— В четверг, через два дня. А обратный рейс на следующее утро.

— Хорошо. Пусть это будет запасной вариант, — сказал Спенс. Ари видела, что он о чем-то глубоко задумался, что-то подсчитывая в уме.

— Ничего себе! Ты называешь это «запасным вариантом»? Ты хоть представляешь, как трудно будет оформить вылет в любое другое время? Придется месяцами ждать дополнительных мест. График очень плотный, мой дорогой.

— Ну, что поделаешь? — Спенс улыбнулся, извиняясь, и посмотрел на нее так, словно видел впервые. — Сожалею, но сейчас я не могу лететь. Разные заботы…

— Да какие могут быть заботы? Ты просто хочешь настоять на своем. — Ари надулась. Спенс подумал, что даже это ей идет.

— Я же сказал, что сожалею.

— Ладно. С тобой не заскучаешь. Я просто хотела проверить…

Спенс бросил на нее быстрый взгляд. Ари торопливо заговорила дальше.

— Остальные новости не такие важные. Я проверила весь состав на борту станции. Так вот, за последние шесть месяцев не нашлось ни одного человека, подходящего под ваше описание.

— Не стоит об этом думать. Он был здесь, я его видел. — На самом деле Спенс все еще сомневался, не выдумал ли он эту загадочную фигуру. — Ты не напрасно поработала, дорогая. Теперь мы точно знаем, что никаких записей о его пребывании на станции нет. Значит, он здесь нелегально. Ну, без разрешения. Но кто-то должен был его сюда направить?

— Только правление «Дженерал Моторс». Видишь ли, для его пневмокресла нужно особое разрешение. Его работа может влиять на результаты исследований, которые проводят другие. Разве что он попал на станцию без него?.. Но как?

— Есть только один способ, — Ари нахмурилась. — Такое разрешение мог дать только папа.

— Он действительно мог это сделать?

— Конечно, если бы хотел. Но он бы не захотел.

— Но как-то он все же попал на станцию…

— Постой! Ты же говорил, что видел его на лекции. А там было полно курсантов, значит, его видели многие. Какой это был курс?

— Не знаю, — Спенс мучительно скривился. — Не помню. Я зашел в аудиторию случайно. И даже не слышал, о чем лекция. Но какое это имеет значение? Я же его видел, и что меняется в том случае, если его видели и другие? Я просто хочу узнать, кто он такой.

— Ты уверен, что это неважно? Ведь другие…

— Я уже не знаю, что важно, а что не важно. Все так запуталось. Для меня это важно! — он для убедительности стукнул себя в грудь. — И не спрашивай, почему. Я все равно не знаю. Я просто делаю то, что нужно.

Ари погладила его по щеке.

— Все в порядке, Спенсер, — попыталась она его успокоить. — Не горячись. Ты же не один. Мы как-нибудь с этим разберемся, вот увидишь.

Прикосновение девушки действительно успокоило Спенса. Он заглянул в голубые глаза и положил руки ей на плечо.

— Ты ангел.

— Как ты думаешь, Спенс, не стоит ли рассказать обо всем отцу? — По ее глазам Спенс понял, как ей не хочется иметь от отца какие-нибудь тайны.

— Скоро мы ему все расскажем. Обещаю. Но сейчас лучше, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Так меньше шансов совершить ошибку.

— Хорошо. Но я очень не люблю утаивать от него что бы то ни было. Я чувствую себя виноватой.

— Ты же его не обманываешь. В любом случае, мы скоро ему расскажем.

А потом он поцеловал ее. Впрочем, Ари скоро отстранилась.

— Мне нужно возвращаться в офис. Сегодня я опять подменяю мистера Вермейера. Он проводит совещание по пластмассам. Там будет не то конгрессмен, не то еще какой-то лоббист, в общем, очередной злодей. Ты держись от них подальше.

— Я думал, это как раз работа твоего отца — развлекать всяких злодеев.

— Обычно — да, но сегодня он почему-то отправил на встречу помощника. Я его даже не видела утром. — Ари грустно улыбнулась.

— Но вечером мы увидимся?

— Вечером — обязательно.

