Гита медленно продвигался вперед, довольно сильно раскачивая мост из стороны в сторону при каждом шаге. Он дошел до середины и остановился, боясь идти дальше.

— Не останавливайся! — прикрикнул на него Спенс. — Давай, ты сможешь. У тебя хорошо получается. Просто продолжай двигаться.

— Всеблагой Господи! — беспомощно воскликнул Гита.

— Давай, Гита. Все нормально, — уговаривал Аджани.

Но Гита, мертвой хваткой вцепившись в перила, не мог заставить себя пошевелиться.

— Не паникуй, — посоветовал Спенс. — Сохраняй спокойствие. Я иду за тобой.

Он ступил на мост и пошел к Гите, застывшему посередине. На ходу он отпускал какие-то незамысловатые шуточки, а Аджани подбадривал Гиту с другой стороны.

— Ты справишься, Гита. Просто сохраняй спокойствие. Не делай резких движений.

Когда Спенс ступил на мост, он закачался сильнее. Ветер посвистывал в скалах внизу, веревки скрипели под весом двух мужчин. Именно тогда Спенс понял, что страх Гиты реален, потому что он тоже его чувствовал. Он тяжело сглотнул и заставил себя идти дальше.

Гита был совсем рядом. Он стоял в центре моста, и под его весом мост ощутимо прогнулся. Идти под таким углом было тяжелее. К тому же раскачивание не прекращалось, временами мост даже слегка подпрыгивал. В общем, опора не выглядела надежной, с какой стороны не посмотри.

— Гита, я рядом. Сейчас дойду до тебя, не двигайся.

Спенс не хотел пугать лингвиста. Он видел руки Гиты, вцепившиеся перила так, что побелели костяшки пальцев.

— Я здесь, Гита. Теперь мы пойдем вместе, — успокоил Спенс, оказавшись в двух шагах от несчастного канатоходца. Индиец издал странный звук, больше похожий на всхлип, чем на слово, однако Спенс понял, что слышит начало «Отче наш». Но дальше начала у Гиты продвинуться не получалось.

— Давай пойдем, Гита. Ты готов? Сделаешь шаг, когда я скажу. Пойдем вместе. Левую руку вперед. Так. Хорошо. Пошли.

Гита переставил руку и сделал шаг.

— Замечательно! Теперь правую.

Они сделали еще несколько шагов вместе, а затем Спенс остановился, успокоить раскачавшийся мост. Гита пошел дальше и благополучно достиг другой стороны. Как только ноги его коснулись твердой земли, за спиной зазвучали аплодисменты.

Спенс последовал за Гитой, но перестарался: он слишком много внимания уделил тому, как Гиту приняли на той стороне, и потому перестал следить за своими ногами. При очередном шаге он промахнулся мимо каната и ощутил, что делает шаг в пустоту.

Мост накренился еще сильнее, и Спенс почувствовал, как другая нога тоже лишилась опоры. Он взмахнул правой рукой, пытаясь ухватиться за перила. Снизу отчетливо слышался рев воды внизу. Ему показалось, что звук приближается и хочет его поглотить. Кто-то звал его по имени.

Спенс знал — однажды это уже было. Во сне. Тонкая грань между его сном и ужасной реальностью расплылась, и обе реальности слились воедино. Он знал, что упадет. Был твердо в этом уверен. Разобьется о камни внизу, а его тело унесет река. Именно так было во сне.

Мир закружился вокруг него. Небо вверху, мост, друзья, крестьяне, жадная тьма внизу — все перемещалось словно в калейдоскопе. Трос выскользнул из-под руки, и его охватило замешательство. Он встряхнул головой, позвал на помощь. Эхо собственного голоса резко отдалось в ушах и смешалось с сатанинским хохотом.

Пальцы, и так горевшие от боли, ослабли, и он почувствовал, как веревка выскальзывает из-под руки.

— Мне это не нравится. Слишком опасно. — Пакер встал, скрестив руки на груди и повернувшись спиной к приятелю. Он давно не причесывался, и теперь рыжие вихры торчали во все стороны, как взлохмаченная швабра. Лицо, серое от усталости, покрывала рыжая щетина.

— Ну и что, по-твоему, делать в таком случае? Опасно? Да. Знаешь, мы тут не в игры играем. — Сальников откинулся на спинку стула и хмуро уставился в потолок. Напряжение последних дней тоже явственно сказалось на его облике.

