Себ пожимает плечами.

— Он привык к моногамии. У Аиды скоро будет ребенок. А ты вечно скучный — так что кто-то должен немного повеселиться, — говорит он, пристегивая ремень безопасности и включая музыку.

Я знаю, что он шутит, но на самом деле не похоже, что ему так уж весело.

Себ был в тяжелом состоянии последние год или два, с тех пор как ему повредили ногу. Он мотается повсюду, иногда помогает нам с работой, иногда исчезает на несколько дней или даже недель, пока пьет, устраивает вечеринки и делает черт знает что еще. Очевидно, трахает девушек, которые уже состоят в отношениях.

Сегодня он небритый, с растрепанными волосами, рубашка выглядит так, будто ее не стирали. Темные круги под глазами. Я надеялся, что он ухватится за проект Южного Берега, как это сделал Неро, и это даст ему возможность сосредоточиться на чем-то другом. Но Себ никогда не интересовался семейным бизнесом так, как мы все.

Тем не менее, он полезен для той работы, которая нас ждет сегодня.

Я попросил Неро просмотреть все объекты недвижимости, принадлежащие различным членам семьи Дюпон. В двух часах езды от Чикаго их было три. Одним из них был маленький дом в Эванстоне, принадлежавший Мэри-Энн Дюпон, ныне Мэри-Энн Гери. Поскольку она школьная учительница с тремя маленькими детьми, я вычеркнул ее из списка. Вторым была квартира в центре города, принадлежащая Шарлю Дюпону. Это определенная возможность. Шарль Дюпон лишь отдаленный родственник Кристиана, но он пожилой мужчина, который, кажется, живет один, так что он мог бы принять у себя своего троюродного племянника. Но третье место — это то, которое я проверю в первую очередь.

Это загородное поместье недалеко от Рокфорда. На самом деле оно принадлежит Ирэн Уиттиер, которая еще более отдаленно связана с Кристианом, чем Шарль Дюпон. Но Каллум указал мне на это в списке. Он сказал, что летом Джек приезжал в поместье, катался на горных велосипедах по холмам и помогал своей двоюродной бабушке Ирэн тренировать лошадей. Джек ни разу не упоминал, бывал ли там и его двоюродный брат Кристиан. Но это кажется возможным, так как оба были одного возраста и примерно одинаково связаны с Ирэн.

Нам с Себом требуется полтора часа, чтобы доехать туда. Забавно, как по-другому все выглядит, когда выезжаешь за город. Иногда я месяцами не выезжаю из Чикаго. Я забыл, насколько плоская остальная часть штата. В городе небоскребы похожи на горы, которые создают ощущение структуры и направления, где бы вы ни находились. Вы всегда можете определить, в какую сторону вы смотрите, исходя из реки, озера и зданий. Здесь же есть только солнце в качестве проводника. Дороги и поля выглядят одинаково практически в любом направлении.

Поместье Уиттиер большое и красивое, но крайне обветшавшее. Чем ближе мы подъезжаем к главному дому, тем заметнее становятся облупившаяся краска и сломанные ставни. Я не вижу других машин, припаркованных перед входом. Большинство окон выглядят темными.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает Себ, нервно поглядывая на эти окна. Я уверен, что он думает о том же, о чем и я — что нам не очень хочется выходить из машины, если Кристиан может быть в одной из этих комнат с винтовкой наготове.

— Оставайся в машине, — говорю я ему. — Будешь настороже.

— Хорошо, — говорит Себ, не сводя глаз с этих окон.

Я вылезаю из Эскалейд, чувствуя себя незащищенным на пустом переднем дворе.

Брусчатка потрескалась, а двор зарос сорняками. Я чувствую себя немного лучше, как только оказываюсь под козырьком, защищенным, по крайней мере, сверху.

Я стучу в дверь, затем звоню в звонок. Наступает долгое ожидание, во время которого я слышу, как в доме лает пара собак.

Наконец шаркающие шаги приближаются к двери. У меня в руке пистолет, под курткой, на случай, если он мне понадобится. Когда дверь открывает пожилая женщина, я отпускаю курок и опускаю руки по бокам.

— Что вам надо? — требует женщина.