Ари послала ему воздушный поцелуй и исчезла среди папоротников. Спенс смотрел, как стройная фигурка сливается с зеленью и растворяется в солнечных лучах. Тряхнув головой, он начал анализировать информацию, сообщенную Ариадной. Аджани должен знать все, даже малейшая деталь может оказаться важной…

Глаза Хокинга горели, а сам он дергался от волнения.

— Итак, джентльмены, — даже голос его из динамиков по сторонам головы сегодня звучал громче, чем обычно. Двое его помощников переглянулись, не зная, как расценивать настроение хозяина, менявшееся непредсказуемо. — У меня отличные новости.

Судя по всему, новости, какими бы они ни были, привели начальника в благодушное настроение. Они посмотрели друг на друга, но предпочли подождать, пока Хокинг не расскажет им, что ему удалось обнаружить.

— Доктор Рестон, — Хокинг почему-то произнес имя Спенса с каким-то шипящим звуком, — наш своенравный молодой гений найден. Он здесь, на «Дженерал Моторс», и умирать пока не собирается!

— Сиди здесь и не шуми, — шепнул Аджани. — Я посмотрю, кто это, и постараюсь спровадить побыстрее.

Аджани сменил код доступа на дверях своей каюты, и теперь тот, кто хотел войти, вынужден был звонить. Спенс юркнул в ванную и плотно прикрыл за собой переборку.

Спустя мгновение он услышал голос Аджани:

— Все в порядке. Можешь выходить.

Чувствуя себя почему-то грабителем, которого обнаружили хозяева, он открыл дверь и вышел в комнату. Первое, что он увидел, была огненно-рыжая голова Пакера.

— Мне это не нравится, — говорил руководитель проекта. — По-моему, ситуация выходит из-под контроля.

— Нам нужно еще немного времени, — примирительно произнес Аджани.

Пакер повернулся к Спенсу.

— Сегодня ко мне заходил довольно неприятный тип. Любознательный парень из страховой компании. Расспрашивал о вас.

Спенс чуть не подавился воздухом от неожиданности.

— Он откуда-то узнал о вашем исчезновении; дескать, решил проверить информацию, раз уж все равно оказался на станции.

— Что вы ему сказали?

— Что вы ушли в монастырь! Что, по-вашему, я должен был ему сказать? — Челюсть Пакера выдвинулась вперед; лицо покраснело от раздражения.

— Подождите. Я знаю, что вы и так тянули, сколько можно. Но нам нужно еще несколько дней…

— Мы серьезно продвинулись в своем расследовании, — тихо сказал Аджани.

Озабоченное выражение лица Пакера сменилось озорной ухмылкой.

— Да знаю я! По-моему, я задурил ему голову. Особой необходимости в этом не было, но парень вел себя так, как будто я украл у него драгоценного доктора Рестона. Он пытался устроить мне форменный допрос, но со мной так себя не ведут. — Аджани и Спенс переглянулись. — Кроме того, — продолжал Пакер, — этот парень вывел меня из себя. Тоже мне, дознаватель! Просто скелет какой-то в своем пневмокресле! — Пакер замер на полуслове, удивленно разглядывая своих слушателей. — Эй, в чем дело? Я что-то не так сказал?

Перед Спенсом лежал незнакомый гористый пейзаж — гладкие скалы, окруженные зигзагообразной угольно-черной стеной. Прямо перед ним к небу вздымался утес, на вершине которого стоял мрачный замок, мерцающий в лунном свете.

Спенс сидел на каменном уступе на краю глубокого ущелья, отделявшего его от дворца. Через ущелье был переброшен висячий мост. Откуда-то снизу, со дна пропасти, вырывался поток холодного ветра. Древний мост раскачивался, растрепанные концы ветхих канатов, похожие на старушечьи волосы, мотались на ветру. Вся хлипкая конструкция скрипела, качаясь, и звук напоминал издевательский смех, эхом отдававшийся в чернильной глубине пропасти. В ушах Спенса этот звук превратился в голос врага, насмехающегося над ним. Враг издевался, уверенный, что Спенс не решится перейти пропасть, добраться до дворца, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

Спенс скорчился, обхватив руками колени, дрожа от холодного ночного воздуха, но потом собрался с силами, встал и пошел к качающемуся мосту, ухватившись руками за обтрепанные канаты. Он осторожно поставил ногу на первую дощечку. Мост угрожающе содрогнулся. Спенс отпрянул.