Теплицы работали планово. Экспедиция Пакера открывала следующую фазу проекта: теперь надлежало растопить огромную полярную ледяную шапку на полюсе планеты.

На Марсе была вода; ее обнаружили еще первые «Вояджеры». Но вода в связанном состоянии имелась лишь в виде углекислого льда на полюсах. Очень небольшая часть воды присутствовала в виде легкого тумана, но для поддержания жизни растений этого не хватало. Была надежда, что при таянии полярных льдов удастся освободить достаточно водяного пара, чтобы планета сама начала восстанавливать атмосферу земного типа. По мере того, как количество кислорода и водяного пара в атмосфере росло, температура стабилизировалась, а богатая минералами почва, хотя и сухая, как песок пустыни, возможно, могла обеспечивать жизнь растительности, мелких животных и, в конце концов, человека.

Терраформирование считалось смелой идеей, рассчитанной на долгое время. Пакер организовал экспедицию к полюсам, чтобы подобрать места для установки ядерных реакторов для плавления сухого льда. Он очень надеялся, что терраформирование Марса завершится еще при его жизни. «Я хочу увидеть, как мои внуки играют на зеленых марсианских полях», — сказал он своим кадетам. Этому проекту он отдавал намного больше сил и времени, чем плазменному приводу. И все же до первых колоний-поселений оставалось еще несколько десятилетий.

Из-под ног кадетов, идущих по тропе, поднимались облачка красной пыли. К тому времени, как группа подошла к строениям, расположенным в форме осьминога, всех покрывал тонкий слой ржавого мельчайшего песка. Они шли вдоль полупрозрачных корпусов теплиц, и Спенс мог видеть зелень внутри, резко контрастирующую с унылым пейзажем.

Пассажиры двух других посадочных модулей уже сгружали с платформ вездеходы на широких колесах. Часть кадетов таскала припасы. Остальные получили задание подготовить жилые блоки. Спенс, Аджани и Пакер вошли в здание казарм и по длинному переходу отправились к центру энергетической установки.

Пакер снял шлем и глубоко вдохнул.

— Здесь воздуха хватает, — сказал он. — Поступает из теплиц.

Спенс тоже снял шлем, а Пакер активировал центр управления. По стенам помещения замигали разноцветные огоньки. Над головами открылся щит, позволив солнечному свету проникнуть внутрь помещения сферы и согреть ее.

— Ну вот, — сказал Пакер, — все удобства. Как дома.

— Конечно. Если дом в Антарктиде, — пошутил Аджани.

— Подумайте сами! Через несколько лет весь этот район будет уставлен оранжереями до самого горизонта. Мы превратим это место в джунгли — осторожно, конечно, высаживая только самые полезные растения и высевая в почву нужные организмы. Да здесь рай будет!

— Для рая поздно, — сказал Спенс. — Ведь мы уже здесь.

— Посмотри, что ты наделал, Аджани! Теперь и он стал таким же скептиком, как и ты. Почему со мной так обходятся? Чем я заслужил подобную несправедливость? — Пакер артистично всплеснул руками, но потом резко оборвал свои трубные возмущения и повел их вглубь жилого блока. — Идемте, покажу вам, куда вешать шляпы.

Перед тем как покинуть центр управления, Спенс беспокойно взглянул на контрольную панель. Там наливался светом малиновый сигнал.

— Что бы это значило? — спросил он у Пакера.

— Это? Ничего особенного. Метеорологическое предупреждение. — Он небрежно нажал несколько клавиш на панели управления. Загорелся экран. Начали поступать данные с метеостанций. — Вот. На экваторе началась пылевая буря. До нас доберется только к завтрашнему утру. Несколько дней придется посидеть внутри и держать щиты включенными.

— Буря?

— Очень сильный ветер и песок. Песчаная буря. Вы такой еще не видели. Это как очень большой пескоструйный аппарат. Ветер до четырехсот восьмидесяти километров в час. Человека сотрет в несколько минут! Если раньше не сдует.

— Надо же! — Аджани с опаской поглядел наверх.

— Не стоит волноваться, — рассмеялся Пакер. — Эту конструкцию испытывали в аэродинамической трубе. Щиты выдержат все, кроме прямого попадании ядерной бомбы. Внутри мы в безопасности. Пересидим, пока все не кончится.

