменялись тяжелыми взглядами на это предложение, но Азриэль не стал больше жаловаться.

— Отойдите, — приказал мой отец, и все остальные отступили от круга, когда он протянул руку, и Азриэль Орион вызвал из ткани воздуха посох, который оказался у него под рукой, с потрясающим камнем в оправе, который гудел с такой силой, что я практически чувствовала, как все присутствующие Фейри пускают на него слюни. Имперская звезда засияла ярче, когда король взял посох, и я затаила дыхание вместе со всеми, когда он вогнал основание золотого посоха в землю и произнес слово, которое эхом прокатилось по моему черепу и исчезло из моего существования.

— Сутури!

Его голос разнесся по равнине во всех направлениях, сминая стебли травы силой этой единственной команды, и со вспышкой голубого света Имперская Звезда взяла под контроль разлом в Царство Теней и закрыла его навсегда.