— Не будет никаких пяти недель, если вы с вашими теоретиками перестанете строить теории и займетесь, наконец, всерьез плазменным двигателем, — язвительно заметил Аджани.

Пакер сделал обиженное лицо и устало покачал головой.

— Вот видите, Спенс? И мне приходится с этим мириться. Оказывается, это я виноват, что у нас до сих пор нет плазменного двигателя. Между нами говоря, доктор Рестон, я думаю, что Аджани — диверсант, присланный из Калифорнийского технологического, чтобы сорвать наши эксперименты. Они хотят первыми запатентовать плазменно-ионный привод.

— Я и сам подумывал отправиться в этот полет… — Спенс помялся. — Меня попросил директор Сандерсон.

— Значит, надо обязательно лететь, — уверенно сказал Аджани.

— Играете в пидж? — Пакер пристально посмотрел на него.

— Немного играю. У меня маловато опыта в невесомости. Но мне нравится игра.

— Отлично. Решено. Будете в нашей команде. Преподаватели и студенты всегда устраивают турнир по пиджу во время марсианского полета. Это у нас что-то вроде традиции. Но вот беда, не все преподаватели занимаются спортом.

— Они все время проигрывают, — ехидно вставил Аджани.

— Но я пока не решил. У меня здесь много дел…

— Если Сандерсон предлагает лететь, я бы не стал отказываться. Он ведь не всех приглашает. Вам повезло, что он вас выбрал.

Они еще долго разговаривали, хотя Спенсу показалось, что разговор прекратился слишком быстро, когда жена Олмстеда Пэкера позвала мужа пообщаться с некоторыми из ее друзей. Аджани тоже извинился и растворился в толпе вокруг буфета. Спенс ощутил себя голым и растерянно огляделся. Поговорить было решительно не с кем. Приятный разговор с этими двумя учеными кончился слишком быстро.

— Я думала, что они тебя никогда не отпустят, — раздался знакомый голос позади него.

Спенс резко развернулся. За спиной стояла Ари. Она, как всегда, появилась неожиданно.

— Я тону, спасите меня, — жалобно произнес Спенс.

— А мне вовсе не показалось, что вас пора спасать. По-моему, вы замечательно проводили время.

— А-а, тогда — да, а сейчас уже нет.

Она ослепительно улыбнулась и сказала:

— Ладно. Приступаем к спасательной операции. Поесть хотите? Папа будет разочарован, если, если вы не отведаете его мусс.

— Так я же не отказываюсь!

— Тогда — за мной! — Ари направилась к буфету, и Спенс с радостью последовал за ней. Он с удивлением отметил, что идея одиночества совершенно потеряла для него привлекательность.

Буфет выглядел так, словно здесь недавно кормилась стая акул.

— Папа так гордился своим буфетом, — пожаловалась Ари, — и вот, посмотрите, что от него осталось! — Она протянула Спенсу тарелку и себе тоже взяла. — Остается только присоединиться к грабежу. Займемся раскопками.

Они медленно пошли вдоль стола, заставленного блюдами с разнообразными и экзотическими закусками: креветки на льду, заливное из лосося, кисло-сладкие фрикадельки, несколько видов суфле, пирожки с заварным кремом, большой круг чеддера, холодный ростбиф и ветчина, лобстеры, всевозможные соусы и соленые огурцы, груши в бренди, крабы с пряностями, авокадо, фаршированные курицей и салатом из тунца, наборы птифур, пирожные и прочие деликатесы, некоторые из которых Спенс не сразу узнал.

Впрочем, его мнения никто не спрашивал. Ари ловко провела их через переплетение протянутых рук и наполнила обе тарелки, в то время как Спенс следовал за ней, пытаясь ничего не уронить.

— О нет, — вздохнула Ари, когда они добрались до большой пустой чаши. — Так я и думала. Мусс кончился. Жаль. Но, кажется, я знаю, где может быть еще немного. Не отставайте.

Они пробирались сквозь толпу, уворачиваясь от гостей с тарелками. Вскоре многолюдие осталось позади, через полутемный коридор они вошли в комнату, служившую импровизированной кухней. Сейчас она напоминала укрепленный плацдарм перед крупным сражением. Несколько поваров и официантов из продовольственной службы Готэма работали над блюдами, пытаясь восстановить былую красоту, заменяя увядший салат свежим и пополняя продукты. Они работали ловко и быстро, ставили на плечи подносы, и снова бросались в бой.

