Она — Роуз. Я не знаю, как еще это объяснить.

— Я знаю.

Конечно, он знает. Он знает все.

— Когда ей было двадцать, у меня было подозрение, что она потеряла девственность с кем-то из своей команды по академическому кубку, — открывается он, делясь информацией, которую обычно держит при себе. — Она обычно выскальзывала из объятий, но позволяла ему обнять ее за плечи. Я даже видел, как он поцеловал ее в коридоре. Она не отшатнулась, — он покачал головой, глядя на Роуз из далека. — Оказывается, она играла со мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Она знала, что я наблюдаю. Она знала, что я могу сказать, насколько она неопытна, поэтому она подавила в себе отвращение к контакту с мужчиной, просто чтобы у меня сложилось впечатление, что она больше не девственница, — он потягивает вино. — Я не должен удивляться. В подростковом возрасте она никогда не стыдилась этого, но всякий раз, когда речь заходила о ее девственности в моем присутствии, она начинала защищаться. Думаю, она предполагала, что я буду использовать это против нее.

Он говорит более искренне, чем обычно. Интересно, настоящий ли это Коннор Кобальт, парень, который не сохраняет лицо для инвесторов или будущих контактов. Просто он.

— Ты знал Роуз, когда она была подростком? — спрашиваю я.

Коннор опускает свой пустой бокал с вином.

— С тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Мы оба участвовали в академических конференциях наших школ, Модель ООН, Бета-клуб, Национальное почетное общество, — я чувствую, что едва знаю его. Мы дружим уже несколько месяцев. Как я мог не знать этого? — Кстати, я на год старше ее.

— Подожди, что? — я нахмуриваюсь. — Я думал, тебе двадцать два.

— Двадцать три.

— Тебя в детстве оставили на второй год или что-то в этом роде?

— На пятом курсе, — говорит он. — У меня была тройная специализация, поэтому мне пришлось остаться на дополнительный год в Пенсильванском университете, чтобы закончить обучение.

Он не сводит взгляда с Роуз.

— Почему ты не рассказывал мне об этом раньше?

— Ты никогда не спрашивал. И действительно, так ли это важно?

Я начинаю думать, что Коннор Кобальт впускает людей в свою жизнь только наполовину. Может быть, он больше похож на нас, чем я думал.

Мы оставляем эту тему, когда Райк возвращается из туалета. Мелисса присоединяется к девушкам на танцполе, чего она не хотела делать, когда мы только пришли. Она довольно сильно прижималась к Райку, так что я предполагаю, что Райк залез ей под юбку в туалетной кабинке. По крайней мере, она выглядит успокоенной.

Я хочу сменить тему о сексуальной жизни Роуз, поэтому говорю первое, что приходит на ум.

— Что за имя такое — Райк?

Он опускается на сиденье рядом с моим, в его руке банка Fizz Life, в которой, я уверен, нет алкоголя.

— Это второе имя, — говорит он так, будто я ничего не знаю.

Но в прошлом году на Рождественском благотворительном вечере, когда он признался, что является моим братом, я заставил его показать мне водительские права. Джонатан Райк Мэдоуз.

— Что это за второе имя такое — Райк? — уточняю я.

Он издал возмущенный звук.

— Что, блядь, Джонатан дал тебе в качестве второго имени?

— У меня его нет. Я думаю, он понял, что оставить меня с Лорен было достаточно пыткой.

Мое имя было мишенью для дразнилок в начальной школе, несмотря на то, что оно написано в мужском роде.

— Райк, — размышляет Коннор. — Из среднеанглийского, вариант этого слова означает власть или империя. Хотя, твое написание немного не то.

— Да, мой отец — эгоистичный придурок, — грубовато говорит он. — Мое имя буквально означает Империя Джонатана.

Я не могу удержаться от смеха, когда делаю следующий глоток воды. Впервые моя жизнь кажется не такой уж плохой.

— Я не знаю, почему ты смеешься. У тебя девичье имя и нет второго имени.

Я отмахиваюсь от него.

— Кстати, об именах, — говорит Коннор непринужденно, но я чувствую его озорство, когда его взгляд останавливается на Райке. — Ты понимаешь, что если бы ты женился на одной из Кэллоуэй, у нее было бы имя порнозвезды.

