Вермейер только пожал плечами и отвернулся. Рэмм был хорошим исполнителем, но очень уж беспокойным и требовательным к деталям. Ладно, скоро все кончится. Станция будет у них в руках. А потом?.. Да кто же знает? Все может быть…

Спенс почувствовал, как канат изогнулся и выскользнул из руки. Он попытался схватиться за воздух. На долю секунды он завис, прежде чем рухнуть в пропасть. Он слышал крики перепуганных зрителей и среди них отчетливо произнесенное свое имя.

Он извернулся и сумел зацепиться за нижнюю часть моста одной рукой. Кровь ударила в виски, он почти ничего не видел, и все же ему удалось ухватиться за веревку второй рукой и подтянуться на несколько сантиметров.

Он понимал: веревка — лишь ненадежный спасательный круг; незначительная отсрочка. Он непроизвольно взбрыкнул ногами, веревка оборвалась и он полетел-таки в пропасть под испуганные крики зрителей с обеих сторон.

На него неслась темнота; серая скала скользнула мимо всего на расстоянии вытянутой руки. А потом он ощутил сильный удар в спину. Мелькнула мысль, что он столкнулся с выступом, что-то затрещало — наверное, он зацепился одеждой, а потом в месте удара возникла острая боль.

Однако он больше не падал. Он болтался в воздухе, как тряпичная кукла, бесполезно дергая руками и ногами. Попытавшись увидеть, что его спасло, он вывернул шею и прямо перед собой увидел огромные глаза марсианина. Его никто не бил в спину. Это Кир схватил его за одежду и теперь держал его одной рукой, а другой цеплялся за какую-то почти невидимую опору.

Уже через мгновение, они лихорадочно карабкались по стене наверх, где в них вцепились нетерпеливые руки и вытянули их на безопасный край ущелья. Аджани за руку оттащил Спенса от края.

Кир наклонился над ним и участливо спросил:

— Ты не ранен?

— Нет. Со мной все в порядке.

— Прости, землянин, если я причинил тебе боль. При вашей гравитации мне подчас трудно бывает рассчитать силу. Я не так легко двигаюсь. Боюсь, я схватил тебя слишком грубо.

Спенс только покачал головой.

— Вот это да! — воскликнул потрясенный Гита. — В жизни не видел ничего подобного! Господи, спаси и помилуй!

Спенс повернулся к пропасти.

— Мой сон почти сбылся. Слава Богу, что почти. Спасибо, Кир. Я обязан тебе жизнью.

— Я рад помочь, друг-землянин. Мне показалось, что ты был в затруднительном положении.

— Смотрите-ка! — Гита показывал пальцем на противоположный край ущелья. — Зрители расходятся. Представление окончено!

Действительно, жители деревни молча расходились, торопясь поспеть в свои дома до темноты.

— Я их понимаю, — произнес Спенс. Он кивнул в сторону Калитири, вздымавшейся над ними темной непроницаемой массой, теперь неотличимой от окружавшей ее горы. — Мы в самом логове льва. Думаю, местные жители наслышаны о нем и предпочитают не иметь с ним ничего общего. Вот только интересно, что именно они знают?

— Горцы — очень суеверные люди, — сообщил Гита. — Они терпеть не могут бродить по горам в темноте. Обычно это плохо кончается. Как только солнце садится, они разжигают очаги и сидят по домам до утра.

Последние горцы уже ушли, причем, очень тихо, стараясь не будить медленно пробуждающихся духов холмов.

— А нам что теперь делать? — спросил Спенс. — Есть идеи?

— Есть, — неожиданно заявил Аджани, — я весь день об этом думал.

— А конкретно?

— Пришло время устроить военный совет.

Идея была смешная и глупая. Во всяком случае, Спенсу так показалось. Суть заключалась в том, чтобы ворваться в логово Похитителя Снов с голыми руками, и что? Уговорить его отказаться от злых замыслов? Им известно, что некий злодей посредством таинственного танти управляет умами людей, а они вот так запросто нагрянут к нему, и?

Это бессмысленно. Нелогично. Их шансы на успех, по мнению Спенса, равнялись нулю. Но что еще они могли? А ведь что-то делать надо. Раз уж это выпало на их долю, придется попробовать. Больше желающих не наблюдалось.

Спенс отвел взгляд от темной громады дворца.