К ночи модули разгрузили, оборудование и припасы сложили, и в куполах закипела жизнь. Теперь они напоминали термитник. После совместного обеда люди разбились на рабочие группы и занялись планированием. У Спенса и Аджани не было конкретных задач, и они отправились в директорскую гостиную, намереваясь поговорить без помех.

С тех пор как они сели на Марсе, Аджани держался рядом со Спенсом и время от времени внимательно поглядывал на него.

— Полагаете, что Похититель снов замыслил что-то на сегодняшний вечер? — спросил Спенс. Он рассматривал голографическую карту той области, где была заложена база терраформирования. — Надо же, какая огромная гора! Я про Олимп. В два раза выше Эвереста.

— Ничего не ощущаете? — заинтересованно спросил Аджани.

— Вроде нет. Я только заметил, что вы все время держитесь поблизости с тех пор, как мы совершили посадку. На то есть причина?

Спенс помнил: они договорились, что он обязательно предупредит Аджани, если что-то начнет происходить. Аджани обещал принять все возможные меры для того, чтобы Спенс не мог себе навредить. Этот простой план будет действовать вплоть до их возвращения в Готэм, там они полагали найти причину проблем Спенса.

Аджани тоже посмотрел на голокарту.

— Синай — пустыня Моисея. Вот и мы такие же скитальцы, ищем дом в чужой стране. История повторяется, а?

— Интересно, на этой планете тоже есть свой бог?

— Спенс… — Аджани повернула к нему. Спенс поразился — настолько озабоченное лицо было у индуса. — Вы спрашиваете, может ли Похититель снов достать вас здесь сегодня ночью? Так вот, я считаю — да, может, и вечером мы получим ответ.

С тех пор, как Спенс покинул Готэм, сны его не беспокоили, и никаких провалов в памяти. Он начал надеяться, что ему удалось сбежать от своего мучителя. А теперь Аджани говорит, что это ничего не меняет…

— Вы думаете, что и здесь не безопасно?

— Вы нигде не будете в безопасности, пока нам не удастся остановить Похитителя снов.

— Хорошо уже то, что вы верите, будто его удастся остановить… — Спенс удрученно покачал головой. — А я-то надеялся…

— Несомненно, его можно остановить. Но пока мы не найдем надежный способ сделать это, я постараюсь быть рядом с вами. И помните, если я прав в своих предположениях, то в опасности не только ваша жизнь. Другие могут пострадать через ваши действия. Так что вас надо беречь.

… Спенс упорно ковылял по скалистому, чуждому ландшафту. Над его плечом в черном небе вставал прекрасный бело-голубой шар Деймоса. Спенс скривился от боли, когда крошечные каменные осколки содрали кожу на колене. Он недавно порвал скафандр на ноге и, несмотря на быструю герметизацию дыры, нога успела окраситься кровью.

Он засунул руки подмышки, пытаясь согреться. Взглянув под ноги, он понял, что стоит на голом скальном выступе, красном в лучах восходящего солнца. Вокруг него сверкали ледяным блеском бриллианты. Он испытал потрясение, когда понял, что это его слезы, застывшие там, где они падали на голый камень. Он снова надел шлем и потащился дальше.

Он не знал, долго ли он бредет, далеко ли зашел. Над головой время от времени проносились призрачные клочья то ли облаков, то ли тумана. Надвигающаяся буря смахивала их к горизонту. Ветер завывал где-то над ним. Ему хотелось как можно быстрее оказаться там, за горизонтом, посмотреть, куда деваются хрупкие белые облачка. Однако ноги не слушались. Он хотел прислониться к камню, но огромная рука оттолкнула его. Это ветер, понял он. Теперь каждый шаг давался с трудом и был короче предыдущего. Он огляделся. Вокруг шипящими змеями перетекали струи песка, гонимые ветром.

Кое-как ему удалось подняться на вершину ближайшей дюны и перевалить на подветренную сторону. Он попытался удержаться на ногах, но сорвался и на спине заскользил вниз. Сухой красный песок необъяснимо прилипал к ногам. Злой ветер сбрасывал его с верхушки дюны, и сыпал, сыпал вниз. Спенс лежал на спине, слишком замерзший и усталый, чтобы двигаться. Песок сыпался на него непрекращающимся дождем, грозя похоронить под толстым красным одеялом.