— Надо было сразу сюда идти, — посетовала Ари. — Здесь куда тише. Вот мусс или то, что от него осталось. — Она запустила половник в кастрюлю и вывалила на тарелку Спенса изрядную порцию.

— Я и за неделю всего не съем.

— Ерунда! Я видела, как вы ели. Помните?

Он огляделся в поисках места, куда бы присесть. Стульев в комнате не было.

— Идем обратно? — спросила Ари.

— А там водятся еще львы? Я бы не прочь поговорить с ними.

— Правильное желание, — она одобрительно кивнула. — Знаю одно местечко.

Через боковую дверь и небольшой коридор они проникли в маленький холл. Спенс понял, что это вроде личной гостиной. Вдоль стен с трех сторон стояли книжные стеллажи; возле четвертой стены над низким диваном висела большая абстрактная картина в зеленых тонах. На столике перед диваном остались следы чьей-то трапезы.

— Папа называет это читальней. Он говорит, что здесь уютнее, чем в библиотеке или в кабинете. Чаще всего он просто приходит сюда вздремнуть.

Усевшись на диван, они приступили к еде. Спенс сначала откусил от каждого угощения на тарелке по кусочку, выбирая, с какого начать.

— Замечательно! — пробормотал он с набитым ртом. — «Только лучшее для наших гостей». — Он с благодарностью взглянул на свою хозяйку. — Спасибо за приглашение. Я обычно не… — он замолчал. — В общем, я рад, что попал сюда.

Она смотрела в тарелку.

— Я тоже рада, что вы пришли. Честно говоря, я опасалась, что вы не придете.

— Да я тоже не сразу решил.

— И что же вас сподвигло?

— Не знаю. Наверное, просто хотелось попробовать шоколадный мусс.

— Ладно, буду предлагать вам его почаще, — весело сказала она. — Но вы же еще не попробовали.

Он посмотрел на свою тарелку. Там красовалась мешанина из еды разных цветов. Он внутренне содрогнулся и поставил тарелку на стол перед собой.

— На самом деле я не люблю мусс, — признался он.

Ари звонко рассмеялась, и Спенсу показалось, что в комнате вдруг стало светлее.

— Тогда зачем мы за ним охотились?

— Ну, мне показалось, что вам это в удовольствие.

Ари слегка покраснела и опустила голову. Казалось, она растерялась и ничего не ответила.

Тишина в комнате пролегла между ними, как пропасть. И эта пропасть ширилась, но почему-то никто из них не решался перепрыгнуть ее первым. Спенсу показалось, что воздух в кухне стал липким.

— Ари, я не умею поддерживать светский разговор, — Спенс удивился собственному голосу, напоминавшему блеяние ягненка.

— А этого и не нужно, — сказала Ари, поднимая на него голубые глаза. — И так сойдет.

— Я просто… — Спенс понял, что не может подобрать слова.

— Оставьте, — она улыбнулась ему и склонила голову набок. — Думаю, нам стоит вернуться на вечеринку. Папа будет беспокоиться, не случилось ли чего со мной.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Спенс, вставая. Ари осталась сидеть, и он, попереминавшись с ноги на ногу, протянул руку и помог ей встать.

— Спасибо, — мягко поблагодарила она.

Они вышли из импровизированной кухни. К Ари вернулся прежний вид жизнерадостной хозяйки.

— Нам повезет, если они и скатерть не съедят, — сказала она, проходя мимо буфета.

— Что ж, в следующий раз, когда мне захочется мусса, я знаю, куда идти, — пробормотал все еще смущенный Спенс.

Она повернулась и положила руку ему на плечо.

— Надеюсь, вы не будете так долго ждать.

Прежде чем он успел ответить, она метнулась в толпу и исчезла.

Спенс вернулся к себе в странном состоянии трепетного предвкушения, почти удивления. Он забыл о том, что всего пару часов назад занимало его всецело; на самом деле, он забыл очень многое. В сознании просто не осталось места для темных мыслей. Он не мог назвать свое теперешнее состояние, поскольку никогда раньше его не испытывал, но отдавал себе отчет в том, что оно связано с Ариадной Сандерсон.