— Предлагаю обойти его еще раз, просто чтобы убедиться, что каждый знает свою задачу.

Они уже обходили дворец, но еще один раз не повредит, всё какое-то занятия, пока луна не взойдет. Краешек ее уже показался над горами, ждать недолго.

— Хорошо, — кивнул Аджани. — Идем так, чтобы видеть друг друга. Сначала мы со Спенсом, за нами — Гита и Кир. Мы не знаем, есть ли на воротах охрана. Пока все тихо. И никакого движения не заметно. Такое впечатление, что нас не ждут.

«Ждут! Еще как ждут! — чуть не вслух проговорил Спенс. — Они знают, что мы здесь. Нас ждали!» Но он не произнес ни слова, просто кивнул.

— Когда окажемся внутри, — продолжал Аджани, — ищем директора Сандерсона и Ариадну. Потом ищем виману, Кир знает, где искать. Помните, на нашей стороне элемент неожиданности. Вряд ли все получится так гладко, но мы попробуем.

Все понимали, что Аджани не договаривает, однако согласно кивнули. Из всех четверых, похоже, только Кир не сомневался в успехе предприятия.

Аджани озирался по сторонам. Луна, наконец, выползла из-за гор и залила окрестности неверным светом. Листья деревьев, окружавшие дворец, засияли серебром.

— Пора. Идем. — Аджани вышел из укрытия на каменистую, заросшую тропинку, ведущую к воротам.

Спенс последовал за ним. Они осторожно приблизились к массивным стенам, которые, казалось, становились еще выше по мере приближения к ним. Долгое ожидание только утомило их и сделало задачу еще менее выполнимой, а Похитителя снов — еще более ужасным. Со страхом и обреченностью Спенс крался к воротам.

Воздух был неподвижен, ветви деревьев не шевелились. Дворец казался заброшенным, словно святилище давно забытого божества. Возможно, так оно и было, возможно, никакого Похитителя снов вовсе не существовало. А может быть, он был, но давно ушел.

Спенс подумал об этом и сам же решил, что это вранье. Его влекла сюда сила, заведомо превосходящая его волю. Не имело значения, как называли эту силу — Похититель снов или как-нибудь иначе. Источник ее находился здесь.

— Слушай! — прошептал Аджани. — Что это?

Спенс настолько закопался в своих мыслях, что вообще ничего не услышал. Тем не менее, звук был — не то смех, не то пение, словно из лодки далеко от берега. Звук то ослабевал, то нарастал и снова удалялся, а потом и вовсе все стихло. Аджани и Спенс переглянулись, пожали плечами и продолжили путь к воротам.

Теперь Спенс видел мощные балки ворот. Их скрепляли огромные железные цепи. Темные стены возвышались над ними. Некогда они были совершенно гладкими, однако время нарушило поверхность и теперь на стене вполне можно было найти зацепы для подъема.

Они были недалеко от входа, когда из-за ворот послышался скрипучий стон, и ворота открылись.

Спенс замер на месте. Аджани присел. В воздухе раздалось жужжание, от которого желудок Спенса сжался в комок, а сердце начало колотиться как бешеное. Звук оказался знакомым и этого хватило, что Спенс почувствовал отчаяние.

Три пары светящихся зеленых глаз вспыхнули за воротами. Над головой пролетели три темных силуэта. Еще три демона-нага стояли в воротах.

Демоны сзади, демоны впереди… Спенс и Аджани встали вплотную друг к другу, как тогда, на рынке. Существа, стоявшие в воротах, вышли на свет, и Спенс заметил, что одно из них держит в руках уже знакомый серебряный шар — тот самый, который оглушил собак и поверг на землю даже Кира.

Демоны приближались. Спенс оглянулся. Кира и Гиту не видать и не похоже, чтобы демоны знали об их присутствии. Это хорошо. Может быть, в критической ситуации они смогут помочь.

Их окружили. Бежать было некуда, да и не имело смысла — один удар серебряного шара мог стать фатальным. Спенс чувствовал, как внутри него прокатываются волны ужаса и беспомощности. Он посмотрел прямо в глаза демонам и тут же поймал себя на мыслях, которые никак не могли принадлежать ему. Безмолвные голоса говорили с ним. «Идем с нами, — звали они. — Тогда никто не пострадает. Идем».