— И кто из Кэллоуэев это будет? — огрызнулся я. — Поппи замужем, я встречаюсь с Лили, ты встречаешься с Роуз, а Дэйзи шестнадцать лет.

— Гипотетически.

Я не люблю гипотезы, но, возможно, это удержит Райка от мыслей о возможном будущем. Так что я подыгрываю.

— Дэйзи Мэдоуз, — говорю я, внутренне содрогаясь от этой мысли. — Звучит как человек, который знает толк в...

— Даже не заканчивай это предложение, — Райк сверкнул глазами.

— Я собирался сказать камере. Почему? О чем ты подумал? — мой голос остается резким и холодным.

Свет меркнет, когда начинается шоу, и мы оба садимся, пытаясь успокоиться. Мы знаем, как надавить друг на друга, и я задаюсь вопросом, это братская черта или просто потому, что мы оба — дети Джонатана Хэйла.

В зале становится темно, кроме сцены и официантов — последние ходят с фонариками и принимают заказы на напитки. На сцену выходит пародист Элвиса и начинает петь, рядом с ним танцуют танцовщицы. Ремикс старой песни сделан так, что она вписывается в гипнотическую атмосферу.

Я сижу немного прямее, наблюдая за Лили, которая танцует в небольшом пространстве со своими сестрами и Мелиссой. Огни ярко вспыхивают, освещая танцпол волной цветов.

Проходит совсем немного времени, и какой-то парень подходит к Лили сзади. Я напрягаюсь, но остаюсь на своем месте, доверяя ей, как и должно быть. Его руки скользят по ее бедрам, и все эти воспоминания о том, как она танцевала с незнакомыми парнями, кидают меня в холод. Я бы устроился у бара, не сводя глаз с Лил, чтобы она не пострадала, наблюдая, как она ведет какого-нибудь полудурка в туалет. И я утопил бы свои страдания в Maker's Mark.

Как только его руки опускаются на нее, его пальцы скользят под подол ее блузки, а другой залезают на юбку, она вздрагивает и бросается прямо на грудь Дэйзи. Я не могу удержаться от улыбки. Еще несколько месяцев назад она бы поддалась на его ухаживания. Наконец, она выбрала меня.

Но мое счастье обрывается, когда парень подходит к ней, не понимая явного намека. Его полуприкрытый, потухший взгляд вселяет в меня тревогу. Он пьян и определенно готов снова танцевать прямо у задницы Лили.

Я собираюсь подняться и спуститься на танцпол, но Дэйзи сильно пихает его руку и тычет пальцем ему в лицо — движение Роуз, которое я не считал возможным для младшей Кэллоуэй.

Я бросаю взгляд на Райка, и он потирает губы, в его глазах плещется любопытство. Она интригует его настолько, насколько его волнуют ее действия. Смесь не очень хорошая, и мне не нужно напоминать ему об этом. Он слышал, как я кричал об этом в жестоких предупреждениях.

Лили скрывается за телом Дэйзи, а затем поворачивается, смотрит вверх и встречает мой взгляд. Она машет мне рукой, а затем снова поворачивается к сестре. Дэйзи физически перемещает его из их зоны. Он спокойно поднимает руки, но смотрит на ее грудь, которая выпирает в коротком платье без бретелек. Он облизывает нижнюю губу.

— Это меня убивает, — говорит Райк себе под нос.

— Ты не можешь играть с ней в героя, — напоминаю я ему. — Если бы она была в беде, я бы спустился туда. Ты не можешь.

Он проводит руками по волосам и поддаётся вперед, положив руки на ноги, внимательно наблюдая за происходящим.

Дэйзи снова отталкивает парня, а затем жестом показывает на группу девушек в набедренных повязках примерно в трех метрах от них. Она отрывается от Роуз и Лили, чтобы подвести его к девушкам, которые подпрыгивают вверх и вниз. Он слишком ошеломлен, чтобы протестовать, и вскоре его завораживают еще четыре комплекта сисек.

Он забывает о Дэйзи, и она легко покидает его, чтобы вернуться к своим сестрам.

Лили обнимает Дэйзи в знак благодарности и что-то шепчет ей на ухо. Обе девушки широко улыбаются, а затем смеются.

— Ты ей доверяешь? — спрашивает меня Коннор.