— Попытаемся вытащить его оттуда? — неуверенно предложил Пакер.

— Риск. А кроме того, наша попытка сразу покажет им, насколько ценного заложника они захватили. И что у нас есть доступ к информации. Мы знаем о каждом их шаге. В таких случаях, к сожалению, лучше подождать и ничего не предпринимать. Мы не можем подвергать опасности сеть.

— Так что? Просто оставить его? Это ведь мой главный помощник, на нем вся наша сеть держится.

— Тем больше у нас оснований сохранять спокойствие. Придется сделать вид, что мы в нем совсем не заинтересованы. В противном случае он станет предметом торга. Лучше им не догадываться о его ценности! Пусть гадают, что он такое. Промолчим. И для Джонса так лучше будет. Вот увидишь.

Пакер взъерошил волосы, и без того пребывающие в полном беспорядке, и обреченно опустился в кресло напротив русского капитана. На лице его явно было написано выражение: «Ты не прав, просто я пока не знаю, что делать».

— Прискорбно. Согласен. Но надежда пока есть. Мы же не знаем, что он мог рассказать. Возможно, ему удалось убедить их, что он понятия не имеет, где мы. И если они не совсем отчаялись, могут поверить. Мне не кажется, что Рэмм пойдет на массовые аресты. Пока мятежники должны поддерживать какое-то подобие порядка, а так будет продолжаться еще немного, у нас есть шансы. Глядишь, они освободят твоего Джонса, а?

Пакер неуверенно кивнул. Сальников продолжил.

— Так что у нас там со взломом?

— Защиту MIRA мы прошли.

— В самом деле?! Отличная новость! Фантастика! Вот уж повод отпраздновать!

— Не торопись. Я не буду грузить тебя техническими деталями, но до конца еще далеко. MIRA — хитрая девочка. Там очень сложные связи. Мы можем бродить внутри ее цепей очень долго. Годы могут уйти на то, чтобы найти нужные. При этом мы запросто можем зацепить какую-нибудь растяжку и выдадим себя — они догадаются, что в сети действует вирус-шпион, начнут перетасовывать массивы данных, и тогда уж нам точно не добраться до нужной информации. А нам непременно надо узнать, какие линии они используют для связи. Короче говоря, нам нужен главный ключ к системной схеме. Дорожная карта. Над этим мы и бьемся сейчас.

— А-а, ну ладно. Продолжайте. Дай мне знать, как только у нас появится что-нибудь новенькое. — Сальников встал и стряхнул с мундира крошки. — Пойду, посмотрю отчет о последней смене у моего заместителя.

— Подожди, — остановил его Пакер. — Есть еще кое-что. Мы уже теперь можем отключить определенные бортовые системы по всему Готэму.

— О? И как?

— Все просто. Вводим ложную информацию — скажем, сигнал от неисправного вентилятора или что-то подобное. МIRА дает команду на ремонт, а пока суть да дело, сектор перекроют. Это может пригодиться.

— Еще бы! — широко улыбнулся Сальников. — Никогда ведь не знаешь, что может пригодиться…

Начальник службы безопасности расхаживал взад и вперед перед столом директора. Вермейер смотрел на него, барабаня пальцами по столу.

— В общем, это не здорово. Мне придется отпустить его. Я же не могу бесконечно намекать ему на то, что мне интересно. Обвинений против него нет. Люди уже начали задавать вопросы.

— Ну, так предъяви ему обвинение. Придумай что-нибудь. Если его отпустить, он сразу поймет, что мы понятия не имеем, куда они подевались. А если он связан с остальными, они тоже будут в курсе.

— От Хокинга есть новости?

— Ты уже спрашивал. Нет. Перестань нервничать. Расслабься. Пока все идет по плану.

Рэмм покачал головой и посмотрел на Вермейера.

— Не могу я расслабиться, пока не приведу все в порядок. А у нас пока слишком много неопределенностей. Того и гляди, получим очередной сбой.

— Очень ты беспокойный, Рэмм. Все будет нормально. Давай просто посидим, выпьем…

— Нет уж, благодарю покорно. Я на дежурстве, — холодно ответил Рэмм. Он повернулся, собираясь выйти из комнаты. — Меня беспокоит отсутствие Хокинга. Почему он задерживается? Ему давно пора быть здесь.