Она сутулая и широколицая, одета в мужской кардиган и резиновые сапоги. Ее волосы такие тонкие, что я вижу под ними розовую кожу головы. Она несет ведро с семенами, а ее сапоги покрыты коркой грязи — похоже, она кормила цыплят на заднем дворе, когда я позвонил в звонок.

— Извините, что беспокою вас, мэм, — говорю я. — Я хотел узнать, могу ли я поговорить с Кристианом.

Она косится на меня, как на сумасшедшего.

— Кристиан? — кричит она. — Какого черта ты пришел сюда в поисках Кристиана?

— Я подумал, что он, возможно, живет с вами, — спокойно говорю я.

— Ты подумал неправильно.

Она собирается закрыть дверь, но я легко останавливаю ее носком ботинка.

— Вы уверены, что не видели его? — спрашиваю я, стараясь говорить вежливым тоном.

— Я не видела Кристиана восемь лет, — говорит она. — НЕ то чтобы тебя это касается, черт возьми. И не то, чтобы я рассказала бы тебе где он, если бы знала.

Она смотрит на меня с подозрением. Она может быть старой и немощной, но она достаточно сообразительна, чтобы знать, что друг Кристиана не стал бы стучаться к ней без предупреждения.

И все же я думаю, что она говорит правду. Ее возмущение тем, что ее беспокоят, кажется достаточно искренним.

— Ладно, — говорю я, отпуская дверь. — Спасибо, что уделили мне время.

— Спасибо говорит он, — она качает головой. — Как будто у меня был выбор!

С этими словами она захлопывает дверь у меня перед носом.

Я не обижаюсь. Мне нравятся сварливые старушки. У них пропало желание скрывать, что они на самом деле думают, и я уважаю их честность.

Ирен права, что не доверяет мне. У меня нет никакой доброй воли к ее внучатому племяннику. На самом деле, мне трудно представить встречу лицом к лицу между нами двумя, когда мы оба уйдем живыми.

Я должен найти его как можно скорее, потому что Ирэн может позвонить ему, если у нее есть его номер. Ему не потребуется много времени, чтобы понять, кем был этот великан на ее пороге.

Я собираюсь вернуться к Эскалейд, когда у меня появляется еще одна идея.

Я пишу Себу:

Одну секунду. Я собираюсь проверить заднюю часть дома.

Не дожидаясь его ответа, я огибаю стену дома. Участок не огорожен, поэтому можно легко пересечь территорию Ирен. Тем не менее, я помню о собаках, лай которых я слышал в доме. Я не знаю, есть ли еще бродяги вокруг, и я не хочу выбирать между убийством невинной собаки или потерей части ноги.

Участок Ирэн в основном неухожен — несколько чистых полей, старый загон для лошадей, который выглядит так, будто им не пользовались уже много лет, полуразрушенный сарай и несколько лесных участков.

Я собираюсь вернуться к машине, когда вижу то, что искал, далеко на краю территории: крошечную хижину. В больших поместьях обычно есть такой дом для садовника — вне поля зрения главного дома, но достаточно близко, чтобы следить за основной частью имущества.

Она выглядит такой же неухоженной и заросшей, как и остальная территория. Но я все равно собираюсь взглянуть. Это было бы идеальным местом, чтобы спрятаться, если бы вы хотели остаться в доме своей двоюродной бабушки, не будучи на самом деле ею потревоженным.

Ирен слишком стара, чтобы проделать весь этот путь пешком. Кристиан мог оставаться здесь месяцами, и она этого не замечала.

Подойдя поближе, я вижу заднюю подъездную дорогу, ведущую к хижине. Можно подъехать прямо к ней и незаметно припарковаться. В данный момент поблизости нет машины, но мне кажется, что я вижу свежие следы от шин рядом с хижиной.

Я осторожно подхожу к хижине в поисках камер. И растяжек. У нас было много таких в Ираке. Повстанцы использовали леску, прозрачную и установленную на уровне голени. Ее почти невозможно увидеть, пока не наткнешься прямо на нее и не активируешь зажигательное устройство. Или одну из этих проклятых прыгающих мин — споткнешься, и метательный заряд подбрасывает корпус мины на три фута в воздух, где он взрывается, разбрасывая осколки во всех направлениях на нужной высоте, чтобы разорвать тебе кишки.